Повсюду под ногами валялись кости. Большинство скелетов были все еще целы, жутковато раскинувшись в тех же позах, в которых их обладатели упали на землю. Некоторые кости до сих пор облепляли обрывки одежды и ржавой черной кольчуги. Между ними было разбросано стальное оружие – пики, молоты, мечи, – еще одно доказательство вторжения в долину, о котором рассказывал Тьенде.
По мере дальнейшего продвижения Бенджи предпочел последовать примеру Фарайи, стараясь обходить скелеты стороной или перепрыгивать через них, чтобы не нарушить их покой. Ковальски был не столь предупредителен – он с проклятиями крушил кости на своем пути тяжелыми сапожищами, углубляясь в подземный переулок.
По обе стороны от них раскинулись золотые дома, поднимаясь все выше и выше. Повсюду выгибались мосты и арки. Бенджи таращился по сторонам, пытаясь вообразить, как это место когда-то могло выглядеть. Мысленно развесил по всему городу яркие лампы и фонари. Представил себе, как люди останавливаются под ними поболтать, а вокруг них носятся смеющиеся дети, играя с земляными волками.
Он коротко оглянулся, понимая, что истинное богатство города лежит не вокруг него, а там, позади – в лесу, где это царство веками жило в гармонии с миром природы.
Который и был их величайшим богатством.
Но тут Бенджи нахмурился, осознав и кое-что еще.
– А где же Грей?
09:44
– Да не останавливайтесь же! – настойчиво понукал Грей, поглядывая на часы.
«Одна минута…»
Зайдя за городскую черту всего на несколько ярдов, Тьенде вдруг остановился как вкопанный. Трудно было сказать, кто замедлил шаг первым – пожилой туземец или его древний четвероногий спутник. Оба сделали это словно по какому-то сигналу.
Мбе присел на задние лапы, тяжело дыша; его грудь натужно вздымалась, и теперь он выглядел совсем старым и немощным, словно увядал прямо на глазах у Грея. А потом огромный земляной волк опустился на землю, уставившись в сторону леса. Тьенде присел рядом с ним на колени и обнял его.
– Мы зашли уже достаточно далеко, – объявил старик.
Грей понял, что он не имеет в виду расстояние, измеряемое в милях.
– Нельзя так вот сдаваться! – Грей потянулся к нему.
Тьенде поднял руку. Мбе глухо зарычал, выражая на своем зверином языке то, что, вероятно, чувствовал его хозяин.
– Это не поражение. И не сдача на милость победителя. – Старик едва заметно, но удовлетворенно улыбнулся. – Просто время пришло.
– Но…
– Моя история рассказана. И передана вам. Этого достаточно.
Грей изо всех сил пытался придумать, как его убедить.
Тьенде снял свой золотой обруч.
– Настало время для того, чтобы всем царствам пришел конец. – Он вновь повернулся к лесу, проследив за долгим взглядом Мбе. – И для того, чтобы матери позволили своим детям самим выбирать дорогу в жизни, к лучшему это или к худшему.
Грей наконец смирился с тем, что старик уже не двинется с места, но просто не мог уйти, не получив ответ на главный вопрос.
– Лекарство… Сможет ли Ковальски поделиться им со всем миром?
Тьенде в последний раз оглянулся на него – выражение его лица было печальным, словно Грей так ничего и не понял.
– Люди Молимбо давным-давно мне все объяснили. Она щедра на свои дары, но дары эти кратки. Ценность их со временем ослабевает. Чудесная сила, стоящая за ними, со временем испаряется, словно вода в жаркий летний день.
Грей тяжело вздохнул.
«Выходит, что нет…»
Тьенде отвернулся, отстранив его поднятой рукой.
– У вас уже есть все ответы, которые вам нужны.
Грей больше не мог ждать, поэтому развернулся и бросился в глубь золотого города. Обратный отсчет тикал у него в голове. Он мог поклясться, что слышит отдаленный вой самолетных двигателей, который становился все громче.
В последнюю секунду Грей нырнул вбок, в один из золотых домов, и укрылся за его массивной стеной. И как раз вовремя.
Взрыв прогремел, едва его колени коснулись пола. Страшный грохот сотряс землю, Грея отшвырнуло в сторону. Пролет величественного моста неподалеку треснул, превратившись в груду золотых кирпичей и облако пыли. На один краткий миг все царство засверкало еще ярче, озаренное огненной вспышкой. Город сиял во всем своем величии, словно отполированный взрывом – так, что было больно глазам. Волна жара ураганом пронеслась по улицам, обжигая легкие.
Грей распластался на полу, обхватив голову руками и спрятав лицо. Дождался, пока земля не перестанет трястись, пока не утихнет жар. А потом поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к двери.
Оперся ладонью о стену. Золото оставалось на удивление холодным – еще одно доказательство несокрушимости города, выдержавшего даже такое.
Грей шагнул за порог, больше обеспокоенный совсем другим.
«Тьенде…»
Двинувшись обратно по своим следам, засыпанным золотыми обломками, вскоре на фоне яркого утреннего света он заметил знакомую пару – все еще там, где ее и оставил. Взрыв разрушил лес снаружи, сорвав его со скалы и позволив небу осветить лицо города – несомненно, впервые за многие века.
Грей поспешил вперед.
