– Не понимаю, – сказала она.
– Но ты будешь повиноваться.
– Да.
– Я твой хранитель и привел тебя как самку мула в племенные клетки.
– Мула? – переспросила она. – Племенные клетки?
– Разденься, – приказал я, – и руки за спину.
Вика удивленно смотрела на меня.
– Быстрее!
Она послушалась, и я связал ей руки за спиной.
Потом взял связку тряпок, которые были на ней, и выбросил в ближайший контейнер для уничтожения отходов – этими приспособлениями уставлен весь рой.
Через несколько мгновений, приняв важный вид, я подвел Вику к главному хранителю вивария.
Он с отвращением взглянул на ее небритую голову, на длинные прекрасные волосы.
– Как она отвратительна, – сказал он.
Я понял, что он родился в рое, где и сформировалось его представление о женской красоте.
Мне приятно было заметить, что Вику потрясла его оценка: вероятно, впервые мужчина посмотрел на нее неодобрительно.
– Это, конечно, какая-то ошибка? – спросил хранитель.
– Нет, – ответил я, – это новая самка мула с поверхности. По приказу Сарма побрей ее, одень соответственно и помести в племенную клетку, она должна там содержаться одна, в закрытой клетке. Дальнейшие приказы получишь позже.
Жалкую и сбитую с толку Вику из Трева я отвел в маленькую, но удобную клетку на четвертом ярусе вивария. На ней было короткое пластиковое платье, какие носят все самки мула в рое, на теле ее оставались из волос только ресницы.
Она увидела свое отражение в стене клетки и закричала, закрыв лицо руками.
И в таком виде она, впрочем, оставалась привлекательной. У нее прекрасная форма головы.
Для Вики было, должно быть, сильным шоком увидеть себя в таком виде.
Она застонала и, закрыв глаза, прислонилась к стене клетки.
Я обнял ее.
Это как будто ее удивило.
Она посмотрела на меня.
– Что ты со мной сделал? – прошептала она.
Мне хотелось сказать, что я это делаю, чтобы спасти ей жизнь, но я не сказал этого. Напротив, я строго посмотрел на нее и ответил:
– Делаю, что хочу.
– Конечно, – сказала она, горько отводя взгляд. – Я ведь только рабыня.
Она посмотрела на меня, и во взгляде ее не было горечи, не было упрека, только вопрос.
– Но разве в таком виде я нравлюсь хозяину?
– Да.
Она отступила.
– Да, – сказала она, – я забыла. Твоя месть… – она не закончила фразу, и глаза ее снова наполнились слезами – Хозяин умен, – сказала она, гордо выпрямившись. – Он хорошо знает, как наказать предательскую рабыню.
И отвернулась.
Я слышал ее голос и видел отражение в пластиковой стене клетки.
– Теперь ты меня оставишь? Или ты еще не покончил со мной?
Я хотел заверить ее, что как только будет возможность, я ее отсюда выпущу, что, по моему мнению, в ее анонимности теперь залог ее безопасности в рое; конечно, такую предательницу нельзя посвящать в свои планы, да, к счастью, и возможности такой у меня не было, потому что в этот момент подошел главный хранитель и протянул кожаный ремешок с ключом от клетки Вики.
– Я буду хорошо кормить и поить ее, – сказал хранитель.
Услышав это, Вика неожиданно повернулась ко мне лицом, прижавшись спиной к стене клетки, упираясь в стену ладонями.
– Прошу тебя, Кабот, не оставляй меня здесь.
– Ты останешься, – ответил я.
У меня в руках она увидела ключ от клетки.
Медленно, оцепенело покачала головой.
– Нет, Кабот…. пожалуйста.
Я принял решение и был не в настроении обсуждать его с рабыней, поэтому я ничего не ответил.
– Кабот, – сказала она, – а если бы это была просьба женщины из высшей касты одного из высоких городов Гора… ты тоже отказал бы?
– Не понимаю.
Она посмотрела на свое отражение в пластиковой стене и вздрогнула. Встретилась со мной взглядом. Я видел, что она не просто не хочет оставаться в клетке. Она в ужасе.
Неожиданно она упала на колени, глаза ее были полны слез, она протянула ко мне руки.
– Смотри, воин из Ко-ро-ба, – сказала она, – женщина высшей касты из высокомерного города Трева склоняется перед тобой и умоляет, чтобы ты не оставлял ее здесь.
– Я вижу у своих ног только рабыню, – ответил я. И добавил: – Она останется здесь.
– Нет, нет!
Она не отрывала взгляда от ключа, который я держал в руках.
– Пожалуйста…
– Я принял решение, – ответил я.
Вика со стоном опустилась на пол, она не могла стоять.
– Теперь она красива, – одобрительно сказал хранитель.
Вика тупо посмотрела на него, будто не поняла, что он сказал.
– Да, – согласился я, – очень.
– Поразительно, как соответствующая одежда и устранение нитевых разрастаний улучшают внешность самки, – заметил хранитель.
– Да, поразительно, – подтвердил я.
Вика опустила голову на пол и застонала.
– Другой ключ есть? – спросил я у хранителя.
– Нет.
– А что если я потеряю этот?
– Ну, это пластик для клеток и замок тоже, так что лучше ключ не терять.
– Но все-таки?
– Со временем мы могли бы прорезать стену огнем.
