обвиняемого.
— Покажите свою правую руку! — резко приказал он. Роуланд покорно повиновался и заправленныйпреждев карман куртки пустой рукав повис вдоль его бока. Судья лишь молча кивнул и продолжил чтение.Наконец он свернул газету и произнес:
— Подтверждаете ли вы, что являетесь тем самым человеком, которого сняли с айсберга?
Обвиняемый лишь молча кивнул.
— Тогда мой вердикт:не виновен! — громогласно произнес судья и публика ответила ему дружным воплем одобрения.
— Мадам, — продолжил судья с несвойственным ему воодушевлением в голосе. — Этот человек всего лишь спас жизнь вашему ребенку.И если вы соизволите прочитать, как он защищал вашу малышку от свирепого белого медведя, у вас пропадет в будущем желание рассказывать ей сказки про медведей. Как там говорил ваш доктор — большой и чрезвычайно острый предмет. Да уж, тут он прав!..
Это было уже полным нарушением процедуры.
Озадаченная и глубоко уязвленная миссис Селфридж, сопровождаемая раздосадованным отцом и друзьями семьи, покинула зал суда. Маленькая Мира тщетно звала Роуланда —моряка уже окружили репортеры. Они прилагали недюжинные усилия, чтобы разговорить его, но все их уловки оказались тщетными. Морякускользнул от нихна улицу и растворился в толпе, и вечерние газеты вынуждены были ограничится лишькрасочным описаниемпроисшедшегов зале суда.
16
На другое утро однорукий бродяга, болтавшийсябез делав районе порта, нашел старый рыболовный крючок и несколько кусков тонкого шнура, которые связал воедино. Накопав червей, он довольно скоро поймал крупную рыбину. Не имея возможности приготовить ее, бродяга сменял улов у кока одного из каботажных судов на похлебку. До сумерек он выловил еще две рыбы, из которых одну сменял на провизию, а вторую сумел продать. Спал он под портовыми причалами —такойночлег не стоил ему ни цента. Торгуя своим нехитрым уловом, за месяц он сумел скопить достаточную сумму, чтобы посетить цирюльника и приобрести подержанный костюм. Шеф портовых грузчиков по достоинству оценил произошедшую с бродягой перемену и нанял его крепить специальные ярлыки на грузы. Дело это приносило гораздо больший доход, чем рыболовство, и позволило в скором времени обзавестись шляпой, парой ботинок и почти новым пальто. Мужчина снял комнату и получил возможность спать в кровати. Спустя еще некоторое время он добился места в небольшой рассыльной конторе — четкий и уверенный почерк обеспечил емуместоклеркас более-менее постоянной занятостью. Прошло несколько месяцев, прежде чем он решился обратиться к своему нанимателю с просьбой оказать протекцию в оформлении заявки на экзамен, необходимый для поступления на государственную службу. Протекция была оказана, а экзамен с легкостью выдержан, и мужчина продолжал надписывать конверты, ожидая нового назначения. Гардероб его пополнился новой и элегантной одеждой и у встречных более не возникало сомнений, что перед ними джентльмен. Минуло два года, прежде чем оннаконецдождался назначения, но теперь он занимал весьма доходную правительственную должность и, сидяза столом в светлом и чистом офисе, то и дело говорил сам себе: «Теперь, Джон Роуланд, твое будущее полностью в твоих руках. Все, что произошло с тобой, было вызвано преувеличенной оценкой роли женщины и чрезмерным увлечением виски.Но оноосталось в прошлом».
Но он ошибался, потому что прошлое снова дало о себе знать. На шестом месяце работы в новой должности он получил письмо, в котором были такие строки:
«Не сочти меня равнодушной или неблагодарной. Ты вел удивительное сражение со своими прежними убеждениями и привычками,и ямолчала, потому чтосчитала благоразумным не вмешиваться и не мешать тебе. Теперь ты победил и я с радостью поздравляю тебя с этой победой. Возможно, я не должна была и далее напоминать о себе, но Мира... Она не позволит мне. Она постоянно спрашивает о тебе и иногда плачет, вспоминая. Я не в силах больше видеть это. Не согласишься ли ты зайти к нами встретиться сМирой?»
И он пошел повидатьеё, повидатьМиру.