Она вспыхнула от злорадного удовольствия.
— Ты имеешь в виду Мэтта? Прости, не знала, что тебя это заденет.
— Не прикидывайся дурочкой. Тебе известно, что Кико и Брейзи его терпеть не могут.
— А ты?
Вместо ответа он обрушил на нее шквал настойчивых движений… Голова пошла кругом и рука Доун задвигалась быстрее в упоительной ласке. Она сделала попытку вырваться, но еще сильнее возбудилась.
Ладно… К черту Мэтта.
Доун расстегнула блузку, открыв майку и бюстгальтер, совсем простенький, атласный, но какое это имело значение. Для Голоса она всегда восхитительная богиня.
Не переставая ее поглаживать, он добрался до живота, кончики пальцев легко пробежали по ребрам. Она напряглась. Касания проникали под кожу, наполняя тело жаркой истомой. Доун так завелась, что закинула ногу на стул и медленно развела колени, изнемогая от наслаждения.
Она была готова. Готова, черт побери!
— У тебя… — дыхание перехватило, — …большой опыт?
— Почему ты спрашиваешь?
— Что, нельзя?
Разговор позволял не терять головы. Трезвость рассудка позволяла Доун относиться к их связи как к чему-то незначительному и обычному, о чем можно забыть, когда она получит желаемое.
— Ты же знаешь, я переспала с кучей мужчин.
— Никогда не говори об этом в подобном тоне! — В голосе зазвенел металл. — Ты для меня нечто особенное.
Она почувствовала свою власть, всей кожей ощутила свое могущество — это было великолепно и ужасно одновременно. Что ж, его приманка сработала. Почему бы и ей не действовать тем же методом?
— Зуб даю… — она сомкнула колени, напоминая ему, кто хозяин положения, — …партнерш у тебя было немного. Но судя по технике, ты, конечно, не девственник.
Невидимая рука сдавила ее горло, крепко, но бережно. Адреналин бил через край. Доун с трудом сглотнула, но не поддалась.
— Множество женщин, — сказал он так глухо, словно звук шел из Преисподней. — У меня было множество женщин. Ты это хотела услышать?
Он слегка сжал ей шею. Доун приподняла бедра, возбужденная опасной ситуацией: если давить на него дальше, то можно потерять все.
А если давить на себя…
— Именно это, Иона. — Она специально назвала его по имени. Имя напоминало о прошлом, о том, что он скрывал от нее. — Но ты не удивил меня. Женщин ты любишь — любой дурак поймет.
Она намекала на коллекцию женских портретов.
Голос усилил хватку. Доун задохнулась и захрипела. Он тут же разомкнул пальцы, будто напуганный тем, о чем она ему напомнила. Словно под гипнозом, Доун продолжала:
— Скажи, Калин — это кто? К кому ты обращался, когда…
— Прекрати…
— У женщин с портретов есть имена? Кто они? Почему…
Воздух взорвался, образуя вокруг и внутри нее вихрь страсти и страха. Почему он так упорно пытался подчинить ее себе? Не оттого ли, что она ему не доверяла? Неужели это оборотная сторона обаяния Лимпета?
Она втянулась в его опасную игру, потому что сама искала опасность. Вся ее жизнь — ярость, смятение, а теперь и ужас.
— Ну же, давай, — нетерпеливо шепнула она, покоряясь разрушительной, непостижимой силе.
Он ринулся в нее с горячим неистовством. Словно сраженные напором страсти, на потолке замигали и погасли лампы, комната погрузилась в кромешную тьму. Доун вскрикнула. Его сущность заполнила каждую клеточку ее тела. Он будто разрывал ее на части, а потом снова собирал воедино. Доун тонула в сумасшедшем водовороте ощущений и уже не знала, кто она и где. Казалось, еще немного-и она умрет от удовольствия.
В экстазе Доун выгнулась и, трепеща от наслаждения, ухватилась за ножку стула, потом вскрикнула и дернулась. От резкого движения стул с грохотом упал на пол.
Тяжело дыша, Доун открыла глаза. Возбуждение медленно спадало, сознание возвращалось. Искры затухающего желания то вспыхивали, то вновь угасали где-то внутри. Она почувствовала, как Голос склонился над ней, по-видимому, до сих пор сердитый.
— Почему с тобой всегда так? — спросил он устало.
Ответом было молчание — она и сама не знала.
Глава 10Возлюбленная
Удовлетворенная, Доун покинула кабинет. Она сняла парик, смыла грим и переоделась в привычные джинсы, футболку Фрэнка и удобные мотоциклетные сапоги.
Она вышла в коридор, освеженная и повеселевшая, и тут же наткнулась на очередной портрет — картины в особняке встречались на каждом шагу. На полотне, склонив голову, замерла китаянка в синем шелковом наряде. Она выглядела так, словно мгновение назад тоже предавалась запретным ласкам.
Кто же эти призраки? Как они попали на полотна? А самое главное — почему не уходят? Ведь они могли свободно летать, куда им заблагорассудится.
Доун ждала — вдруг кто-нибудь ответит на ее безмолвные вопросы. Ну, хотя бы и сама китаянка. Ни звука. Лишь старый дом скрипел и вздыхал.
— М-да, женская дружба не складывается, — пробормотала Доун.
