Ривален не утратил свою маску спокойствия. Он не показал гнева, даже не поднял голос.
— Думаю, я смогу вас переубедить.
Морось просочилась под доспехи Абеляра, кожа и металл начали ему натирать. После нескольких часов езды в фургоне вместе с отцом и сыном он пересел в седло Ранней Зорьки, возглавив колонну сембийцев. Отец и Элден ехали в середине каравана.
Позади них росла Буря Теней, поглощая небо и окутывая Сембию мраком. Клубящийся тучами чёрный грозовой фронт, пронизанный вспышками молний, настигал их.
— Нужно двигаться быстрее, — сказал он Реггу. Абеляр старался не смотреть на розу на нагруднике друга.
Тот оглянулся на шторм и кивнул.
— Может быть, нам придётся бросить фургоны. Лошадей на всех не хватит, но пешком мы будем двигаться быстрее.
— Только не со стариками и детьми, — возразил Абеляр. — Они вымотаются за пару дней.
Регг сдался перед лицом этих аргументов и согласно хмыкнул.
Абеляр окинул взглядом долгую колонну мужчин, женщин, детей и фургонов, что тянулась вслед за ними. Быки и лошади, опустив под дождём головы, упрямо тащили по грязи свою ношу. Матери баюкали детей, пытались укрыться от дождя под плащами и одеялами. Мужчины шли рядом с фургонами и толкали их, когда колёса вязли в мягкой земле. Двигался караван с черепашьей скоростью. Если Буря сохранит свой текущий курс и скорость, она догонит их за несколько дней.
В ответ на резкий удар грома несколько человек вскрикнули, оглянулись. Дюжины молний пронзили чернильный мрак Бури Теней.
Последователи Латандера из его отряда ехали вдоль всего каравана, подбадривая людей, раздавая созданную магией пищу и благословения. Их приветствовали кивками и улыбками, и латандериты не позволяли людям совсем упасть духом. Но Абеляр знал, что от еды и благословений не будет особой пользы, если они не смогут обогнать шторм.
— Продолжаем идти на запад до Оползня, — сказал он. — Оттуда на юг к Стоунбриджу и до самого Дэрлуна.
— Гонка началась, — тихо сказал Регг, потрепав по шее Первый Лучик.
Несколько часов спустя караван достиг Оползня, мутной речки, которая текла с Грозовых вершин на юг, затем поворачивала к востоку, к Аркенской реке и Буре Теней. Она образовывала треугольник на сембийских равнинах, двумя сторонами которого были берега речки, а третьей — граница Бури. Оползень был мелкой речкой, но разлился от недавних дождей.
Мужчины, женщины и дети слезли с фургонов и лошадей и зашагали по грязному мелководью, наполняя в реке бурдюки и бочки. Вьючных животных распрягли и напоили. Абеляр отпустил Раннюю Зорьку напиться и попастись.
— Роэн и другие жрецы должны создать как можно больше пищи, — сказал он Реггу. — Пускай у каждого в животе будет горячий обед. Быстро поедим и продолжим путь.
— А ты что собираешься делать?
— Проверить сына.
Регг кивнул и поскакал к каравану, подзывая к себе Роэна.
Абеляр зашагал вдоль колонны к небольшому крытому фургону, в котором ехали его отец и сын. Он старательно не смотрел на небо, на Бурю. Беженцы улыбались ему, кивали, но он видел в их взглядах вопросы и неуверенность. При нём не было щита. На нём не было священного символа. Отвечая на приветствия и улыбки, он никак не объяснял отсутствие этих предметов и шёл дальше — к сыну.
Он обнаружил Эндрена и Элдена рядом с фургоном, под дождём. Элден улыбался и гладил мускулистый бок запряжённого быка, наверное, готовясь его распрягать. Эндрен стоял рядом, положив ладонь на плечо внука.
Элден заметил приближавшегося Абеляра. От дождя волосы мальчика прилипли к голове.
— Папа!
Возглас напугал крупное животное, и бык рванулся. У Абеляра дрогнуло сердце, но Эндрен оттащил Элдена назад, и бык, слишком уставший, сразу же успокоился.
Абеляр поспешил вперёд и одарил отца гневным взглядом.
— Следи за его безопасностью.
Улыбка Эндрена поблекла. Сначала он казался удивлённым, затем уязвлённым, затем разозлённым.
— Он не подвергался опасности.
— Я в полядке, — сказал Элден.
Абеляр подхватил его на руки, закрыв сына своим телом от Эндрена. Отцу он сказал:
— Люди перекусят, затем караван продолжит путь. Брось в себя немного еды.
Прогремел гром.
— Как идут дела? — спросил Эндрен.
— Люди не падают духом. Мы направляемся в Стоунбридж. Но местность и погода работают против нас. Мы движемся слишком медленно.
Эндрен кивнул. Он понимал, что на кону, хотя при Элдене не говорил об этом открыто.
— Если буря не сменит курс, я хочу, чтобы ты взял Элдена и Раннюю Зорьку и скакал в Дэрлун. Мы посадим на коней как можно больше беженцев. Остальные… останутся позади со мной и другими воинами, которые будут их защищать.
Услышав о перспективе скачки верхом на лошади, Элден захлопал в ладоши. Он любил ездить на Зорьке.
— Ты тозе идёшь, папа?
Эндрен и Абеляр посмотрели друг на друга.
— Ты должен отправиться с нами, — сказал Эндрен.
