– Доволен ли теперь мой господин?
Гнев наклонился, чтобы приподнять меня за подбородок, его взгляд блуждал по моему лицу. Он что-то искал, но глубокий нахмуренный вид указывал, что он этого не нашел.
– Научись защищать себя. Это доставит мне высшее удовольствие.
С ним я осознала саму суть удовольствия. Это то, что я могла сделать. Я отпустила его голень и потянулась к поясу его брюк.
– Позвольте мне доставить вам удовольствие, господин.
Температура вокруг нас упала на несколько градусов.
– Если бы я хотел, чтобы ты стояла на коленях, обнаженная передо мной, без собственных мыслей в голове, я бы это сделал. Если бы я хотел втянуть тебя в наш брак, ты бы сделала именно так, как я сказал. И ты будешь умолять большего. Меня это не привлекает, и не радует. Я жажду равную себе. Хватай кинжал, спрятанный у меня на ноге. Вставай.
Я вытащила лезвие из кожаных ножен и поднялась на ноги, сердце упало от его резкого тона и от того, что он оставил без внимания мои ухаживания. Я взяла его за руку, надеясь убедить его взять то, что я предлагала.
– Я…
Неукротимая, непреодолимая и всепоглощающая ярость сожгла мою страсть. Я так сильно сжала кинжал, что у меня заболела рука. Гнев, не отводя от меня взгляда, медленно расстегивал первые несколько пуговиц своей безупречной рубашки.
– Прижми лезвие к моему сердцу.
Я сократила расстояние между нами, острие кинжала укололо его кожу. Теперь я была в гневе. Я была воплощением ярости. И я возьму свое и то, что мне причитается.
Прямо сейчас. С этим отвратительным принцем.
Гнев наклонился, его голос был низким и соблазнительным.
– Это то, о чем ты мечтаешь? Кровь и месть. Отомсти, ведьма. Вспомни, что я только что заставил тебя сделать. Как ты упала на колени, умоляя доставить мне удовольствие. Позволь ненависти и твоему любимому греху поглотить тебя.
– Замолчи.
– Может, тебе понравилось, когда я заставил тебя раздеться. Когда я подчинил тебя своей воле.
– Я сказала, заткнись!
– Может, мне стоит показать тебе, насколько я грешен.
Я смотрела на его грудь, на лезвие, пронзившее его кожу. По его телу скатилась тонкая струйка крови. Я вспомнила, несмотря на гнев и ярость, захлестнувшие меня, что раньше я уже подносила лезвие к его сердцу. В монастыре. Он поклялся, что для того, чтобы убить его, потребуется гораздо больше, чем кинжал в груди. Тогда мне хотелось проверить правдивость этих слов. Он предлагал мне сделать это сейчас. Я с трудом сглотнула, у меня был словно ком в горле. Непролитые слезы жгли глаза.
Моя рука дрожала, лезвие с трудом вонзилось, когда я надавливала.
– Воплоти. Свою. Месть.
Его демоническое влияние боролось с моей волей. И выиграло.
Слеза выскользнула, когда я наклонилась к лезвию, используя вес верхней части тела, чтобы проткнуть мышцы и кости. Я смотрела с пылающей яростью, как оно вошло в его грудь. Кровь хлынула из раны, запачкав его рубашку, мои пальцы стали скользкими. Я не стала вытаскивать его. Я провернула кинжал, стиснув зубы, прежде чем закричала так громко, что могла призвать самого Сатану.
Принц демонов бесстрастно наблюдал, как я выдернула лезвие и снова ударила его ножом. И снова. И снова.
Восемнадцать
Гнев сразу же перестал на меня воздействовать.
Я смотрела на лезвие, торчащее из груди демона, все тело трясло от происшедшего. Вместо ярости, которую я только что чувствовала, меня охватила тошнота. Я отпустила оружие и подалась назад, не в силах отвести взгляд. Было так много крови. Крови Гнева.
Она неприлично расцвела на его белой рубашке, как цветок смерти. И если бы на его месте был кто-то другой, они были бы уже мертвы. Я бы их убила. Каждый вздох мне давался с трудом, тяжесть того, чем это могло обернуться, и то, что я сделала, убивали меня.
Гнев вырвал кинжал из груди и отбросил его. Я вздрогнула, когда он с грохотом ударился о дальнюю стену, теперь это был единственный звук в зале, не считая моего прерывистого дыхания. Он заставил меня ударить его. В сердце. Я… Я не могла перестать смотреть на то место, куда вонзила кинжал. У меня из головы не выходил тошнотворный хруст костей, когда я пронзила его грудь. Я изо всех сил старалась держать руки, чтобы не закрыть уши и не кричать, пока этот жалкий звук не утихнет в моей голове.
Рана уже зажила, но рубашка была влажной от крови. Воспоминания о другой пронзенной груди, о другом сердце наполнили мои чувства. Моя сестра-близнец. Все, что я могла представить, так это ее изуродованное тело. Как легко она могла оказаться под моим клинком. Отбиваться было бесполезно.
Я перевернула свои липкие, окровавленные ладони и закричала:
– Как ты посмел? Как ты посмел подвергнуть меня такому греху?
– Да, как я посмел учить жену защищаться от врагов.
– Я еще не твоя жена. И если это твой способ доказать, почему мы должны пожениться, ты похоже спятил. Ты самое подлое создание, которое мне к несчастью довелось узнать.
