Я отправила ему записку с просьбой возобновить наши уроки. После попытки убийства я была еще больше полна решимости защитить себя от принцев демонов. И сейчас я изо всех сил пыталась понять ценность чрезмерного употребления вина и то, как это умение поможет мне в моих стремлениях.
Гнев налил огромный кубок и протянул мне. Уже в третий раз. И это не считая двух бутылок вина из демонической ягоды, которые я уже выпила за последние час или два.
Становилось все труднее бороться с демоническим влиянием, или даже с чувством легкого покалывания, которое указывало на то, что на меня направлена магия. Я глубоко вдохнула сквозь волну головокружения. До этого я напивалась вином всего один раз, но узнала симптомы.
– Выпей его как можно скорее. Затем налей еще один кубок и сделай то же самое.
Его магия затронула обратную сторону моих чувств. Я стиснула зубы и сосредоточилась на том, как я раздражена. Он ухмыльнулся, глядя на тарелку ягод в шоколаде. Затем его сила нахлынула на меня.
Я выдержала еще один напряженный момент, а затем проглотила вино.
Голова кружилась, а в глазах двоилось. Я смахнула с лица идиотскую улыбку, и налила еще. Вино хлестало из кубка на пол. Мои шелковые тапочки выглядели так, словно я прогуливалась по месту убийства, но мне было все равно.
Чем больше он заставлял меня пить, тем сложнее было сосредоточиться на свободе своей воли. Что, несмотря на пьяный ступор, наконец, обрело смысл.
Его братья могли подтолкнуть меня к выпивке, а медленное опьянение, в свою очередь, сделало бы противостояние их влиянию практически невозможным. Чем больше я теряла контроль, тем легче им было бы проскользнуть мимо моей защиты. В конце концов, Гнев был прав.
Он не просто пытался заставить меня бороться с чревоугодием.
Я встала и, спотыкаясь, направилась в ту сторону стола, где сидел демон, в руке болтался кубок, который я сжимала кончиками пальцев. Он заставил меня надеть длинное экстравагантное серебряное платье из шелка. Оно было роскошным до крайности. На мне не было нижнего белья, и материал не скрывал моих форм. Когда лиф спереди пропитался вином, я могла бы с таким же успехом ходить голышом. Сомневаюсь, что он это планировал.
Гнев даже не опустил взгляд ниже моего ожерелья. Настоящий джентльмен, как всегда. По крайней мере, когда не вырывал языки и до смерти не пытал злоумышленников.
Тяжелые нити с бриллиантами гроздьями свисали с моей шеи. Их было так много и некоторые такие длинные, что казалось, будто я несла на шее лишние пять фунтов. Ожерелье выглядело настолько дорогим, что даже Зависть пришел бы в ужас, вместо того чтобы завидовать.
Пошатнувшись, я облокотилась на Гнева, мое лицо приблизилось к его. Я хотела поцеловать его. А может сначала разбить бутылку и пырнуть его. А потом обязательно поцеловать.
– Ты специально спаиваешь меня. – Я, как мне показалось, дерзко ухмыльнулась ему. – Озорной демон.
– Под алкоголем и другими веществами твоя способность ощущать воздействие магии принцев Ада быстро снижается. Особенно Чревоугодия. Он понемногу будет подталкивать тебя выпить, пока ты не потеряешь контроль, и он не сможет взять верх. – Его тон стал резким. – Тебе нужно дать отпор.
Я пыталась сосредоточиться на уроке, но была очарована формой его губ, когда он говорил. Я протянула руку и прикоснулась к ним. Он сжал их в твердую линию.
– Эмилия. Сосредоточься.
– Я сосредоточена, честно. Невероятно сосредоточена. Увлечена. Или очарована? – Я взглянула на него. В глазах двоилось, и теперь двое сердито глядели на меня. Я моргала, пока не остался только один раздраженный демон.
– Почему ты меня не соблазнишь?
Сложно поверить, но мне показалось, что он снял магическое влияние.
– Если ты не можешь бороться с алкогольным маревом, то лучше воздержись от употребления чего-либо во время застолья. Ты можешь сказать тост, но только притворившись, что пьешь.
– Ты слишком беспокоишься. – Я разгладила складку между его бровями. – Бабушка говорит, что пар на кухне убережет от морщин. Мы с Витторией тоже не состаримся. Как ты.
– Учитывая, что ты не человек, я полагаю, что это правда.
– Ты так и не ответил на мой вопрос. О соблазнении. – Я слегка покачнулась на носочках. Его колени выглядели довольно удобными, и я плюхнулась на них. Его тело напряглось, но он не согнал меня. Я внутренне улыбнулась этой маленькой победе. – Фауна сказала, что весь двор хотел бы это знать.
– Леди Фауна слишком много болтает. Возможно, мне следует настоять на том, чтобы она навестила дальнего родственника.
– Не срывай на ней дурное настроение, она только пересказала сплетни. И я тоже хотела бы знать. Может, я хочу, чтобы ты соблазнил меня сейчас.
Я оперлась на его плечо, подперев ладонью подбородок, и глядела на него. С опозданием я поняла, что, должно быть, выгляжу как сумасшедшая.
– Знаешь, некоторые считают, что избегать – значит трусить.
