– Не знаю, Так…
– Пожалуйста. – Я улыбаюсь ей самой лучшей из своих умоляющих улыбок. – Это бы так много значило для меня.
– О. – Она тает, словно масло на солнце. – Окей, я поеду.
Сабрина остается верна своему слову и появляется у меня около двух часов на следующий день. Когда она выходит из машины, ее чуть не сметает матрас, который Логан и Фитци втягивают в грузовик. Тут царит хаос.
Я увожу ее от греха подальше и целую прямо в губы.
– Привет, дорогая. Спасибо, что пришла.
Ее щеки вспыхивают, когда она понимает, что Ханна и Грейс стоят прямо за мной и видели поцелуй. Меня не волновало бы, даже если бы они целый час наблюдали, как мы трахаемся у этой чертовой стены. Сабрина выгладит такой красивой в своем голубом сарафане с цветочным принтом, с темными волосами, собранными на затылке в хвост. Последнюю пару месяцев ее щеки постоянно розовые, придают ей это характерное для беременных свечение.
– Привет, – говорит она странно робким голосом.
Я представляю ее девушкам. Они тепло приветствуют Сабрину, и она отвечает взаимностью. Очевидно, она уже знает Ханну по закусочной, а у Грейс есть милая привычка болтать, когда она нервничает, так что подруга начинает шептать Сабрине что-то на ухо еще до того, как заканчивается формальное представление их друг другу.
– Хочешь пить? – предлагаю я, ведя ее в кухню. Ханна и Грейс идут за нами.
– Нет, не надо. Просто дай мне работу.
– Мы все равно собирались сделать перерыв. Фитци пришел на час раньше запланированного и должен уйти через час, так что мы уже вынесли из моей комнаты всю мебель. Все, что осталось, – достать вещи из гардероба и ящиков. – Я слегка подталкиваю ее к стулу. – Сядь. Вода пойдет?
– Конечно.
Ханна и Грейс присоединяются к ней за столом, и от меня не ускользает, как они бросают мимолетные взгляды на живот Сабрины. Она явно беременна, но живот еще далек от размеров арбуза. Сейчас он где-то с футбольный мяч.
Как бы там ни было, в этом животе моя дочь, и каждый раз, как я думаю об этом, меня наполняет гордость. Моя дочь. Боже, жизнь – странная, непредсказуемая и чертовски потрясающая штука.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Сабрину Ханна. – Тебе все так же плохо по утрам?
– Нет, это прекратилось пару месяцев назад. Теперь я просто уставшая и голодная, и мне постоянно хочется в туалет. О, а также все сложнее и сложнее становится разглядеть собственные ноги. Но это, наверное, к лучшему, потому как мне кажется, что они опухли вдвое.
– Ох, это неприятно, – сочувственно говорит Грейс. – Но по крайней мере ты получишь очаровательное, пухленькое чудо за всю свою боль и страдания. Это достойная награда, так ведь?
– Ха! – Сабрина ухмыляется. – Как насчет того, чтобы позвонить тебе в три утра, когда мое пухленькое чудо будет орать, надрываясь? Думаешь, тогда ты скажешь мне, что это достойная награда.
Ханна прыскает.
– Она тебя поймала, Грейс.
Я вручаю Сабрине стакан воды и облокачиваюсь на кухонный стол, улыбаясь тому, как девчонки продолжают шутить о «чудесных» вещах, которые ждут нас с Сабриной: недосып, смена подгузников, колики, режущиеся зубы.
Честно говоря, ничто из этого не пугает меня. Если много трудишься ради чего-то, разве не чувствуешь потом истинное удовлетворение?
К кухне приближаются звуки шагов. Входит Гаррет, стирая со лба пот. Когда он видит Сабрину, его лицо озаряется.
– О, хорошо, что ты тут. Погоди, мне нужно кое-что взять.
Через минуту мы слышим на лестнице громкие шаги, а она оборачивается ко мне, словно спрашивая: «Он говорил со мной?».
Ханна приглаживает рукой волосы и бросает на меня умоляющий взгляд.
– Просто помни, что он твой лучший друг, окей?
Звучит зловеще.
Когда Гаррет возвращается, в руках у него блокнот и ручка, которые он кладет на стол, садясь напротив Сабрины.
– Так, – говорит он, поворачиваясь ко мне, – присядь. Это важно.
Теперь я сильно озадачен. Отстраненное выражение на лице Ханны не помогает разобраться в происходящем.
Как только я сажусь рядом с Сабриной, Гаррет открывает блокнот с очень деловым видом.
– Окей. Давайте пробежимся по именам.
Сабрина поднимает бровь, глядя на меня. Я пожимаю плечами, поскольку действительно не знаю, что, черт возьми, он хочет сказать.
– Я составил длинный список. Думаю, вам наверняка понравятся эти… – он бросает взгляд на страницу и тут же мрачнеет: – А, дерьмо. Мы не можем использовать мужские имена.
– Постой, – хмуря брови, Сабрина выставляет руку вперед, останавливая его: – Ты выбираешь имена для нашего ребенка?
Он кивает, с деловым видом листая страницы.
Мама моего ребенка смотрит на меня в изумлении. Я снова пожимаю плечами.
– Просто из любопытства: какие были мужские имена? – невинно спрашивает Грейс, явно борясь с улыбкой.
Его лицо снова светлеет.
– Ну, первым в списке шло «Гаррет».
Я фыркаю достаточно громко, так, что вода в стакане Сабрины покачнулась.