– Понятно, – сказал я. – Это уже случалось?
– Один раз, – ответил хранитель. – Потребовалось на это несколько месяцев, но никакой опасности нет, потому что пищу и воду подают снаружи.
– Очень хорошо, – сказал я.
– К тому же, – добавил хранитель, – ключ не потеряется. В рое ничего не теряется. – Он рассмеялся. – Даже мул.
Я угрюмо улыбнулся.
Войдя в клетку, я проверил подачу грибов.
Вика уже поднялась на ноги и вытирала слезы руками в углу.
– Ты не можешь меня здесь оставить, Кабот, – сказала она просто, как о чем-то очевидном.
– Почему?
Она взглянула на меня.
– Во-первых, я принадлежу тебе.
– Я считаю, что моя собственность здесь в большей безопасности.
– Ты шутишь, – сказала она всхлипывая.
Она смотрела, как я поднимаю крышку контейнера с грибами. Грибы свежие, хорошего сорта.
– Что в контейнере? – спросила она.
– Грибы.
– Для чего?
– Ты их будешь есть.
– Никогда. Лучше умру с голоду.
– Ты их будешь есть, когда достаточно проголодаешься, – сказал я.
Вика с ужасом смотрела на меня, потом, к моему изумлению, расхохоталась. Прижавшись спиной к стене, она еле держалась на ногах от смеха.
– О Кабот, – облегченно и с упреком воскликнула она, – как ты меня напугал! – Она подошла ко мне и взяла меня за руку. – Теперь я понимаю, – сказала она, почти плача от облегчения, – но ты меня напугал.
– О чем ты?
Она рассмеялась.
– Грибы, только подумать!
– Когда привыкнешь, не так уж и плохо, но, конечно, не самая лучшая еда.
Она покачала головой.
– Пожалуйста, Кабот, ты уже достаточно пошутил. – Она улыбнулась. – Пожалей – если не Вику из Трева, то твою бедную рабыню.
– Я не шучу.
Она мне не верила.
Я проверил трубку с пилюлями и поступление воды.
– В рое нет той роскоши, что была в твоей комнате, – сказал я, – но вполне достаточно для жизни.
– Кабот, – смеялась она, – пожалуйста!
Я повернулся к служителю.
– Каждый вечер давать ей двойную порцию соли.
– Хорошо, – согласился он.
– Ты объяснишь ей, как тут моются?
– Конечно, – ответил он, – и как упражняться.
– Упражняться?
– Да, в таком замкнутом помещении очень важно упражняться.
– Конечно, – согласился я.
Вика подошла сзади и обняла меня. Поцеловала в шею. Негромко рассмеялась.
– Ты достаточно пошутил, Кабот, – сказала она, – теперь давай уйдем из этого места. Оно мне не нравится.
В клетке не было алого мха, но был у стены соломенный матрац. Лучше того, что в ее комнате.
Я в последний раз осмотрел клетку: учитывая обстоятельства, все вполне подходит.
Я пошел к выходу, и Вика, держа меня за руку, улыбаясь и глядя мне в глаза, пошла со мной.
Я выхода я остановился, и, когда она сделала попытку выйти, задержал ее.
– Нет, – сказал я, – ты останешься здесь.
– Ты шутишь.
– Нет, не шучу.
– Шутишь! – рассмеялась она, вцепившись мне в руку.
– Отпусти мою руку, – сказал я.
– Ты не можешь меня тут оставить, – сказала она, качая головой. – Нет, просто не можешь. Нельзя оставить Вику из Трева. – Она рассмеялась и посмотрела на меня. – Я этого просто не разрешу.
Я смотрел на нее.
Улыбка исчезла с ее губ.
– Не разрешишь? – переспросил я.
Спросил голосом хозяина.
Она отняла руку, отступила и стояла, дрожа, испуганная. Лицо ее побледнело.
– Я не подумала, что говорю.
В ужасе она опустилась на колени, встав в позу рабыни, ожидающей наказания, скрестив перед собой руки, будто они связаны.
– Я не хочу тебя наказывать, – сказал я.
Удивленная, она подняла голову, в глазах ее стояли слезы.
– Бей меня, если хочешь, – взмолилась она, – но, пожалуйста, не оставляй меня здесь.
– Я тебе сказал, что принял решение.
– Но ведь ты можешь изменить свое решение, хозяин, – умоляла она, – ради меня.
– Нет.
Вика пыталась удержать слезы. Я подумал: может быть, впервые в жизни в важном для нее вопросе она не получила своего у мужчины.
По моему сигналу она робко встала. Вытерла глаза и посмотрела на меня.
– Может рабыня задать вопрос, хозяин?
– Да.
– Почему я должна здесь остаться?
– Потому что я тебе не доверяю, – просто ответил я.
Она отскочила, будто я ее ударил, из глаз ее опять полились слезы. Я не мог понять, почему мои слова так поразили гордую предательскую Вику, но она казалась больше обиженной, чем когда стояла в позе рабыни, ожидая удара.
Я посмотрел на нее.
Она одиноко стояла в центре чистой пластиковой клетки, стояла неподвижно, оцепенело. В глазах ее были слезы.
Я должен был напомнить себе, что передо мной превосходная актриса и множество мужчин поддалось ее изобретательности и лести. Да, я знал, что не дрогну, хотя мне очень хотелось ей поверить, считать ее чувства искренними.