– Так что именно сказал тебе Такер?
– Что заинтересовался тобой. – Бо снова пожимает плечами. – Он хотел знать, не будет ли между нами проблем из-за нашей с тобой истории. Я сказал, что нет.
Челюсть у меня едва не падает на ступеньки.
– То есть он практически попросил у тебя разрешения встречаться со мной?
– Разрешения? – Бо фыркает так громко, что все его приятели оборачиваются. – Ну конечно. Скорее, объявил, что хочет тебя, и если для меня это проблема, то все очень печально.
Я борюсь с прорывающейся наружу улыбкой. Несмотря на все свои милые слова и непринужденные улыбочки, Такер на самом деле альфа-самец. Не знаю, почему это так волнует меня.
– В общем, не сглупи, – сурово говорит Бо. – Кто-то вроде Така может тебе подойти. Он сможет удержать тебя от того, чтобы ты не заучила себя до смерти.
– О! – восклицаю я. – Чуть не забыла… Я поступила в Гарвард!
– Правда? – на его лице появляется огромнейшая, широчайшая улыбка. – Мать твою, поздравляю!
А затем он снова хватает меня на руки для медвежьих объятий, тогда как поклонницы все еще бросают на меня убийственные взгляды.
BMW Хоуп ждет меня на парковке. Когда я забираюсь на заднее сиденье, слышу, что Хоуп и Карин поют хором какую-то ужасную попсовую песню, и больше не чувствую себя виноватой из-за того, что заставила их ждать. Очевидно, они тут отлично проводили время.
– Ну, что за новое место, в которое мы едем? – спрашиваю я, когда песня заканчивается.
– Увидишь, – чирикает Хоуп с места водителя.
Подруги обмениваются загадочными взглядами, что пробуждает во мне подозрения.
– Если этот тот странный хиппи-бар в Бостоне, куда вы возили меня и где подавали сок пырея, я выпрыгиваю прямо сейчас. Без шуток.
– Тебе понравится это место, – заверяют они меня. – Там есть все, что ты любишь.
Мне не нужно видеть их лица, чтобы понять, что обе ухмыляются.
– Я тебе верю, – предупреждаю я Карин. – Не нарушай кодекса дружбы.
Она поворачивается.
– Забудь про этот кодекс. О чем ты говорила с Бо?
Склонившись вперед, я передаю им разговор, который только что состоялся у меня со звездным квотербеком Брайара.
– Черт, этот парень серьезно настроен! – восклицает Хоуп.
– Бо или Такер?
– Такер. Хм, он разговаривал с одним из твоих бывших и объявил о своих намерениях? Девочка, этот парень влюбился по уши.
– Удивительно, правда? То есть… он так активно преследует меня. Это странно. – Я говорю это в основном Карин. Хоуп – романтик. Она верит, что все в шоу «Холостяк» действительно ищут любовь, тогда как зрителям уже давно известно, что эти ничтожества жаждут славы.
Но Карин разочаровывает меня.
– Это не странно, а чудесно. У меня были необычные знакомства – знаешь, встретились глазами с парнем в противоположном конце зала, завели разговор, – но никогда не было такого, чтобы за мной бегали.
– То же самое, – говорит Хоуп, глядя на нас в зеркало заднего вида. – Д’Андре пригласил меня на свидание, когда я шла по беговой дорожке. Сказал, что никогда не видел девушки, которая потеет так же мило. – Она мечтательно вздыхает. – Я тут же ответила «да». Если и он и бегал за мной, то это длилось всего пять минут. А сексом мы занялись на втором свидании, помнишь?
– И на что это похоже? – Карин смотрит на меня, как будто я должна поведать о каком-нибудь удивительном открытии, которое только что обнаружила под микроскопом.
– Когда Хоуп соглашается на секс? Ну, она хорошо целуется, но в остальном техника требует доработки. – Шутка жалкая, но я не готова признавать, что чувствую себя, словно ветреный ребенок под постоянным и чутким присмотром Такера.
Хоуп показывает мне средний палец.
– Я потрясающая любовница, и моя техника идеальна. А если бы была еще лучше, Д’Андре не выбирался бы из кровати. Мне и сейчас приходится просто вышвыривать его оттуда.
– Это правда, – подтверждает Карин. – Д’Андре всегда похож на грустного малыша, когда ему приходится уходить утром.
– С Такером так же? – поддразнивает Хоуп.
– Вы и правда хотите знать, как я себя чувствую с ним? – Я испускаю длинный, тяжелый вздох, решив быть честной с подругами… и с собой. – Чувствую себя глупой и слабой, и мне это не нравится. Хотя у меня должен быть иммунитет к подобным вещам. Он просто парень, а я спала со многими парнями до него, и, уверена, это еще не предел. Так почему у меня дрожат колени и я чувствую волнение рядом с ним?
– Почему чувствовать что-то к кому-то – слабость? – резко отвечает Хоуп. – Я знаю, ты не считаешь слабой меня.
– Конечно. Но ты…
Ты богатая, эффектная и умная, а я должна ради всего этого рвать задницу.
Я с досадой потираю лоб костяшкой большого пальца.
– Ты собранная, а я всегда чувствую себя так, будто нахожусь в шаге от катастрофы. Позавчера мне снилось, что профессор Фромм заходит в «Ковбойские сапоги», когда я стою на сцене, одетая лишь в блестки и стринги. Я проснулась в панике, потому что была уверена, что на почту пришло письмо об аннулировании моего поступления в Гарвард.