– Ага, – говорю я, подыгрывая. – А на втором месте?
– Грэхем.
Ханна вздыхает.
– Но все нормально. У меня есть несколько офигительных женских имен. – Он кладет свою ручку на блокнот, смотрит нам в глаза и произносит два слога, – Гиги.
Челюсть у меня падает.
– Ты шутишь? Я не назову свою дочь Гиги.
Сабрина заинтригована.
– Почему Гиги? – интересуется она.
Ханна снова вздыхает.
Внезапно у меня в голове что-то щелкает. Твою ж мать.
– Г. Г., – бормочу я Сабрине. – Гаррет Грэхем.
С секунду она молчит, а затем разражается смехом, вызывая хихиканье у Грейс и в конце концов у Ханны, которая все качает головой, глядя на своего парня.
– Что? – оправдывается Гаррет. – Крестный имеет право голоса в выборе имени. Так написано в инструкции.
– Какой еще инструкции? – смеется Ханна. – Инструкции создаются по ходу дела!
– И что?
– Кроме того, тебя еще не назначили крестным, – подчеркиваю я с ухмылкой как раз в тот момент, когда на кухню входят Фитци и Логан. Я тыкаю пальцем в Логана. – Этот придурок все еще в игре.
– На самом деле… – Гаррет сияет, глядя на нас, – Логан сошел с дистанции.
Я резко поворачиваюсь на стуле к нашему товарищу по команде.
– С каких это пор?
Лицо Логана тут же становится непроницаемым.
– Я решил выйти из игры, – бормочет он. – Это большая ответственность.
Гаррет громко фыркает.
– Ты решил выйти из игры? Это теперь так называется?
Логан угрюмо смотрит на него.
– Именно, потому что это правда.
– Да? – Гаррет вскакивает на ноги. – Сейчас вернусь.
Мы с Сабриной обмениваемся озадаченными взглядами, когда он выходит из кухни. Я слышу, как он ходит по гостиной, а через секунду снова появляется и машет рукой перед лицом Логана.
– Тогда как ты объяснишь это?
Сабрина в ужасе взвизгивает. А я… мне просто любопытно узнать, почему Гаррет держит в руке крошечного пупса.
У которого, кстати, отсутствует голова.
– Ты, мать твою, притащил его домой? – возмущается Логан.
– Черт побери, да. На хрена он им там нужен? У него нет головы, братан!
– Где это там? – спрашиваю я осторожно, хотя не уверен, что хочу знать ответ.
– В центре реанимации новорожденных, – объясняет Гаррет. – Мы записались на курс в центре здоровья кампуса этим утром.
– Центр реанимации новорожденных? – Сабрина ошеломленно качает головой.
– Это был тест «помощь в чрезвычайных ситуациях», – Гаррет самодовольно улыбается, – который он провалил. А я, конечно, прошел с честью.
– Я виноват, что ли, что не знаю, сколько во мне силы? – протестует Логан.
– Да! – отвечает Гаррет в приступе смеха. – Это целиком твоя вина. – Он поднимает куклу и издевательски размахивает ею. – Покажи мне на кукле, где у тебя мозги. Ах да, ты же не можешь. Потому что, мать твою, ты ее обезглавил!
Сабрина поворачивается ко мне:
– Мы можем пойти наверх и начать собираться?
– Парни, вы пугаете Сабрину, – ворчит Ханна на этих препирающихся придурков. – Милый, убери куклу. И, Логан, напомни мне, чтобы я никогда не позволяла тебе сидеть с моими будущими детьми. – С этими словами она переключает внимание на Сабрину. – Окей, полагаю, Гиги отметаем, а как вы думаете назвать ребенка?
Мы с Сабриной снова обмениваемся взглядами.
– Мы это еще даже не обсуждали, – признается она.
– А есть имена, которые вам вообще нравятся?
Сабрина перебирает в голове варианты.
– Мне нравится имя Шарлотта.
– О, мне тоже нравится! – восклицает Грейс. – Шарлотта Такер. Так мило звучит.
– Шарлотта Джеймс, – поправляет Сабрина.
Я пристально смотрю на нее.
– Ее фамилия будет Такер.
– Нет. Фамилия будет Джеймс.
– Как насчет Такер-Джеймс? – спрашивает Фитци, доставая пиво из холодильника.
– Нет, – отвечаем мы в унисон. Не потому, что против дефисов, просто мы оба – упрямые идиоты.
Раньше я не осознавал, насколько сильно хотел, чтобы у дочери была моя фамилия, но я хотел этого. Черт, если бы решение зависело только от меня, у Сабрины тоже была бы моя фамилия. Но для этого не мешало бы пожениться и для начала сделать ей предложение, а я почти уверен, что она умчится на другой континент, если я это сделаю. Хотя мы спим снова вместе, но, думаю, она все еще борется с тем, что у нас настоящие отношения.
По какой-то причине эта глупая девчонка считает, что должна делать все одна.
– Окей, – усмехается Ханна. – Как насчет того, чтобы обсудить имя, пока вы решаете проблему с фамилией?
Мне нравится эта идея. Последнее, чего я хочу, – это спорить с Сабриной перед друзьями.
– Давай пойдем наверх, начнем паковаться, – говорю я ей.
Кивнув, она позволяет мне помочь ей встать со стула.
Гаррет, сидя на своем насесте за кухонным столом, мрачнеет.
– Поверить не могу, что ты уезжаешь.