– Инициатива наказуема? – сквозь зубы спросил он.
– Да, – кивнул я. – Когда эта инициатива ведет к поражению в Партии. У тебя слишком мало опыта, чтобы проявлять инициативу.
– Ага, конечно. Если бы не моя инициатива, тебе бы вырвали сердце. – Он развернулся и пошел прочь.
Туше. Хороший ответ. Правда, следовало вернуть Костю, ради урока по элементарной дисциплине, однако я не стал его останавливать. Он отчасти прав. Но теперь мне придется смотреть за ним в оба. Кто его знает, что он учудит из чувства противоречия, просто ради того, чтобы досадить деспоту-начальнику.
Очень неприятная ситуация, особенно в свете недавнего разговора о Дженни. Она тоже когда-то воевала против моего авторитета, стараясь доказать, что лучше и умнее меня… Впрочем, там ситуация другая, с другими мотивами и, как я надеялся, с другим финалом.
Не хотелось вновь почувствовать лезвие Эскалибура в груди…
Я провел рукой по гладкой поверхности алтаря. Надо поручить Барри наблюдение за Костей, пусть будет рядом. За Пешками вообще нужен глаз да глаз. Они не обстрелянные, юные и, судя по всему, еще не понимают, насколько опасна Игра, в которой они участвуют.
Может, стоит рассказать им о гибели Элфаса? Чтобы осознали всю серьезность положения? Я посмотрел на Барри, который копался в рюкзаке, доставая дополнительные рожки к автоматам. Нет, ни в коем случае. Дурные вести оставим на потом. Сейчас все нужны мне собранными и готовыми к бою. Особенно Барри.
Хорошо бы поспать, но сон для меня сейчас непозволительная роскошь. Нужно как следует поразмыслить и дождаться отчета Скафа.
«Мне необходимо это кольцо», – думал Он, шагая по тропинке в древнем северном лесу. Если удастся обманом заставить Фафнира покинуть эту Доску, клад чудовища останется в пещере и нужно только завалить вход, навсегда избавив этот мир от проклятия Андвари. Уже который год это кольцо не давало Ему покоя напоминая, что такой мощный артефакт должен быть скрыт или уничтожен, пока до него не добрались не те люди.
Сейчас есть время, так что следует поговорить с Фафниром, убедить его добровольно расстаться с сокровищем… Только как? Он не глупец и знает, какая сила заключена в кольце, недаром говорят, что он не расстается с обликом дракона… Надо придумать красивую ложь, убедительную… А если он заупрямится и откажется, придется применить силу. Даже с кольцом он не сумеет противостоять мощи Ферзя…
Выйдя на широкую поляну, недалеко от пещеры Фафнира, Он увидел мелкую речку, на берегу которой между громадными валунами стоял рослый светловолосый воин. Он поил коня, нагруженного большими тюками. Интересно, что он тут делает? В эти места люди стараются не заходить, запуганные рассказами о драконе…
– Мир тебе, воин, – сказал Он, подходя к человеку.
Тот обернулся, хмуро смерив Его взглядом.
– И тебе мир, путник.
– Что ты делаешь в этих проклятых землях? – поинтересовался Он, стараясь, чтобы широкие поля шляпы скрывали Его лицо.
Воин улыбнулся, похлопав по ножнам с широким мечом.
– Эти земли уже не прокляты, старец. Фафнир убит, убит и его коварный брат Регин.
Вот так новости. Значит, Он не успел, и дурака Фафнира каким-то образом победил обычный смертный. В тюках, несомненно, сокровища дракона. Внимательно посмотрев на мощные руки воина, Он увидел тускло блеснувшее кольцо. Что ж, какая разница, кого обманывать?..
– Твой подвиг воспоют в песнях, отважный воин, – сказал Он, улыбаясь. – Как зовут тебя, кто ты и откуда?
– Я зверь благородный, был я всю жизнь сыном без матери, – ответил тот, выпятив вперед широкую грудь. – Нет и отца у меня, как у людей, всегда одинок я. И люди будут звать меня Сигурд.
Лицо у парня простодушное, деревенское… Наверное, поэтому он и придумал эту нелепицу о том, что у него нет родителей, – боится, что кто-то поставит под сомнение его родословную. Подобные люди обычно тщеславны, а значит, нужно попробовать узнать о его целях.
– Пусть так и будет, славный Сигурд, – ответил Он, погладив бороду. – Куда ты держишь путь теперь?
Воин нахмурился, задумавшись, затем тряхнул головой и ответил:
– Буду искать подвигов в западных землях, люди говорят, там живут чудовища, далее страшнее Фафнира-отцеубийцы. Прославив свое имя, добуду красавицу-жену и обрету покой в старости, воспитывая детей.
Прекрасно, значит, он еще не разобрался, какое сокровище носит на пальце. Знал бы о могуществе кольца, уже трансформировался бы и просто занял бы пещеру Фафнира… На людей этот артефакт обычно действует именно так.
Ну что ж, попробуем…
– Зачем тебе смертные женщины, Сигурд? – сладким голосом спросил Он. – Ты герой, достойный настоящей валькирии. Я могу помочь тебе получить в жены воительницу Одина, а ты же знаешь, что сей подвиг не превзойдет никто.
Услышав Его слова, Сигурд замер, и его глаза запылали.
– Я много слышал о том, что герои побеждают в схватках драконов, – продолжал Он как ни в чем не бывало, – но ни разу не слыхал о смертном, взявшем в жены валькирию.
– Что ты хочешь за это, старик? – нетерпеливо спросил воин. – У меня много золота, проси.