– Если бы это было правдой, я бы оставил тебя, как Похоть, и не освободил бы из своего рабства.
Демон протянул мне халат. Я раньше не видела, чтобы он держал его в руке, хотя я вообще ничего не замечала, кроме тех грехов, которые он хотел, чтобы я испытала. Теперь я видела многое.
По его лицу казалось, что он готов убивать. Как будто его маленькая демонстрация силы взбесила его больше, чем меня. Как будто это вообще возможно. Я пронзила его сердце кинжалом. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой подавленной. А еще я испытывала много гневных эмоций после воспоминания об убийстве сестры.
Я схватила халат и просунула в него руки, ненавидя демона за то, что он знал, что тот мне понадобится. Стало совершенно отчетливо ясно, почему он был одет в белое. То, как он подготовился к тренировке, заставило меня вскипеть еще больше. Это указывало на то, что он точно знал, какие грехи будет использовать, и как повлияет на меня, он заранее продумал, что мне понадобится после небольшого проявления его силы.
Мне хотелось вернуться в спальню в одном нижнем белье или полностью раздетой. Пусть его двор увидит меня во всей красе.
– Будь моей гостьей.
Без сомнения, он читал мои мысли по языку тела. Он махнул рукой.
– Если предпочитаешь ходить без халата, я, конечно, не возражаю.
– Тебе сейчас стоит вообще помалкивать.
– Заставь меня.
– Не искушай меня, демон.
– Сделай это. – Он приближался, пока не навис надо мной стеной. – Используй свою силу. Отбивайся.
Ребяческие издевки. Я окунулась в Источник магии, пытаясь вырвать немного силы, чтобы пнуть его по его умной заднице. Стена пустоты снова встретила меня. Я была так расстроена, что хотела кричать. Гнев прищурился, не упуская ничего из виду.
– Мы будем тренироваться каждый день до Волчьего Пира. Ты научишься защищаться от моих братьев. Или испытаешь еще большее унижение, чем то, которое я тебе сегодня продемонстрировал. Будь благодарна, невеста, за то, что я не хочу причинить тебе вред лично. Только твоему эго и гордыни. И то, и другое, если не ошибаюсь, можно восстановить.
– Ты заставил меня ударить тебя ножом.
– Я быстро восстановился.
Жаль, что эмоциональное воздействие сегодняшнего маленького урока не пройдет так быстро. Я затянула пояс на талии.
– Я презираю тебя.
– Я смогу прожить с твоей ненавистью. – Мускул на его челюсти дрогнул. – Намного лучше использовать ее в своих интересах, чем обожать меня и поддаваться порочности этого мира.
– Почему ты выбрал жестокость? – Мой голос был тихим. – Тебе не нужно было вызывать мой гнев таким образом.
– Я дал тебе свободу. Месть – это яд, медленная смерть. Ищи справедливости. Ищи истину. Но если ты предпочтешь месть всему остальному, ты потеряешь больше, чем свою душу.
– Ты не можешь всерьез заявлять, что заботишься о моей душе.
– Твое горе нельзя погасить ненавистью. Скажи, ты это себе так представляла? Пролитая мною кровь излечила твои раны? Весы справедливости, наконец, уравновешены, или ты пошла дальше, сама не понимая куда?
Я сжала челюсти и впилась в него взглядом. Мы оба знали, что мне не стало лучше. Если не сказать, что стало хуже.
– Я так не думала.
Он развернулся и зашагал к двери.
– Встречаемся здесь завтра вечером.
– Я никогда не соглашалась на несколько тренировок.
– Ты также не уточняла детали во время нашей сделки. Лучше тебе быть готовой к битве, иначе ты снова окажешься в нижнем белье, на четвереньках передо мной и будешь умолять меня. Или резать. Или и то, и другое.
Я еле сдерживала свои эмоции. Гнев сейчас был просто засранцем, но совсем не проявлял свой взрывной характер.
– Был ли наш первый урок связан с моим посещением Дома Зависти?
– Нет. – Гнев не повернулся, но остановился, прежде чем открыть дверь. – Вчера были поданы голоса на выбор почетного гостя на Волчьем Пире.
Ах, вот оно что. Он, должно быть, надеялся, что на моем месте появится кто-то более интересный.
– Ты все еще думаешь, что меня выберут?
– Я практически не сомневаюсь.
– В чем был твой план сегодня? Показать мне, насколько ты на самом деле бессердечен, насколько силен?
– Мои братья будут безмерно счастливы продемонстрировать тебе, насколько они могут быть порочными, перед большой нетерпеливой аудиторией. – Он глубоко вдохнул. – Если ты думаешь, что Макаден плохой, его поведение – ничто, по сравнению со всей моей семьей вместе взятой. Они не отстанут, пока им не надоест. Затем просто выбросят осколки. И, – добавил он тихо, – если ты так потрясена тем, что только что произошло здесь, на глазах у меня, ты действительно понятия не имеешь, что тебя ждет.
– Ты должен был предупредить меня, что мы начнем тренировку сегодня вечером.
– Мои братья не будут спрашивать. И не дадут никаких предупреждений.
– Я не обручена с твоими братьями. Если хочешь быть на равных, я предлагаю относиться ко мне как к равной. Возможно, мы и заключили сделку, но это не значит, что меня нельзя было предупредить.