Я нацепил на голову наушники и потянулся к тумблеру переключения частот. И завис.
Что я скажу тому, кто услышит мой призыв о помощи? Что я прилетел сюда только вчера вечером, а утром все обитатели станции оказались умерщвленными четырьмя разными способами? Кто поверит, что я тут ни при чем? Скорее уж решат, что я маньяк. Или сумасшедший. Случаев буйного помешательства в космосе зафиксировано не было. Пока. Но ведь до тебя, дорогой, у пилотов не было и откровенно бабского позывного! Человеку несведущему очень легко поставить между этими двумя фактами знак равенства. Тем не менее это же не значит, что в тебя сразу же начнут стрелять?
Мелькнула подленькая мыслишка: а что тебе мешает заправить корабль, стартовать и только потом просигнализировать о случившемся?
Действительно, было кое-что, что мешало мне так поступить. Я все еще не понимал, что тут произошло. А мне хотелось понять. Не ценой своей жизни, конечно, и желательно – не ценой рассудка. Но мне очень важно знать, что явилось причиной коллективного суицида и почему это произошло именно сегодня.
«Расследование? – хмыкнул кто-то язвительный внутри меня. – Ну-ну! Тоже мне пилот Пиркс отыскался!»
Фраза, а точнее, фамилия литературного персонажа сработала как спусковой механизм. Откуда-то из недр памяти хлынул настоящий поток фантастических сюжетов, которые я когда-то поглощал гигабайтами. В юности я был большим поклонником фантастики; во многом именно книги и фильмы способствовали решению поступить в Академию. Это уже потом я уверился, что реальный космос не имеет ничего общего с приключенческими историями Шекли, Лема, Брэдбери и Гаррисона. Но что, если?..
Не давать, не давать глупостям лезть в голову!
Куда там. С тем же успехом я мог бы уговаривать четверых ученых ожить. Воображение уже разыгралось – не остановишь.
Если четыре самоубийства случились сразу после моего появления, логично предположить, что именно я и стал триггером, косвенной причиной. Почему? Что я такого сделал?
Следует исходить из того, что намеренно я ничего не делал. Ведь так все и было, верно? Но что, если я занес на станцию какие-нибудь микроорганизмы, некий вирус, который воздействовал на психику местных обитателей, лишив их инстинкта самосохранения и даже более того – побудив к противоестественным действиям? Положим, в воздухе япетской базы этот вирус себя не проявлял, но, смешавшись с каким-то компонентом внутренней атмосферы марсианской станции, стал активен.
Но почему тогда до сих пор жив я сам? У меня иммунитет? О’кей, пусть я всего лишь переносчик, мне ничего не угрожает. Но как быть с теми, кого я рассчитывал позвать на помощь? А если они тоже заразятся? Если эпидемия выкосит всех, кто в настоящий момент обитает на Марсе?
Я потряс головой. Бред, ну бред же! Низкопробный ужастик. Ребята с Япета регулярно посещали Марс – и ничего! Почему же именно мое появление вызвало цепочку смертей?
Что такого необычного произошло со мной по пути с базы на станцию? Барабум в поясе астероидов? Между прочим, интересная версия. Я ведь еще тогда подумал, что не могут каменные глыбы, миллионы лет летающие по кругу согласованным хороводом, столкнуться так, словно были выпущены из пушек навстречу друг другу. Там же целый рой осколков образовался, гигантское облако, будто после полноценного взрыва! Возможно, трагический сбой в их движении возник из-за попадания в пояс астероидов постороннего космического объекта, обладающего совсем другим вектором скорости. Какой-нибудь обломок кометы, прибывший с окраин Солнечной системы… или вообще из-за ее пределов!
И что? Я заразился какой-то ужасной болезнью, не выходя из корабля?
А если это был не вирус, занесенный кометой, а неведомое излучение? Вот оно-то запросто могло прошить борт моего кораблика.
И? Прошило борт и произвело какие-то кошмарные изменения в моем организме? Я начал мутировать? Я скоро стану Чужим? Из моего брюха полезет Нечто? Сам я пока этого не замечаю, но хозяева станции мгновенно смекнули, что спасения нет и лучше избавить себя от грядущих мучений, досрочно прекратив борьбу за жизнь? И как же они это поняли?
Меня прошиб холодный пот. А ведь кто-то заходил в закуток и сообщал о времени ужина, когда я переодевался. И пауза была такая характерная… Уж не увидел ли тот человек (кстати, кто это был?) каких-то следов поражения между моих лопаток? Может, у меня там как раз костяной гребень рос?
Я едва одолел желание немедленно раздеться и осмотреть себя со всех сторон.
«Прекрати! – до крови закусив губу, приказал я себе. – Этак ты действительно сбрендишь!»
Будь ты потенциально опасным мутантом, эта четверка в первую очередь попыталась бы уничтожить тебя. С учетом того, как крепко ты спал, тебя можно было бы с легкостью обездвижить шокером из сейфа, придушить эластичной петлей из спортивной комнатушки, облить с ног до головы токсичным очистителем для оптики и отправить в последний путь в разгерметизированном марсоходе. Версия не выдерживала никакой критики.
