Хоть и изрядная кости мои объемлет могила[1041],
Странник, пред мощью врагов в страхе я не отступил:
Пешим я в первых рядах против всадников стойко держался,
В Корупедионе[1042] то, где мы сражались тогда.
Прежде фракийца сразив наповал, ратоборца в доспехах,
Следом мизийца, я сам доблести ради погиб.
Можно за это воздать похвалу Биоэриса сыну,
Коий – вифинец Менас, сей ратоводец лихой.
Слезы надгробные пусть над трусливыми льет проходящий,
В хворях приявшими смерть, коей – безвестность удел,
Ну а меня, кто у Фригия вод за отечество наше
И за родителей честь славно сражался в бою,
В славе земля приняла, в рядах сраженного первых,
Прежде сразившего там много довольно врагов.
Можно вифинцу Менасу за то, Биоэриса сыну,
Мне, воздать похвалу, жизнь кто за доблесть отдал[1043].
Признаюсь, что мне хотелось бы видеть дополнительные свидетельства в пользу того, что битва, о которой идет речь, – это сражение между Лисимахом и Селевком, и я подозреваю, что эта надпись более поздняя (и речь идет о войне между Вифинией и Пергамом). В любом случае это доказывает, что долина Кора находилась не в Геллеспонтской Фригии, а в Лидии, близ Фригии. Это была река, близ которой произошла битва при Магнесии, и было бы поразительным совпадением, если бы битва, в ходе которой Селевк завоевал Малую Азию, и битва, после которой его династия наконец потеряла ее девяносто лет спустя, произошла бы на том же поле!
Весь вопрос о разделе после Ипса исключительно темен. Наш источник – Аппиан (Syr. 55), и, видимо, тут Аппиан пишет с большей, чем обычно, небрежностью, сваливая вместе без разбору приобретения Селевка до Ипса и его приобретения после Ипса. Он действительно говорит, что Селевк приобрел «внутреннюю Фригию» (Φρυγίας τῆς ἀνὰ τὸ μεσόγαιον, то есть, возможно, как считает Низе, Великую Фригию, в отличие от Геллеспонтской) после этого раздела, однако если Селевк позднее занял Фригию (после разрыва с Лисимахом), то Аппиан, скорее всего, со свойственной ему небрежностью упомянул бы об этом здесь. Поскольку Аппиан – наш единственный источник, то мы бы и не стали придираться к его словам, если бы не оказалось, что в 287 г. до н. э. армии Лисимаха преследовали Деметрия до самых перевалов Тавра и перекрыли эти перевалы у него за спиной (Plutarch, Dem. 47), что, конечно, не невозможно, но невероятно, если в это время страна к северу от Тавра принадлежала Селевку. С другой стороны, в этой истории Катаония (ibid. 48), видимо, относится к его сфере влияния, хотя это упоминание в данном моменте не является решающим доводом.
Кто эта царица – вопрос сложный, ибо она названа сестрой Антиоха (Michel, No. 525, l. 22). Если речь идет о Стратонике, то это выражение следует понимать как придворную метафору, и это действительно было принято при дворе Птолемеев (например, C.I.G. 4694: Береника, супруга Птолемея III, названа «его сестрой и женой» (ἡ ἀδελφὴ καὶ γυνὴ αὐτοῦ), хотя на самом деле его сестрой она не была). На это можно возразить, что у нас нет примеров, чтобы при селевкидском дворе царица, которая фактически не была сестрой царя, именовалась ἀδελφὴ. Другая гипотеза – что эта царица была другой женой Антиоха, матерью Лаодики, и что она могла быть его сестрой или сестрой по отцу или по матери (так Boekh, C.I.G., No. 4694; Dittenberger, ed. i. No. 156). Однако мы знаем, что Стратоника все еще была жива и была царицей в 265 г. до н. э. или около того (Michel, No. 486) и что у селевкидских царей никогда не было двух законных жен одновременно. Итак, мне представляется, что лучше под этой сестрой и царицей понимать Стратонику. Возможное возражение (что нет других примеров такого словоупотребления при дворе Селевкидов) – не очень серьезное ввиду того, сколь незначительная доля селевкидских документов дошла до нас, а придворный этикет селевкидского двора и двора Птолемеев, насколько мы можем видеть, так похож (Strack, Rhein. Mus. lv. 1900, p. 174), что можно думать, что существовали и параллели, которых мы уже не можем проследить.
Невозможно с определенностью утверждать, как именно эта война между Антиохом и Антигоном синхронизируется с другими событиями. Если мы буквально последуем выпискам Фотия из Мемнона, то мы получим следующие события между смертью Селевка (конец 281 до н. э.) и разрывом с Антигоном: 1) «многочисленные войны», в результате которых Антиох вернул царство своего отца (подавление сирийского мятежа и другие волнения в то же время); 2) правление Патрокла в Малой Азии и катастрофа, произошедшая с Гермогеном; 3) вступление на престол Никомеда, его переговоры с Гераклеей, завершившиеся заключением договора; 4) начало войны между Антиохом и Никомедом с морскими операциями близ Босфора. На все это, видимо, должно было уйти по меньше мере два года. К несчастью, мы не знаем, насколько буквально следует понимать фразеологию Фотия, а судя по тому месту, которое война с Антигоном занимает в изложении Трога (Prol. XXIV), она должна была начаться на первом году правления Антиоха, поскольку о ней рассказано до иллирийской войны Птолемея Керавна (конец 281 или начало 280 до н. э.). Но здесь опять-таки мы не знаем, насколько можно доверять порядку событий в «Прологе». Место этой войны в сочинении Трога, как мне кажется, скорее говорит против теории Низе, что ее причиной были гибель Птолемея Керавна и последующие за этим притязания Антигона на Македонию. Аргумент Низе по поводу того, что война окончилась к 279 г., поскольку войска Антигона и Антиоха сражались вместе при Фермопилах, кажется мне сомнительным.
