– А я думал, ты вернулся на Афон!
Этими словами Ричард Львиное Сердце встретил подошедшего к нему монаха, облаченного в запыленный подрясник, с небольшой дорожной сумкой за плечами.
То был монах Григорий, тот самый Григорий, которого освободили из темницы под Проклятой башней во время штурма Птолемиады. Вопреки ожиданиям лекаря, чернец не умер. Около двух недель он пролежал в одной из палаток походного госпиталя и благодаря хорошему уходу постепенно выздоровел. Когда и куда он ушел из лагеря крестоносцев, никто потом не мог вспомнить.
Ричард, на которого произвело глубокое впечатление пророчество Григория, много раз вспоминал о нем, однако был уверен что освобожденный узник отправился назад, в свой далекий монастырь, и они уже никогда не увидятся.
И вот монах появился там, где английский король совсем не ожидал его увидеть – на склоне Модинской возвышенности, где Ричард с небольшим отрядом рыцарей остановился, бросив преследовать кучку спасавшихся от него сарацин. Отсюда, с высоты, виднелся на горизонте Иерусалим, светлея неровной линией крепостной стены, маня очертаниями зданий, тающими в дрожащей дымке.
На глаза короля навернулись слезы. Великий город, город Святого Гроба, его, Ричарда, цель и мечта, был рядом. Он был виден, досягаем. И недоступен! Потому что именно теперь, подойдя к нему вплотную, предводитель крестоносцев понимал: Иерусалимом овладеть не удастся!
Начавшиеся переговоры предводителя крестоносцев с Салах-ад-Дином несколько раз срывались: мешали и не желавшие мира вожди христиан, и, более всего, – Малик-Адил и другие мамелюки султана.
Из-за этого еще два месяца армия султана отступала, временами пытаясь вступать в бой и каждый раз стремительно окатываясь под натиском войска Ричарда Львиное Сердце. Преследуя Саладина, крестоносцы дошли до города Вифинополя[53], от которого оставалось пройти семь миль на Восток, чтобы оказаться под стенами Святого Города...
Вот здесь Ричард и понял, что пагубная сила, все это время разрушавшая его армию ссорами и распрями предводителей, почти завершила свою работу. Армии уже не было – были отдельные отряды, вожди которых ненавидели друг друга и все вместе отчаянно ненавидели английского короля, которому уже почти перестали подчиняться. Многие сблизились с Ожером Рафлуа и твердили, что только рыцарям Храма под силу захватить и защищать Святую Землю, а безумный англичанин приведет всех лишь к гибели...
Теперь пророчество монаха Григория вспоминалось Ричарду едва ли не каждый день. И его появление показалось неким удивительным знамением здесь, на вершине возвышенности, откуда великий воин с болью и горечью смотрел на близкий и недоступный Иерусалим.
– Я все время шел за твоей армией! – спокойно проговорил Григорий, опуская к ногам дорожный мешок и склоняясь перед королем, в то время, как сопровождавшие Ричарда рыцари удивленно переговаривались, не менее своего предводителя пораженные явлением монаха. – Я знал, что еще буду тебе нужен. Теперь близок тот час, о котором я говорил. Ты должен сделать выбор.
– Его, верно, уже сделали за меня! – воскликнул Львиное Сердце. – Я знаю, что могу взять Иерусалим. Знаю, что не смогу удержать его... И всю Святую Землю. Потому что, кроме Господа Бога и нескольких десятков преданных рыцарей, мне не на кого больше положиться.
– И тебе этого мало? – в голосе монаха прозвучал укор. – Тот, кто понимает, что Бог на его стороне, обязательно победит! Только тебе предстоит самая трудная победа: ты должен пойти на мир с врагом ради сохранения того, что сумел завоевать. Немногие поймут тебя. И твоя победа не навсегда – я говорил тебе, что война будет на этой земле вечно. Но сейчас ты сделаешь то, что должен сделать.
Ричард покачал головой:
– Но если Святая Земля когда-то вновь окажется под властью врагов Господа, то окажется, что все было зря! Наш поход, гибель многих тысяч людей... Так для чего же?..
Взмахом руки и суровым взгядом Григорий заставил короля умолкнуть.
– Пойми, Ричард! – в голосе чернеца звучала необычайная сила. – Ты видишь лишь то, что происходит сегодня и здесь. Но посмотри вперед и оглянись назад. Неужто ты не понимаешь, для чего на самом деле сражался? Ведь враги Христовы не так давно владели лишь ничтожными кусочками земли на Востоке. А сколько у них владений теперь? Неужто ты мнишь, что они не пошли бы за пределы Сирии, Палестины? Что не захватили бы Грецию, затем Италию, что потом не пришли бы во Францию и в Англию? Они напористы и злобны, их вдохновляет слепое желание истребить все, что устроено не так, как они хотят. Еще недавно им казалось, что никто и ничто их не остановит. Ты не только остановил их, ты заставил их бежать от христиан! И они поняли: туда, где властвуют такие, как ты, им идти нельзя. Твой поход спас христианские земли от уничтожения... Хотя это вовсе не конец. Война продолжится и будет длиться до Страшного суда.
