Регг в последний раз оглядел свои ряды. Мужчины и женщины стояли тесным строем, мечи, щиты, боевой дух — несокрушимы и остры. Роэн и его восемь жрецов стояли кучкой в центре, озаряя войско ярким светом, отражавшимся от роз на их щитах и доспехах, отчего те сверкали, как звёзды.
Роэн выкрикнул приказ, и жрецы в унисон произнесли молитву Латандеру. Когда они окончили заклинание, перед каждым из них возник мерцающий меч из волшебной энергии. Регг знал, что эти мечи будут защищать жрецов, атаковать тех, на кого они укажут, и станут держать теней за пределами круга.
Регг обернулся от света ко тьме, собираясь с силами, пока тени пожирали расстояние. От их неестественно высоких воплей у него волосы встали дыбом.
Приблизившись к окутавшему войско свету, тени неуверенно закружились, но их промедление длилось всего миг. Сотни живых теней бросились вперёд.
В лучах света они выглядели иначе. Размытые, тёмные линии их фигур и черт стали чётче, острее. Регг различал мужчин и женщин, которыми они были при жизни. Он заметил сумеречные призраки доспехов, оружия и одежды, в том числе — и с изображением колеса армии главной правительницы.
И тогда он понял, что случилось с войском Форрина. И понял, что у его отряда, в конце концов, будет шанс отомстить за Саэрб.
— На них колесо ордулинской армии! — закричал он. — Армия Форрина наконец-то пришла встретиться с нами!
— Тогда за Саэрб! — закричал рядом Трев, и остальные подхватили его клич.
Красные глаза увеличились в их поле зрения, и Регг приготовился.
Лошади отряда стояли на окраине лагеря, опустив головы от дождя и грома. Как могли, они прятались от дождя под тремя клёнами, но многие дрожали от холода. Первый Лучик и Ранняя Зорька заржали, приветствуя Абеляра.
Абеляр зашагал среди лошадей, причмокивая, поглаживая бока и издавая успокаивающие звуки, проверяя сбрую и сёдла. Он снял с них седельные вьюки и другую ненужную поклажу.
Первый Лучик и Ранняя Зорька ступали за ним, когда он обходил лошадей. Оба толкались в него мордами и оглядывались на восток, на бурю, мотая головами. Обе кобылы знали, что во тьме происходила битва.
— Я знаю, — сказал Абеляр, поглаживая их по носу. Как и он, они были рождены, чтобы бороться с тьмой. Как и ему, им было неуютно из-за своего бездействия.
Вскоре он подготовил лошадей к скачке. Он вышел из-под клёнов, посмотрел сначала на Саккорс, потом повернулся к Буре Теней. Оставалось ещё около часа, после чего Буря догонит их. Он вспомнил итог прорицаний Роэна — сам воздух внутри шторма высасывает жизнь из человека, очерняет его дух и воскрешает живой тенью после смерти. Абеляр не мог позволить своим людям, своему сыну, погибнуть вот так.
Он представил, как воины из его войска сражаются с тьмой, умирают и поднимаются снова, чтобы пополнить ряды чёрной армии Кессона Рела. Он боялся, что если шторм догонит беженцев, в тенях, которые придут убить его, он увидит знакомые лица, лица, несущие правосудие и выкрикивающие обвинения.
«Ты должен был пойти с нами, — скажут они. — Ты мог бы всё изменить.»
— Может быть, — прошептал он, проведя ладонью по боку Ранней Зорьки. — Может быть.
Абеляр прошёл в лагерь, заглядывая в каждый фургон, в каждую палатку.
— Мы отправляетмся через час, — говорил он.
В глазах беженцев зажигалась надежда, но он гасил её следующими словами.
— С собой берите только оружие. Придётся прокладывать путь с боем.
Когда он окончил обход лагеря, беженцы уже вышли под дождь. Некоторые всхлипывали, прижимая к себе детей. Другие с решительным видом сжимали мечи. Некоторые несли крестьянскую утварь, которую можно было использовать как оружие: топоры, косы, молоты. При нескольких были охотничьи луки. Другие сделали дубинки из фургонных осей.
Парами и мелкими группами они зашагали сквозь грозу к лошадям. Абеляр шёл вместе с ними, прижимая одной рукой к себе Элдена. Он не мог избавиться от чувства, что ведёт беженцев на эшафот.
Дождь ухудшился. Гром и молнии стали сильнее. Вдалеке угрозой и обещанием парил Саккорс. Лошади ржали и нервно переминались под дождём. Абеляр посадил сына на Раннюю Зорьку.
— Садись, папа, — сказал Элден и похлопал по седлу.
Абеляр коснулся руки сына, но посмотрел на Эндрена.
— Останься с ним, — сказал он, и отец кивнул.
Абеляр зашагал среди беженцев, помогая им садиться на коней и давая короткие советы тем, кто раньше не скакал верхом. Он смотрел в их лица и видел надежду и доверие, которое они испытывали к нему, и знал, что не сможет поехать с Элденом на Ранней Зорьке. В конце концов, он всё-таки должен был оставить сына. От осознания этого у него в животе открылась дыра, зато согрелась душа.
Когда все беженцы расселись по коням, он встал на бревно и повернулся к ним лицом. В темноте сложно было разглядеть их выражения. Абеляр был рад, что не видит их. Он знал, что предстало бы его глазам.
— Не пытайтесь переплыть реку верхом, — сказал он, перекрикивая гром. — Она слишком широкая и быстрая. Мы во весь опор поскачем к Стоунбриджу. Я вас поведу. Шадовар попытаются нас остановить. У них будет сталь и магия.
Он увидел, как мужчины и женщины кивают и расправляют плечи, увидел, как другие поникают и обнимают друг друга.
Он спрыгнул с бревна и пошёл к ним, обратно к Элдену и Эндрену.
— Ты поскачешь с Элденом на Ранней Зорьке, — сказал он отцу.
— Идём, папа, — сказал Элден. — Со мной.
Абеляр сморгнул слёзы, поднял сына с седла и обнял его.
— Я иду. Я поеду на лошади дяди Регга. А ты поскачешь с дедушкой.
Он поцеловал сына в лоб и передал его Эндрену.
— Если доберёшься до моста, отпусти поводья, — сказал он отцу. — Раннюю Зорьку не догонят даже летучие твари Шадовар.
Эндрен кивнул.
— Я видел, как она скачет.
Отец и сын обнялись. Вдвоём они посадили Элдена в седло. Эндрен сел позади мальчика.
— Боишься? — спросил Элдена Абеляр.
Тот покачал головой.
— Нет, папа.
— И я, — ответил Абеляр, поглаживая Зорьку по морде. Он наклонился к кобыле и прошептал ей на ухо:
— Теперь ты — его лошадь.
Она посмотрела на него, заржала, ткнулась носом в его лицо. Он развернулся и прошёл через остальных беженцев к Первому Лучику. Его взгляд все время возвращался к Буре Теней, где сражался и умирал его отряд. Он пожалел, что не может погибнуть вместе с ними.
Он заскочил в седло, впервые за много дней ощутив лёгкость. Он развернул кобылу, достал меч и приготовился отдать приказ о выступлении.
В середине собравшихся беженцев возникла дыра из мрака. Закричали женщины, встали на дыбы лошади, все попятились.
— Шадовар! — крикнул кто-то.
Из тьмы появились Эревис Кейл, Дразек Ривен и третий мужчина, окружённый тенями — Ривален Тантул, предположил Абеляр.
Глаза Ривалена сияли золотым. Глаза Кейла — жёлтым.
Глава тринадцатая
Когда беженцы опознали троих новоприбывших, по их рядам пробежал обнадёженный шёпот.
— Жрец Маска.
— Эревис Кейл вернулся.
Никто не слез с коня, никто не закричал от радости, никто не подошёл к Кейлу и его спутникам. Они сидели в сёдлах, настороженно глядя на Кейла, как будто резкие движения могли заставить его вернуться туда, откуда он пришёл. Беженцев и их предполагаемых спасителей разделяло пустое пространство.
— Эревис, — сказал Абеляр и соскользнул с Первого Лучика.
— Тёмные люди вернулись, — сказал Элден, когда Абеляр прошёл мимо.
— Всё в порядке, — ответил Абеляр, протянув руку, чтобы погладить сына. Он протиснулся между лошадей и вошёл в пустой круг, где стояли Кейл, Ривен и Ривален.
Вблизи он заметил, что в Эревисе что-то изменилось. Жрец Маска казался более настоящим, более вещественным, как будто мир был просто картиной, а он — тем, кто её рассматривает. Абеляр остановился, не став обнимать Кейла и Ривена. Беженцы зашептались.
— С тобой что-то произошло, — сказал Абеляр.
— С тобой тоже что-то произошло, — ответил Кейл пустым голосом.
— Кессон Рел мёртв? — спросил Абеляр.
Кейл покачал головой.
— Пока нет.
Абеляр посмотрел на Ривалена.
— Эти люди перейдут мост, шадовар, и если…
— Скажи ему, — обратился к Ривалену Ривен.
Тени вокруг шадовар всколыхнулись.
— Ты и твои люди можете пройти. Находясь в Сембии, вы будете в безопасности.
Слова на миг повисли в воздухе, прежде чем среди беженцев раздался первый радостный возглас. Абеляр моргнул, потом с облегчением расслабился, когда в воздух взметнулось оружие и кулаки, и крики радости на какое-то мгновение заглушили гром.
— Но ты сказал, что Кессон Рел пока ещё жив, — повернулся к Кейлу и Ривену Абеляр.
— Мы были заняты приготовлениями, — ответил Ривен.
Тогда Абеляр обнял их с Кейлом.
— Спасибо, друзья.
Эндрен уже выкрикивал приказы, подготавливая людей — не к смертельному рывку через Стоунбридж, но к скачке прочь от опасности.
— Я знала, что ты спасёшь нас, — крикнула Абеляру женщина.
— Это был не я, — отозвался Абеляр, — а эти люди.
— Где Регг и воины твоего отряда? — спросил Кейл.
Эти слова погасили радость Абеляра. Он кивнул на Бурю Теней.
— Внутри.
Эндрен, сидевший верхом на Ранней Зорьке вместе с Элденом, подвёл Первый Лучик под уздцы к Абеляру.
— Похоже, что Корринтали снова перед вами в долгу, — сказал он Кейлу с Ривеном. — Благодарю вас.
Кейл наклонил голову.
— Вам стоит перевести их через мост и продолжать движение, — он оглянулся на бурю. — Ещё ничего не кончилось.
— Да, — согласился Эндрен.
— Если есть что-то, что я могу сделать для Регга и твоего отряда, я это сделаю, — сказал Кейл Абеляру, — но в первую очередь — Кессон Рел.
Его слова ужалили Абеляра. Твой отряд. Они были его отрядом.
Эндрен протянул поводья Первого Лучика Абеляру.