Хоуп мотает своими косами.
– Дорогая, ты сама признала: твое расписание ужасно. Причина этой нервозности в том, что у тебя слишком мало времени, чтобы просто расслабиться.
– Она права, – говорит Карин. – Конечно, это потрясающе, что ты встречаешься с нами раз в неделю, но с таким темпом ты выгоришь быстрее, чем начнешь учиться в Гарварде. Вот что означает твой сон.
– В Брайаре полно крутых студентов. Юридическая школа будет не сложнее того, с чем ты уже столкнулась. – Хоуп сурово смотрит на меня в зеркало заднего вида. – Помедленнее, Би. Притормози, пока еще можешь.
– Тебе необязательно выходить за него замуж, – вклинивается Карин. – Ходить на свидания или заниматься потрясающим сексом не подразумевает никаких обязательств. Он тоже студент, а значит, должен учиться. И играет в хоккей, то есть ходит на тренировки, участвует в соревнованиях. Если встречаться с кем-то, то почему не с тем, у кого такой же плотный график?
Хоуп приподнимает бровь.
– У него, кстати, сегодня игра…
Я раскрываю рот от удивления.
– Ты что, следишь за ним? Откуда ты знаешь, что у него игра?
– Я посмотрела расписание команды на сайте Брайара.
Карин с энтузиазмом кивает.
– Кто вы и где мои друзья? – требовательно спрашиваю я. – Вам даже не нравится хоккей.
– Мне нравится, – протестует Карин. – Мой папа каждый год закатывает вечеринку в честь Кубка Стэнли!
Я смотрю на Хоуп, но она пожимает плечами.
– Мне он безразличен. И я ничего не имею против того, чтобы пойти, если это хоть ненадолго отвлечет мою лучшую подругу.
– Давай, – подстегивает Карин. – Мы не обязаны оставаться на всю игру. Посмотрим немного, и, может быть, после ты сможешь подойти к Такеру и сказать ему, как потрясающе он играл и как сексуально выглядит в форме. Так что… – Она машет рукой в окно, – вот мы и приехали.
– И вот здесь мы будем ужинать? – Я смотрю на ледовый дворец Брайара, который обошелся кому-то в кругленькую сумму, и на студентов, входящих внутрь.
Карин улыбается.
– Ага. Любишь большие хот-доги, не так ли?
– Д’Андре ждет нас внутри, – добавляет Хоуп.
Я вздыхаю.
– Так он вовлечен в ваш дьявольский план?
– Конечно. Он соучастник преступления, – Хоуп глушит мотор, и они с Карин отстегивают ремни. – Ладно, давай сделаем это. Время идет, Би.
Я снова гляжу на стадион, чувствуя странное волнение.
– Не знаю.
– О, да ладно, – упрашивает Карин. – Тут полно твоих любимых… спортсменов.
Я показываю ей язык, но она старается не смеяться.
– Слушай, если тебе не нужен Так, тогда посмотрим, может, у меня наконец получится вычеркнуть бороду из списка своих неисполненных желаний. – Она невинно моргает. – Если ты правда не заинтересована в этом сексуальном, прекрасно сложенном парне, с которым у тебя был лучший секс в жизни, то должна быть не против, если мы с Таком переспим.
Когда я представляю крошечное тело Карин под сильным телом Такера, меня мутит.
– Его зовут Такер. Не Так. – Я краснею, когда слышу, как резко звучат мои слова.
Хоуп хватается за живот в приступе смеха.
– Боже, видела бы ты, какое у тебя сейчас злое лицо… – Карин хихикает. – Дорогая, ты попала.
Хоуп извлекает из своей сумочки фляжку.
– Если игра будет ужасной, мы просто напьемся в дрова, пока будем смотреть, как толпа белых мальчиков рассекает лед с лезвиями на ногах.
Описание того, что, по ее мнению, представляет собой хоккей, заставляет нас с Карин расхохотаться. И когда мои подруги выпрыгивают из машины, я понимаю, что тоже выхожу и следую за ними ко входу на стадион.
Они правы: мне действительно нужен перерыв… и, может быть, Такер.
Я особо не смотрю спорт. Не потому, что не люблю его, а потому что у меня никогда не было времени им заниматься. Я знаю немного о футболе благодаря Бо и немного о бейсболе, потому что Рэй смотрит его весной.
О хоккее – почти ничего.
Но, вынуждена признать, смотреть игру команды Брайара намного интереснее, чем я ожидала.
Я сижу между Хоуп и Карин, Д’Андре сидит по другую сторону от Хоуп. Не знаю, хорошие у нас места или нет. Карин говорит, что да, но я бы предпочла сидеть прямо за скамейкой запасных, чтобы всю ночь таращиться на спину Такера. Вместо этого я вынуждена наблюдать за ним издалека.
Хоуп сказала, что на его футболке будет номер 46. Полагаю, это она тоже выяснила на школьном веб-сайте. Так что мой взгляд прикован к черно-серебряной футболке, где четко виден номер сорок шесть. Удивительно, как уверенно он держит свою клюшку. Не знаю, смогла бы я вообще ее удержать в этих огромных боксерских перчатках.
Когда я говорю об этом друзьям, Д’Андре заливается смехом.
– Это хоккейные перчатки, детка. Не боксерские.