– Но есть силы, которые хотели бы и нашей гибели, и гибели мусульман! – прошептал Ричард. – И это не только тамплиеры. Кто стоит за невидимками, что пытаются уничтожать нас их руками и их нашими?
– Дьявол! – так же спокойно произнес монах. – Все зло мира направляет он. И, заключив сейчас мир с Саладином, ты разрушишь планы врага рода человеческого. Смелее, Ричард! Тебе предстоит еще много испытаний, но это – одно из самых трудных.
Почувствовав гнев, не на Григория, но на того, о ком он сейчас упомянул, Львиное Сердце отвернулся и, сжав кулаки, снова долго-долго смотрел на подернутый дымкой Иерусалим. Когда он обернулся, монаха рядом не было. Нет, он не растаял в воздухе и не исчез. Просто вновь спустился по склону, по которому перед тем взошел, и отправился обратной дорогой, держа путь в далекий Афон.
На другой день Ричард узнал, что король Филипп-Август собирается покинуть лагерь крестоносцев и вернуться во Францию.
А еще через день послы Саладина снова посетили предводителя христиан и сказали, что султан желает встречи. И готов предоставить христианам право жить в Иерусалиме, молиться в его храмах, готов отдать все побережье от Яффы до Тира, только если Ричард уведет свои войска.
– Я готов принять Салах-ад-Дина, – сказал король послам. – И даю мое королевское слово, что здесь, в нашем лагере, ему ничто не будет угрожать.
Вскоре два знаменитых воина и государя встретились. А еще через месяц мир был заключен, и ворота Святого Города раскрылись для крестоносцев.
Примечания
Часть I. МОЛОЧНЫЕ БРАТЬЯ
[1] В средние века быки были основным гужевым транспортным средством, их впрягали в возы и телеги, а потому им, как и лошадям, требовались подковы, чтобы не стирались копыта.
[2] Киликийским морем называлась часть Средиземного моря, омывающая берега Килики – средневекового государства в Малой Азии.
[3] Мессина – в средние века – главный город королевства Сицилия.
[4] Во времена рыцарства отношение к рыцарскому мечу было совершенно особенное. Он считался почти священным, и ему принято было давать имя собственное. Нередко на мече был начертан девиз рыцаря, хотя чаще его писали на щите.
[5] С развитием в Европе крупных промышленных городов стали возникать законы, упорядочившие отношения городского населения и богатых сеньоров, земли которых примыкали к этим городам. В частности, появился и закон об освобождении от крепостной зависимости крестьян, переселявшихся в города. Согласно этому закону, крестьянин, проживший в городе один год и один день, официально становился свободным.
[6] Собственностью сеньора считались не только входившие в его владения леса, не только водившаяся в них дичь, но все, что этот лес мог дать, в том числе даже сухие ветки, хворост и валежник. Собирать их жители этих мест могли только с соизволения сеньора, а самовольный сбор нередко сурово наказывался.
[7] Взимание дани за проезд через земли сеньора было узаконено и долгое время существовало почти во всех европейских странах.
[8] К тому времени, о котором идет речь, во многих крупных городах образовались так называемые цеха – ремесленные мастерские, где обычно работал один или несколько мастеров, а также ученики и подмастерья. Мастер, хозяин цеха, имел на него определенные права, которые мог передать по наследству, оставляя наследнику не только помещение и инструменты, но и своих помощников, подмастерьев и учеников, если они, разумеется, желали остаться здесь работать.
[9] Бармицей называлась кольчужная сетка, надеваемая под шлем и защищавшая шею рыцаря.
[10] В средневековье, да и много позже, бытовало убеждение, что ведьмы, расчесывая свои волосы, таким образом призывают злых духов, вызывают видения и т.п.
[11] При прохождении войска Фридриха Барбароссы через территорию Армении германцы встречали там самую дружескую поддержку и получали помощь – продовольствие, проводников и т.д.
[12] По сложившейся исторической традиции принято иное написание этого имени, которое носили многие французские короли: «Людовик». Однако автор считает возможным писать это имя так, как оно звучало на французском языке – «Луи», поскольку его, ко всему прочему, носит один из героев книги.
[13] Донжон – в данном контексте – центральная башня замка или крепости. Иногда донжоном также называли тюрьму.