А фантазии все еще неслись галопом по сюжетам книг и фильмов. Вдруг я Терминатор, запрограммированный на уничтожение землян? Вдруг андроиды – как раз обитатели станции, и сейчас их производители проводят эксперимент, пытаясь доказать невидимой комиссии всю бесполезность Homo sapiens в стрессовой ситуации?
В какой-то момент я увидел свои скрюченные пальцы, намертво вцепившиеся в подлокотники диспетчерского кресла. Побелевшие костяшки. Капельки пота, срывающиеся с кончика носа и подбородка и расползающиеся темными пятнышками на штанинах…
В чувство я пришел, когда извне донесся посторонний звук. Я уже слышал этот далекий скрежет, сопровождаемый вибрацией пола, но тогда я еще не в полной мере ощущал себя героем ночного кошмара: мне казалось, будь эти явления по-настоящему опасны, меня бы непременно предупредили. Однако сейчас, на абсолютно пустой станции, по которой беспрепятственно носились призраки Игоря, Токарева и Квентина Дорварда, скрежет прозвучал будто зловещее предзнаменование.
В диспетчерской окон не было – только экран, на который можно спроецировать изображения с наружных камер. Что я и проделал.
Пыль, всюду бурая пыль, подбрасываемая вверх порывами резвящегося ветра. Сквозь мглу видны ангары, выезд из технического крыла станции, мой кораблик, сиротливо ожидающий заправки, а также силуэты грузовиков, застывших на посадочной площадке. Мне это чудится или гигантская «Лазурь» едва заметно накренилась в сторону станции? Она что – собирается рухнуть?!
Невероятно! Севший на поверхность грузовик с массой покоя в сто тысяч тонн – все равно что стакан, стоящий на прочном и ровном кухонном столе: сам по себе он не повалится набок, даже если сей момент он пуст. И сквозняком его не опрокинешь. Я мысленно прикинул, какой силы должен быть ветер, чтобы сковырнуть этакую махину. На Юпитере подобное возможно, здесь – абсолютно точно нет.
Но тогда для чего гигантская туша «Лазури» обмотана металлическими тросами, концы которых заякорены в твердой породе? Неужели местные допускали падение монстра и пытались предотвратить это старым дедовским способом? Неужели посреди ночи они высчитали, что все произойдет сегодня утром, а эвакуироваться нет никакой возможности?
Да что за ерунда! Как минимум для эвакуации вполне подходил мой корабль. Да, было бы тесно, но все бы остались живы. Но дело даже не в этом. Посадочная площадка достаточно удалена от станции – ведь грузовики не только бессмысленно стоят на ней, они еще и взлетают с нее время от времени, и вот в процессе взлета махина как раз таки может рухнуть. Чисто гипотетически. Понятно, что всех ситуаций не предусмотришь; тем не менее расстояние должно быть таким, чтобы завалившийся при отрыве от поверхности стотысячник не упал прямехонько на головы ученым. Даже если под одной из опор грузовой «сигары» треснет базальтовая плита, что в теории приведет к неминуемому опрокидыванию «Лазури», от места падения досюда будет довольно далеко.
Или нет?
Ты сам знаешь, как часто инструкции по технике безопасности вступают в противоречие с реальностью. Положим, площадь базальтовой плиты оказалась капельку меньше, чем хотелось бы, – что же теперь, не сажать грузовики подле станции? Да в целях экономии их вообще вплотную к стене прикажут посадить – и посадишь, никуда не денешься!
Нет, все не то. Зловещий скрежет создает дополнительное напряжение нервов, но не он стал причиной суицида.
А может, все банально и просто? Может, все четверо были до смерти влюблены в некую женщину, а она предпочла им кого-то пятого? Вчера они об этом узнали – и не вынесли этого знания.
Р-ррр! От триллера – к слюнявому дамскому романчику. Нет, так не пойдет. Четверное самоубийство из-за неразделенной любви – версия еще более фантастическая, чем разумная инопланетная зараза в моем организме.
Но что-то зацепило меня в последнем предположении. Вчера они о чем-то узнали – да, это очень похоже на правду. Причем явно не до моего появления – иначе не дали бы мне добро на посадку. Впрочем, в одном случае могли бы и дать: если бы я был нужен им на станции как независимый наблюдатель, готовый засвидетельствовать, что из жизни они уходят самостоятельно и добровольно. Но в этом случае неразумно с их стороны было обстряпать все таким образом, чтобы я не мог ничего ни подтвердить, ни опровергнуть.
Следовательно, некая информация поступила к ним уже после моего появления. Возможно, вместе со мной.
О чем же мы говорили за ужином?..
Сигнал вызова застал меня врасплох. Я так мучительно размышлял, связываться ли мне с соседями по планете, что совершенно упустил из виду вполне логичный вариант: рано или поздно они вызовут станцию сами.
– АРОЭ-одиннадцать на связи! – постаравшись придать голосу твердости, проговорил я в микрофон.
Эфир шипел помехами, и я уж было решил, что из-за какого-нибудь сбоя не дождусь ответа, однако слова собеседника прозвучали в наушниках громко и четко: