– Он боится, – сказал Сарм.
– Ему нечего бояться, – ответил Миск.
– Я не боюсь, – заявил я.
– Тогда поднимайся на диск, – сказал Миск.
Я послушался, и два царя-жреца осторожно присоединились ко мне, став по обе стороны и чуть сзади. Не успели они встать, как диск гладко и тихо начал спускаться по длинной рампе к дну каньона.
Диск двигался с большой скоростью, и я с некоторым трудом удерживался на ногах, склонившись под давлением воздуха. К моему раздражению, оба царя-жреца стояли неподвижно, слегка наклонившись вперед, высоко подняв передние конечности, прижав антенны к голове.
12. ДВА МУЛА
Овальный диск замедлил движение и остановился в центре мраморного круга в полпасанга диаметром на дне огромного ярко освещенного многоцветного искусственного каньона.
Я оказался на площади, окруженной фантастическими сооружениями роя царей-жрецов. Площадь была заполнена не только царями-жрецами, но и многочисленными существами самого разнообразного вида. Среди них были мужчины и женщины, босоногие, с выбритыми головами, одетые в короткие пурпурные накидки, в которых отражался свет площади. Одежда как будто из пластика.
Я посторонился, мимо на маленьком диске пролетело плоское существо, похожее на слизня; оно цеплялось за диск многочисленными лапами.
– Нам нужно спешить, – сказал Сарм.
– Я вижу здесь людей, – обратился я к Миску. – Это рабы?
– Да, – ответил Миск.
– Но у них нет ошейников, – заметил я.
– Нам не нужно обозначать различие между рабами и свободными в рое, – сказал Миск, – потому что в рое все люди рабы.
– Почему они выбриты и так одеты?
– Так гигиеничней, – сказал Миск.
– Нам пора уходить с площади, – сказал Сарм.
Позже я узнал, что он опасался испачкаться в таком грязном месте. Ведь тут ходят люди.
– А почему рабы одеты в пурпур? – спросил я Миска. – Это цвет одежды убаров.
– Потому что быть рабом царей-жрецов – огромная честь, – ответил Миск.
– Вы и меня собираетесь побрить и переодеть?
Рука моя снова потянулась к мечу.
– Может быть, и нет, – сказал Сарм. – Возможно, тебя придется немедленно уничтожить. Нужно просмотреть записи запахов.
– Он не будет уничтожен, – заявил Миск, – и не будет выбрит и одет как раб.
– Почему? – спросил Сарм.
– Таково желание Матери.
– А какое она к этому имеет отношение?
– Большое, – сказал Миск.
Сарм, по-видимому, удивился. Он остановился. Его антенны нервно задергались.
– Его привели в туннели с какой-то целью?
– Я пришел по своей воле, – вмешался я.
– Не будь глупцом, – сказал мне Миск.
– С какой целью его привели в туннели? – спросил Сарм.
– Цель известна Матери, – ответил Миск.
– Я рожденный первым, – сказал Сарм.
– Она Мать, – ответил Миск.
– Хорошо. – Сарм отвернулся. Я чувствовал, что он очень недоволен.
В это время поблизости проходила девушка. Глядя на меня широко раскрытыми глазами, она посторонилась. Хоть голова ее была выбрита, девушка оказалась хорошенькой, и прозрачная пластиковая одежда не скрывала ее прелестей.
Сарм в отвращении вздрогнул.
– Быстрей, – сказал он, и мы вслед за ним пошли с площади.
– Твой меч, – сказал Миск, протягивая ко мне переднюю лапу.
– Ни за что, – ответил я и попятился.
– Пожалуйста, – попросил Миск.
Почему-то я неохотно отстегнул пояс с мечом и протянул оружие Миску.
Сарм, стоявший на диске в длинной комнате, казалось, был этим доволен. За ним была стена с тысячами светящихся кнопок, Сарм повернулся к ней, отодвинул занавес, и оказалось, что к кнопкам ведут многочисленные тонкие нити. Сарм начал пропускать их между антеннами. Примерно с ан он занимался этим, потом раздраженно повернулся ко мне.
Я взад и вперед ходил по длинной комнате, нервничая из-за отсутствия привычной тяжести меча у бедра.
Все это время Миск не двигался, он застыл в невероятной неподвижности, на которую способны цари-жрецы.
– Записи запахов молчат, – сказал Сарм.
– Конечно, – согласился Миск.
– Что мы сделаем с этим существом? – спросил Сарм.
– Мать желает, чтобы некоторое время ему позволено было жить как мэтоку, – сказал Миск.
– А что это? – спросил я.
– Существо, которое в рое, но не принадлежит рою, – ответил Миск.
– Как артропод?
– Совершенно верно.
– По-моему, – сказал Сарм, – его нужно отправить в виварий или в помещения для разделки.
– Но желание Матери не таково, – ответил Миск.
– Понимаю, – сказал Сарм.
– И не таково желание роя.
– Конечно, – согласился Сарм, – потому что желание Матери – это желание роя.
– Мать – это рой, и рой – это Мать, – сказал Миск.
– Да, – подтвердил Сарм, и оба царя-жреца подошли друг к другу и осторожно коснулись антеннами.
Когда они разъединились, Сарм повернулся ко мне.
– Тем не менее, – сказал он, – я поговорю с Матерью об этом.
– Конечно, – сказал Миск.
– Нужно было посоветоваться со мной, потому что я рожденный первым.
– Может быть, – сказал Миск.
Сарм смотрел на меня сверху вниз. Вероятно, он никак не мог простить испуг, который испытал при нашей встрече на платформе высоко над каньоном.
– Он опасен, – сказал Сарм. – Его следует уничтожить.
– Может быть, – опять сказал Миск.
– И он тряс на меня своими антеннами.
Миск молчал.
– Да, – повторил Сарм, – его следует уничтожить.
При этом Сарм отвернулся от меня и нажал кнопку на панели, у которой стоял.
Не успела его конечность коснуться кнопки, как панель отошла в сторону и в комнату вошли два человека, очень красивых, с одинаковыми фигурами и чертами лица, с выбритыми головами, одетые в пурпурные пластиковые одеяния рабов. Они распростерлись перед помостом.
По сигналу Сарма они встали и стояли перед помостом, расставив ноги, высоко подняв головы, сложив руки.
– Посмотри на этих двоих, – сказал Сарм.
Ни один из этих двоих, казалось, не заметил меня.
Я подошел к ним.
– Я Тарл Кабот из Ко-ро-ба, – сказал я, протягивая руку.
Если они и увидели ее, то не сделали попытки принять.
Я решил, что они генетические близнецы. У обоих большие красивые головы, сильные крепкие тела, в позе спокойствие и сила.
Оба немного ниже меня, но, вероятно, тяжелее и плотнее.
– Можете говорить, – сказал им Сарм.
– Я Мул-Ал-Ка, – сказал один, – почетный раб великих царей-жрецов.
– Я Мул-Ба-Та, – сказал второй, – почетный раб великих царей-жрецов.
– В рое, – объяснил Миск, – слово «мул» означает раба-человека.
Я кивнул. Остальное мне не нужно было рассказывать. Ал-Ка и Ба-Та – это названия первых двух букв горянского алфавита. В сущности у этих людей нет имен, они просто раб А и раб Б.
Я повернулся к Сарму.
– Вероятно, у вас тут больше двадцати восьми рабов-людей. – В горянском алфавите 28 букв. Я считал свое замечание язвительным, но Сарм не обиделся.
– Остальные нумеруются, – сказал он. – Когда один умирает или уничтожается, его номер передается другому.
– Начальные номера, – вмешался Миск, – передавались не менее тысячи раз.
– А почему у этих рабов нет номеров? – спросил я.
– Это особые рабы, – сказал Миск.
Я внимательно взглянул на них. Они кажутся прекрасными образцами человечества. Может, это и имеет в виду Миск?
– Можешь ли ты угадать, который из них синтезирован? – спросил Сарм.
Должно быть, я заметно вздрогнул.
Антенны Сарма захихикали.
– Да, – сказал Сарм, – один из них синтезирован, собран молекула за молекулой. Это искусственно созданное человеческое существо. Особо научного интереса не представляет, просто как курьез и редкость. Его в течение двух столетий создавал царь-жрец Куск, чтобы отвлечься и отдохнуть от серьезных биологических исследований.
Я пожал плечами.
– А другой? – спросил я.
– Он тоже представляет известный интерес, это тоже результат профессионального каприза Куска, одного из величайших ученых роя.
– Он тоже синтезирован?
– Нет, – сказал Сарм, – это результат воздействия на наследственность, искусственного контроля и изменения молекулярного кода наследственности в гаметах.
Я начал потеть.
– Один из интересных аспектов этой работы – их сходство, – продолжал Сарм.
Я не мог отличить этих двух человек – если их можно назвать людьми – друг от друга.
– Вот свидетельство подлинного искусства, – сказал Сарм.
– Куск – один из величайших в рое, – подхватил Миск.
– А который из этих рабов синтезирован? – спросил я.
– А ты можешь определить? – Это опять Сарм.
– Нет.
Антенны Сарма задрожали и обвились друг вокруг друга. Он трясся, и я теперь знал, что это проявление веселья.
– Я тебе не скажу, – заявил он.
– Уже поздно, – заметил Миск, – а мэток, если он останется в рое, должен быть обработан.
– Да, – согласился Сарм, но ему, видно, не хотелось кончить насмехаться. Он указал длинной передней конечностью на двух мулов. – Поражайся их виду, мэток, – сказал он, – потому что они – результат работы царей-жрецов и самые совершенные образцы твоей расы.
Я в это время думал о словах Миска насчет «обработки», но Сарм меня раздражал. Раздражали и эти два серьезных красивых парня, которые с такой готовностью низкопоклонствовали перед помостом.
– Как это? – спросил я.
– Разве это не очевидно? – удивился Сарм.
– Нет.
– Они создавались симметрично, – объяснил Сарм. – Больше того, они умны, сильны и здоровы. – Сарм как будто ждал моего ответа, но я не ответил. – И они живут на грибах и воде и моются двенадцать раз за день.
Я рассмеялся.
– Клянусь царями-жрецами! – богохульная горянская клятва сама выскользнула у меня, она не очень соответствовала моему положению. Но царей-жрецов она не обеспокоила, хотя у любого члена касты посвященных вызвала бы слезы гнева.