[14] Как ни фантастичен этот рассказ, он, тем не менее, взят из истории, как и многие другие события романа. Граф Анри Шампанский (вполне реальный исторический персонаж) рассказывал о том, как побывал в гостях у Старца горы, и тот продемонстрировал ему свою власть над подданными именно таким страшным способом.
Часть II.БАЛЛАДА О РЫЦАРЕ И ПРИНЦЕССЕ
[15] В описываемый период Англия уже довольно длительное время находилась в вассальной зависимости от Франции, составляя с нею, если не полностью единое государство, то, как сказали бы в наше время, единое геополитическое пространство. Вся рыцарская и придворная знать, не говоря уже о королевском доме, были в Англии выходцами из Франции, а потому родным языком для них оставался французский.
[16] Туаза – мера длины, принятая в то время в ряде европейских стран. Составляла около 180] сантиметров.
[17] На рубеже IX – X веков воинственные норманны, которых в Англии чаще называли датчанами, потому что они совершали свои пиратские набеги именно с территории Дании, постоянно угрожали английским владениям и в конце концов захватили часть из них. Кое-что из их вооружения, в частности необычайно мощные луки, обладавшие высокой дальностью боя, было затем заимствовано как англичанами, так и французами.
[18] Кантар – мера веса, около 50] килограммов.
[19] Прево в средние века – начальник городской полиции.
[20] Жонглерами назывались в средние века бродячие актеры, которые по сути являлись и фокусниками, и акробатами, а зачастую и сочинителями песенок, и собирателями всяких преданий и легенд.
[21] Единственная дочь герцога Вильгельма Аквитанского Элеонора была, одной из самых ярких и незаурядных женщин эпохи Средневековья, в возрасте пятнадцати лет была выдана замуж за французского короля Луи (Людовика) Седьмого. Вместе с ним принимала участие во Втором крестовом походе. Отношения супругов, с самого начала достаточно прохладные, вскоре совершенно испортились, и в 1152] году Элеонора добилась развода с мужем и вернулась в Аквитанию. Спустя два года, в 1154] году согласилась стать женой наследника английского престола принца Генриха, ставшего затем королем Генрихом II.
[22] Слово «prins» принято переводить и как «герцог», и как «князь».
[23] В средние века, да и много позже ночлег в одной постели со знакомым и даже малознакомым человеком не был чем-то особенным. В большинстве домов, даже у людей достаточно состоятельных, не было гостевых комнат, и предложение хозяина разделить с гостем постель было обычным проявлением учтивости.
[24] Тамплиеры – храмовники – рыцарский орден, основанный в XI веке несколькими рыцарями под предлогом необходимости защищать паломников, посещавших Святую Землю, в то время уже завоеванную крестоносцами, от многочисленных разбойников, бесчинствовавших на дорогах. В самое короткое время орден стал сказочно богат и владел многочисленными замками по всей Европе. С ним и его деятельностью связано множество преданий и легенд. Известно, что тамплиеры стремились овладеть не только богатством, но и тайными знаниями, дающими власть над людьми и событиями. Это дает основание считать орден – первой из официально известных европейских масонских лож, хотя самого названия масоны (вольные каменщики) в то время еще не существовало.
[25] Пилигримами назывались не только мирные паломники-богомольцы, но все, совершающие путешествие в Святую Землю, в том числе и воины-крестоносцы.
[26] Гамбезоном называлась верхняя одежда, обычно надеваемая поверх кольчуги (позднее рыцарской брони), реже под кольчугу. Представлял собой длинный, ниже колен камзол без рукавов, сшитый из нескольких слоев плотной ткани и тщательно простеганный.
[27] Какой-либо формы в войсках того времени не существовало, однако в разных странах как правило бывала традиция пользоваться тем или иным видом шлема, меча, щита, и т.п. Железная «шляпа» с полями, придуманная и взятая на вооружение в Германии, использовалась довольно часто и воинами других стран, хотя защищала голову, конечно, хуже закрытого шлема. В ней привлекала относительная легкость и широта обзора: «шляпа», в отличие от многих видов шлема, совершенно не суживала поля зрения воина.
[28] Жерар де Ридфор – в конце восьмидесятых – начале девяностых годов двенадцатого века – великий магистр Ордена тамплиеров.
[29] Святой Бернар Клеровский (1090] – 1153] гг.) – французский монах, основатель аббатства Клерво в Шампани. Один из самых мудрых и образованных церковных деятелей той эпохи, человек глубоких христианских убеждений, обладавший необычайной мудростью и прозорливостью. Был основным вдохновителем Второго крестового похода. Канонизирован в 1174] году.
[30] «Ваш отец дьявол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего, он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». (Евангелие от Иоанна, гл.8, 44).