Значит, клюнул. Прекрасно, но нужно действовать осторожно…
– Я помогу тебе не ради корысти, Сигурд. Я вижу, что ты достоин бессмертной славы. Мне не нужно золото, но я понимаю, что ты, как человек благородный и справедливый, захочешь отблагодарить меня за помощь. А потому одари меня какой-нибудь безделушкой, лишь символом… вроде этого кольца у тебя на пальце…
Сигурд с сомнением посмотрел на свою руку, а Он закусил губу. Убивать парня не хотелось, он действительно силен и, несомненно, совершит много подвигов. Оставалось надеяться, что тщеславие все-таки сумеет побороть сомнения.
Поэтому, когда Сигурд резко сорвал с пальца кольцо, Он лишь улыбнулся, поймав брошенное Ему в руки сокровище. Сокровище, дарующее смертному способность к трансформации, развивающее Источник Силы, дарующее мощь Слона…
– Ты знаешь о горе Хиндарфьялль? – спросил Он, быстро пряча кольцо за пазухой. – На вершине этой горы лежит валькирия Сигрдрива, наказанная Одином за некий проступок. Освободи ее с помощью вот этого камня. – Он достал из кошеля крупный рубин и подал воину.
Рубин снимет огненное кольцо вокруг Сиг, Его воительницы, которая вместо того, чтобы выполнить приказ, пришла на помощь понравившемуся ей юному богатырю. И Он, разумеется, наказал непослушную Пешку, но убить не решился, только погрузил в длительный сон, не зная, как с ней поступить дальше. Она слишком часто бунтовала, забывая о договоре, и всегда увлекалась смазливыми юнцами. Что ж, Сигурд ей понравится…
Отдавая парню камень, снимающий огненные стены, Он думал о том, какой сегодня удачный день…
АВСТРАЛИЯ. ПЕШКА
– Егор, ты меня слышишь?
Кто-то приподнял мне голову, пересохших губ коснулось что-то прохладное, и в рот полилась вода. Я глотнул, закашлялся, с трудом разлепил слезящиеся глаза и заморгал, пытаясь понять, где я и что происходит. Оказалось, что я лежу возле стены, а надо мной склонился Скаф, державший в руках флягу.
– Что произошло? – прохрипел я, осматриваясь, но мне никак не удавалось сфокусировать взгляд.
– Все в порядке, – тихо произнес Скаф. – Попей еще.
Я жадно припал к горлышку и пил долгими глотками, а напившись, вернул флягу Скафу и растер лицо руками.
– Стражей убили? – вспомнил я.
– Да, – коротко ответил Скаф, выпрямляясь.
Теперь я видел, что одежда на нем изодрана и перепачкана кровью. Я повернул голову. Оксана полулежала у стены, рядом с ней сидел на корточках Лакаб. Я невольно вздрогнул, увидев ее синюшное, бледное лицо и залитую кровью рубашку. Девушка не двигалась, и я почувствовал, как внутри у меня все похолодело.
– Оксана… Она что?.. – Я не смог закончить фразу.
– Она без сознания, но жива, – ответил Скаф, хмурясь. – Во время агонии Белый Конь успел до нее дотянуться.
Белый Конь. Ящер, в которого я палил… Что же случилось? Я закрыл глаза, пытаясь вспомнить, но тщетно. Я помнил лишь, как вставлял рожок в автомат, помнил ринувшегося ко мне Коня… А потом все пропало в темном тумане.
– Я не помню, – прошептал я. – Что произошло?
– Наверное, Конь успел ударить тебя Силой, – ответил Скаф. – Ты потерял сознание. Но до этого ты здорово его изрешетил. К счастью, стрельба отвлекла Белого Ферзя, и нам с Лакабом удалось его убить.
К счастью… К счастью?..
Оксана застонала, Лакаб что-то мягко сказал ей и вдруг посмотрел на меня. И этот взгляд заставил меня съежиться. В нем не было ни осуждения, ни злобы, ни недовольства. Совершенно пустой взгляд. И именно в этой пустоте я увидел все, чего боялся.
Но при чем тут я? Откуда это жуткое, парализующее чувство вины?! Почему во взгляде Лакаба я увидел осуждение? Уж кто и должен испытывать чувство вины, так это Лакаб, который не добил своего Стража! Именно из-за него Оксану и ранили. Если бы не этот проклятый Белый Конь, мы бы спокойно сидели под защитой купола невидимости и ничего не произошло бы…
Я приподнялся и невольно застонал, почувствовав боль в груди.
– Полежи, – сказал Скаф, опуская тяжелую руку мне на плечо. – У тебя повреждено правое легкое, я уже залечил его, но боль уйдет чуть позже. Отдохни, накопи силы. До Прорыва ваша помощь не потребуется.
Тура поднялся и направился к скале, Лакаб пошел с ним. Я покосился на Оксану. Как странно и жутко видеть ее в таком состоянии. Я уже почти желал, чтобы она очнулась и начала болтать о пустяках…
Прекрати, приказал я себе. Ты ни в чем не виноват. Ты все сделал правильно. Не вини себя за случившееся, от этого толку не будет…
Черт, как сложно заниматься самообманом… Совесть не давала успокоиться, заваливая мозг вопросами. Почему Оксана первая вскочила, чтобы напасть на Белого Коня? Почему не я? Почему я предпочел послушаться Скафа, когда в глубине души понимал, что наше вмешательство наверняка им поможет в битве с Ферзем? Да, мы с таким же успехом могли им помешать, но я сделал трусливый выбор, отказавшись рисковать и наорав на Оксану… Трусливый выбор…