Пора приступить к работе. Пар она уже выпустила. Наверное, Голос знал, что секс благотворно действует на нее — как на тело, так и на разум: разминка мышц и бодрость духа в одном флаконе. Сегодняшнее свидание оказалось несколько необычным, хотя и не менее стимулирующим.
Все вопросы к боссу, по-прежнему не дающие покоя, Доун решительно задвинула в дальние уголки сознания и направилась в безликую комнату, отделанную темными деревянными панелями, где стояли ряды столов с компьютерами. Ни одного портрета. Ничего отвлекающего внимание. Она не спеша составила список заданий, выбросив из головы все, не имеющее отношения к делу, хотя кое-что и следовало держать в уме.
Доун откинула с плеча влажные волосы, собранные в хвост, и включила компьютер. Пока он загружался, она нашла номер лечащего врача Кико.
Перед уходом она завела с Ионой разговор на отвлеченные темы, не касаясь больше секса. Обстановку это, правда, не разрядило. Она поделилась своими соображениями по поводу того, что на Кико плохо влияют таблетки. Но Голос оказался в курсе дел и уже лично позвонил терапевту. Впрочем, инициативу Доун он одобрил. И исчез — не то в телевизоре, не то в стене, черт его разберет. Она вышла в освещенный холл, испытывая и облегчение, и обиду одновременно.
Звонок в больницу ничего нового не дал. Доун сообщила медсестре, что прописанные лекарства негативно влияют на сознание Кико. Та задала несколько общих вопросов о его поведении, пообещала обсудить состояние телепата с лечащим врачом… Подобный ответ ничуть не успокоил Доун, и она решила впоследствии прояснить ситуацию.
Сейчас, разумеется, она ничем не могла помочь Кико, поэтому приступила к другим делам. Начала она с поиска информации о Ли Томлинсоне в интернете. Особенно ее интересовал его роман. К сожалению, ничего нового найти не удалось: до убийства о Ли Томлинсоне нигде особо не упоминали, только сам он разместил хвалебный отзыв о своем единственном рекламном ролике на сайте MySpace.com. Похоже, что все сведения о Томлинсоне подвергались жесткой цензуре со стороны его адвокатов, — а может, и Подземелья.
Она разочарованно просмотрела все статьи, где имя Ли упоминалось исключительно в связи с убийством, и просто из любопытства забила в поиск имя его брата, Лэйна.
Едва загрузилась страница со ссылками, в комнату заглянула Брейзи.
— Ты занята?
— Да вот, Ли Томлинсона проверить пытаюсь…
На нее накатили воспоминания о ласках Голоса, по коже пробежала дрожь.
Нет, только не при Брейзи!
Доун крутанулась на стуле.
— Слушай, я тут хотела спросить…
Брейзи тоже переоделась в рабочую одежду: черную майку с изображением Базза Лайтера и брюки-карго. Судя по безразличному выражению лица, спросить было можно, но вот ответит ли она…
Доун решилась.
— О Друзьях…
— Ну?…
Не Брейзи, а спокойный слон.
— Калин — это кто?
Коллега выпрямилась.
— Где ты слышала это имя?
Так-так, она на верном пути! Брейзи не разыгрывала бы невозмутимое удивление, если бы имя ни о чем ей не говорило.
— Голос кого-то так называл. Думаю, он обращался к кому-то из Друзей, и мне стало интересно, не знаешь ли ты, кто это.
— Я не знакома с призраками.
Она выглядела такой пораженной, узнав, что Доун случайно слышала имя, будто в офисе работали исключительно глухонемые.
Разве произносить имена призраков запрещено? Тогда почему Голоса не смутило присутствие Доун?
Брейзи что-то обдумывала.
— Мне о Друзьях немного известно. Только то, что они нас защищают.
«Лучше бы ты это Калин сказала, а то привязывается ко мне ни с того, ни с сего», — с негодованием подумала Доун.
— Я сегодня видела, как призрак вернулся в раму. Впечатление, что кто-то рисовал на холсте женщину.
— Так бывает, когда они приходят домой. Ты же не думаешь, что Друзья только и делают, что летают туда-сюда, преследуют адвокатов да дежурят у Томлинсона в камере. Им тоже надо отдыхать.
Подходящее время для другого вопроса.
— И как он там? Я имею в виду Ли.
— В тюрьме он держится особняком. Конечно, ни словом не упоминает ни о вампирах, ни о Подземелье.
Скверная новость, но… Ага! Доун озарила догадка относительно Калин. Она даже осмелела.
— Помнишь пустой холст в кабинете Голоса? Там кто-то появился! Этот Друг… временно отсутствовал?
Брейзи лишь молча посмотрела на нее.
— На картине — изображение Калин? — решительно спросила Доун.
— Мне нечего ответить.
— Почему?
— Потому что они нам помогают. Любопытство здесь неуместно. Забыла, как они защищали нас в доме Робби?
Доун кивнула.
— Я им очень благодарна, — заметила она на тот случай, если Друзья их слышат.
— Тогда кончай валять дурака. Нам есть чем заняться.
— Ну неужели призраки не знают, кто убийца? Должны же у них быть связи в потустороннем мире.
Брейзи разозлилась.
— У каждого из них своя сфера. Корпоративные вечеринки они не устраивают!