Об этом нигде прямо не сказано, но, видимо, это подтверждается другими данными. У нас, очевидно, есть четверо этих управителей Малой Азии: 1) Патрокл: πέμπει στρατηγὸν Πατροκλέα σὺν ἐκστρατεύματι εἰς τὴν ἐπὶ τάδε τοῦ Ταύρου, Memnon 15 (F.H.G. iii. p. 534); 2) об Александре, дяде царя, который «держал Сарды» (Eus., I. 251), сказано (Michel, No. 457), что он καταλελειμμένος ὑπὸ τοῦ βασιλέως и представлял власть Селевкидов в отношениях с одним городом в Карии (Michel, ibid.) и со Смирной (Michel, No. 19, l. 101); 3) Ахей, кузен царя (Polyb., V. 57, 4 и 8; 77, 1), который не назван прямо правителем Лидии, но резиденция его правительства находилась в столице Лидии; 4) Зевксис, который именуется сатрапом Лидии, Polyb., XXI. 16, 4 и который, как мы видим, осуществлял власть в Карии (Polyb., XVI. 24, 6; Sitzungberichte der Akad. zu Berlin, 1894, p. 915–917) и во Фригии (Joseph., XII. § 148 f.).
Мы слышим об ипархии Эриза (ἡ περὶ Ἔριζαν ὑπαρχία) во внутренней части Ликии, между современными Кара-Эйюк-Базаром и Хорзумом, Bull. corr. hell. xv. (1891), p. 556. Николай Дамасский (frag. 9, F.H.G. 111, p. 358) пишет, что ипарх был подчиненным сатрапа, но при этом является «ипархом всей сатрапии», Ἀλλ’ ἐάν γε Βαβυλῶνος σατραπεύσω, σὲ ὕπαρχον καταστήσω τῆς ὅλης σατραπείας.
Было высказано правдоподобное предположение (Köhler, Sitzungb. der Akad. zu Berlin, 884, p. 451; cf. Haussoulier, Revue de Philol. xxv. 1901, p. 23), что из-за смешения в обиходной речи терминов «сатрап» и «ипарх» возникла и путаница в сообщении Аппиана (Syr. 62), согласно которому в империи Селевка Никатора было семьдесят четыре сатрапии. (Аппиан не говорит, что это разделение было в каком бы то ни было отношении нововведением Селевка, как, судя по всему, понимают его все ученые: Аппиан говорит о семидесяти четырех сатрапиях лишь для того, чтобы показать, какой обширной была империя.) Мы уже видели, что сатрапа часто именовали «ипархом».
Оссулье предполагает, что четыре сатрапии, на которые, согласно Страбону (XVI. 750), делилась сирийская Селевкида, на самом деле были не сатрапиями, а ипархиями. Однако он признает, что в любом случае имеются примеры, что при позднейших Селевкидах в этих случаях употреблялся термин «сатрапия» (C. I. Lat. iii. part. i. No. 184).
С другой стороны, есть и определенный пример того, как историк неверно употребляет термин «сатрапия» по отношению к более малому подразделению в Diod., XIX. 98, где мы читаем о сатрапии Идумея. В гл. 95, 2 употребляется выражение «епархия Идумея». Поскольку епархия – это название части сатрапии, синоним ипархии, то мы видим у Diod., XIX. 44, 4: τοὺς δὲ στρατιώτας ἐπιδιεῖλεν εἰς ἅπασαν τὴν σατραπείαν καὶ μάλιστα εἰς τὴν ἐπαρχίαν τὴν προσαγορευομένην Ῥάγας.
Бабелон (Babelon, p. xxxvii) утверждает, что Селевк Никатор чеканил монету в Сидах, и Низе (Niese, ii. p. 85, note 4) цитирует его утверждение, соглашаясь с ним; он добавляет, что это свидетельство того, что Сиды находились под властью Селевка. Мне кажется, что научной основы для такого использования нумизматических данных пока что нет. Бабелон (p. clxxvi.) высказал несколько существенных замечаний по поводу того, с какой легкостью можно фантазировать по поводу монограмм на монетах и выдавать результат за что-то, имеющее научную ценность. Возможно, можно задаться вопросом, достаточно ли далеко заходит скептицизм Бабелона. Весьма подозрительно, что в результате его собственных выводов получается, как он сам признает, что местами чеканки царской монеты оказывается целый ряд сравнительно незначительных городов, в то время как важные города в этом списке не фигурируют (p. xxxviii).