– Я понимаю, что ты делаешь, и это не сработает. – Он еще сильнее нахмурился. – Я не соблазняю тебя потому, что сейчас не хочу. Все просто.
Если бы он воткнул мне нож в сердце, было бы не так больно. Я повернулась и притянула к себе тарелку с ягодами в шоколаде. Я добавила к ним ложку взбитых сливок и ткнула в одну вилкой. Промазала. Вилка цокнула о блюдо, а ягода полетела через стол. Богиня, проклятье!
Дело явно было в их крошечных круглых формах, а не в моем нынешнем состоянии. Я прицелилась и покосилась на тарелку. Ягоды поплыли. Они меня не слушались. Я прицелилась еще раз, и полетела еще одна ягода. Я резко выругалась.
Глубокий выдох Гнева пощекотал мое голое плечо, он протянул руку и взял у меня вилку. Он проткнул покрытую шоколадом ягоду и окунул ее во взбитые сливки.
Поднося вилку к моему рту, он остановился.
– Если ты хоть словом об этом обмолвишься, я клянусь отомстить, миледи.
– Ну, хорошо. Хотя я сомневаюсь, что утром вспомню этот невероятно рыцарский поступок.
Я прислонилась к его плечу, запрокинув голову, и стала ждать, пока он накормит меня десертом. Немного поколебавшись, он сделал это. Я клянусь, еда стала еще слаще. Я чувствовала себя избалованной римской богиней, когда он кормил меня по одной ягодке.
– М-м-м. Я уже не могу вспомнить ни слова из того, о чем мы говорили.
– Лгунья. – Он положил вилку и приблизил губы к моему уху, внезапно зажав мочку зубами. По мне разлилось тепло, и от этого ощущения сжались на ногах пальцы. Я не была уверена, что это дело рук Гнева, но все опьянение улетучилось. – Впрочем, как и я. В некотором смысле.
Двадцать три
Гнев прошелся по моей шее цепочкой обжигающих поцелуев, воспламеняя желание. Ягоды в шоколаде оказались забыты. Было подано новое угощение. И я бы с радостью насытилась этим приятным удовольствием. Я просила соблазнения, и принц сдавался. Его руки скользили по контуру моего тела, задержались на талии.
Жест получился не столько властным, сколько дал понять, что он сдерживает себя. Или, может быть, он придумал хитрый способ медленно мучить меня. Он возился с застежкой на одной из моих цепочек. Нагромождение нитей с бриллиантами вряд ли стало бы препятствием, но я хотела, чтобы они все равно исчезли. Мне не хотелось, чтобы что-то было между нами.
Он снова поднес губы к моему телу, освобождая мой разум от всего остального.
Я запрокинула голову, охваченная экстазом, когда он слегка прихватил мою кожу зубами, смягчив укус языком. Он прижал меня к себе, его зубы теперь слегка впивались там, где соединялись мое плечо и шея. Дразнящий озноб окутал мое тело.
Это чувство… оно не было греховным, как смертные пытались учить своих дочерей. Оно было естественным. Блаженным. Если для Гнева было социально приемлемо иметь любовницу, то такое же право должно было быть предоставлено и мне.
В конце концов, в таких делах участвуют два человека.
Я выгнулась от его прикосновения. Я прочувствовала свое желание, наслаждалась им. И это не делало меня похотливой или распутной, а заставляло чувствовать себя человеком, контролирующим свои желания. Больше не отрицая своей страсти.
Я обхватила его бедра ладонями, сжимая его, пока он щедро покрывал меня поцелуями, уделяя внимание моей шее, плечам. Мне хотелось развернуться и посмотреть на него, хотелось томно исследовать его тело. Но почему-то, даже с моей новой убежденностью, я колебалась.
– Есть что-то, чего бы ты хотела от меня, миледи?
– Тебе не обязательно так меня называть, когда мы наедине. К чему эта показуха.
Я почувствовала его улыбку на своей шее.
– Что-нибудь еще?
– Я…
– Расскажи о своих желаниях. Тебе не нужно извиняться за них.
– Даже если я хочу, чтобы ты остановился?
– Особенно в этом случае.
– Сними мои бриллианты. Пожалуйста.
Принц развязал каждую нить драгоценных камней, и они со звоном ударились о пол.
– Мне любопытно. – Его голос был бархатно мягким, когда он наклонился и снял последнее ожерелье. – Коридор Греха. Что ты испытала в ту ночь, когда назвала мое имя. Расскажи мне.
К его просьбе не прилагались никакие магические или демонические приказы. Только искреннее любопытство. Я осознала, что чувство головокружения, вызванное выпивкой, также исчезло. Я больше не находилась под влиянием чего-либо, кроме опьянения собственной страстью, чего не было с тех пор, как он впервые поцеловал меня.
Может быть, именно наше нынешнее положение – из-за того, что я не видела его лицо – облегчило признание. Или, возможно, я просто не хотела чувствовать вину или стыд перед своим телом, и тем, чего я хотела и чего жаждала. Я собралась с духом, точно зная, к чему приведет это признание. Молясь, чтобы именно туда оно и привело…
– Ты был… ты был позади меня, вот так. Только тогда мы лежали.
Он вознаградил мою честность нежным прикосновением к руке.
– И?
– На мне была твоя рубашка, а ты ее расстегивал. Так медленно, что сводил меня с ума.