Абеляр собрался было покачать головой, но остановился. Чувство долга перед беженцами сражалось с отцовскими инстинктами. Он не хотел оставлять сына, но не знал, сможет ли бросить беженцев. Абеляр вспомнил сказанные ему Ривеном слова — «сначала ты должен научиться жить с самим собой». Он не знал, сможет ли поладить с собой, какой бы выбор не совершил.
— Поговорим, если до этого дойдёт, — сказал он Эндрену.
Прогремел гром.
Элден прижал два пальца к груди Абеляра, туда, где обычно висел его священный символ.
— Где цветочек?
И правда, где он, подумал Абеляр, но сказал только:
— Пропал, Элден.
— Плохие люди забрали?
Абеляр улыбнулся.
— Нет, сынок. Просто… его нет. Я… я его отдал.
— Верни, пап.
Ответа на это Абеляр не придумал.
— Давайте поедим, — сказал Эндрен, забирая внука у Абеляра.
Абеляр коснулся его руки.
— Прости, что я на тебя сорвался.
— Пустяки, — отозвался Эндрен. — Пойдём, Элден.
Они направились туда, где жрецы создавали пищу.
Абеляр остался один под дождём, размышляя о цветах и выборах. Он решил обсудить с Реггом план действий на случай непредвиденных обстоятельств.
Караван торопливо поел под моросящим дождём и двинулся на юг вдоль быстрого потока Оползня. Абеляр и Регг заняли места во главе колонны.
Когда они тронулись, Абеляр заговорил с Реггом:
— Если дела пойдут плохо, я хочу, чтобы ты и остальной отряд взяли на коней стольких женщин и детей, скольких сможете, и скакали вперёд. Без фургонов лошади обгонят бурю.
— Ты говоришь так, как будто не собираешься скакать с нами.
— Не собираюсь. Но я хочу, чтобы ты взял с собой Элдена.
— Ты просишь меня сделать то, чего сам делать не собираешься? — улыбнулся Регг и хлопнул Абеляра по плечу. — Ты же знаешь, что я не могу. Никто из нас не сможет. Да мы и не станем. Придумаем что-нибудь другое или отдадим лошадей беженцам. По двое на одного коня. Больше четырёх сотен будут в безопасности.
— Их нельзя оставлять без охраны.
— Тогда их будет сопровождать небольшая группа. Но, думаю, придётся тянуть жребий, чтобы решить, кто именно. Никто из отряда не захочет занимать место в седле, на котором мог бы сидеть беженец. Ты же знаешь, Абеляр. Ты сам нас собрал.
Абеляр кивнул.
— Свет в тебе, Абеляр. Роза там или не роза. Я это вижу.
Абеляр посмотрел в дождь. Он не чувствовал присутствия бога в своей душе, но чувствовал что-то другое. Это его озадачило.
— Это что такое? — спросил Регг, поёжившись под дождём.
Абеляр проследил за взглядом друга, устремлённым в южное небо. Дождь и сумерки ухудшали видимость, но он заметил то, что привлекло внимание Регга. Сначала он решил, что это облако, но такого быть не могло.
— Оно движется против ветра.
— Да, — сказал Регг, заставив Первый Лучик остановиться.
Абеляр остановил свою кобылу и вгляделся в небо.
Позади них караван сначала замедлил ход, а потом остановился. Абеляр услышал гул вопросов, сменившийся тревожными возгласами, перекрыв шорох дождя и низкий грохот грома.
Объект продолжал приближаться, увеличиваясь в размерах, темнея.
— Оно огромное, — сказал Регг.
— Скажи Треву трубить сбор и построение.
Регг развернул Первый Лучик и поскакал назад к каравану. Прозвучал рог Трева. Вокруг Абеляра начал собираться отряд, все взгляды устремились к небу.
Парящая в воздухе перевёрнутая вершина горы сокращала расстояние. Её окружал покров тени, сочился из неё, как туман. Тут и там из клубящегося мрака проступали части зданий — башни и шпили. Вокруг её неровного, конического днища кружились крылатые силуэты. Абеляр поразился силе, которая поддерживала в воздухе целый город.
— Шадовар, — сказал он, удивлённо и встревоженно.
Караван остановился на равнине, открытый, пойманный между Шадовар впереди и Бурей Теней позади.
Город остановился на дистанции нескольких выстрелов из лука, по другую сторону Оползня.
— Они рядом со Стоунбриджем, — сказал Регг.
Абеляр кивнул. Стоунбридж — единственный на много лиг способ пересечь Оползень.
Продолжался дождь. Взгляды метались между Бурей Теней и городом Шадовар. Напряжённость нарастала. Город зловеще парил в воздухе, навис зловеще над их будущим, как дыра в небе.
— Что им надо? — крикнул кто-то из каравана.
— Мы не можем просто стоять здесь! — воскликнул другой.
— Мы уже знали бы, желай они нам добра, — сказал Регг. — Давай постучим к ним в двери.
— Я не оставлю Элдена, — сказал Абеляр и почувствовал на себе взгляд Регга.
— Тогда подождём ещё немного, — тихо сказал Регг. — Потом я поведу небольшой отряд вперёд.
Солнце погрузилось за горизонт и по равнинам поползла ночь.
Регг обернулся к остальным.
— Мне нужно двадцать мечей на вылазку к городу. Добровольцы?
Вызвался почти каждый человек из отряда, и Регг начал называть имена.
Вместе с этим мрак в десяти шагах от них начал темнеть и клубиться. Абеляр схватил друга за плечо и заставил его обернуться.