Тьенде лежал под боком у Мбе, поджав под себя ноги. Земляной волк горой громоздился над стариком, словно даже в смерти зверь пытался защитить своего друга. Огромное белоснежное тело стеной пролегло между Тьенде и выходом, избавив того от зрелища разрушения его дома.
Грей подошел к ним, опустился на колени и положил руку на плечо Тьенде, молча благодаря его. И в этот момент тот слабо пошевелился. То ли каким-то чудом, то ли просто благодаря покровительственной любви друга всей своей жизни, старец все еще дышал, хотя и совсем слабо.
– Не двигайтесь… – попросил его Грей.
Он не питал никаких надежд на то, что старик будет жить, но хотел убедиться, что тот не умрет в одиночестве.
Глаза Тьенде открылись. Он нашел в себе силы похлопать Грея по руке, словно утешая его.
– Я… я удивлен, что Она не сочла вас достойным, – хрипло произнес старик. – Я и вправду…
Пирс ощутил прилив вины и раскаяния.
Позади него послышался стук шагов, эхом разнеслись голоса. Он оглянулся назад. Луч фонарика прорезал темноту. В поле зрения появился Ковальски в сопровождении Бенджи и Фарайи.
Грей поднял руку, подзывая их к себе. Второй рукой он по-прежнему накрывал плечо Тьенде. Тот уже тихо хрипел. Остальные быстро присоединились к ним.
Бенджи ахнул, увидев эту картину.
Фарайи закрыл лицо руками, словно отказываясь принять происходящее.
Ковальски лишь покачал головой и негромко выругался.
– Мы можем что-нибудь сделать? – тихо спросил Грей. – Чтобы вам стало легче на душе?
Тьенде облизнул губы и попытался заговорить – но осекся и попробовал еще раз.
– Позвольте мне… Помогите мне увидеть.
Грей все понял и приподнял его, прислонив к стене. Тьенде уставился мимо неподвижного тела Мбе на долину за ним. Ясное утро уже потемнело, солнце заволокло дымом. Этот мрак уже больше не казался величественным – скорее, чем-то гораздо более зловещим.
– Мне очень жаль, – прошептал Грей.
«Так многое потеряно, и совершенно ничего не приобретено…»
Тьенде уставился на разрушения, причиненные взрывом. Его плечи горестно поникли, но лицо оставалось невозмутимым.
– Иногда нужен огонь, чтобы очистить лес для новой поросли… Надежду можно найти даже в пламени.
– Но…
Тьенде потянулся к Грею и вновь похлопал его по руке.
– Я уже говорил… Матери могут долго предупреждать, наказывать и учить… Но даже их время когда-то заканчивается. Как и у меня сейчас. А потом ватото… ватото…
Затухая, с уже остекленевшими глазами, он явно изо всех сил пытался остаться в настоящем, перейдя на свой родной язык.
Фарайи присоединился к ним, опустившись на колени.
– Ватото… это значит «дети».
Тьенде пошевелился.
– Да, дети – они должны в конце концов стать… самостоятельными… совершать свои собственные ошибки. – Его взгляд метнулся к руинам. – А вот обретут ли они хекима вовремя…
Тьенде печально пожал плечами.
Грей повернулся к Фарайи.
– В смысле «мудрость», да?
Старейшина в знак благодарности коснулся колена мальчишки. А потом его голова качнулась в сторону того, кто стоял рядом с ним. Подняв руку, он едва заметно поманил к себе Бенджи. Тот поспешно опустился на землю рядом с Фарайи.
Тьенде похлопал его по ноге, а затем слабо махнул в сторону выпуклости в кармане биолога. Бенджи все понял и подвинулся, чтобы вытащить оттуда фигурку ндоп.
Он поднес ее к Тьенде.
Тихий облегченный вздох вырвался из губ старика. Он нашел в себе силы поднять дрожащий палец и провести им по вырезанным из дерева чертам лица Уильяма Шеппарда, своего старого друга и учителя, явно прощаясь.
– Мать… – прошептал Тьенде. – Она делится своими самыми драгоценными дарами только с самыми достойными из нас.
Определенно имелся в виду преподобный Шеппард.
Рука Тьенде свинцово опустилась, его голос стал прерываться.
– Нгеди му нтей внутри нгеди му нтей…
Его подбородок опустился на грудь.
Время наконец нашло этого человека.
Над группой воцарилась тишина.
Через несколько мгновений Бенджи поднял фигурку Шеппарда повыше.
– То, что нас признали недостойными… – Он посмотрел на гору бурелома, громоздящуюся на месте леса. – Наверное, Она была права.
Грей сокрушенно покачал головой. Шеппарду была предоставлена возможность благополучно вернуться домой, покинуть долину исцеленным. И впоследствии преподобный сохранил свою историю вместе с возможным путем к спасению. Он держал все это в нгеди му нтей – драгоценном ларце бакуба. Что и подтвердил Тьенде своими последними словами, отдав последние почести своему другу.
«Но нас все-таки не сочли достойными, пусть даже Тьенде считал иначе».
– Пора идти, – вмешался Ковальски. – Нам еще до вертолета чапать.
Грей кивнул и направился к выходу, но Фарайи остался стоять на коленях, шепча молитву над своим соплеменником. Грей из уважения немного выждал.