— Китайцы? Почему вы говорите о китайцах? Мы, русские, — настоящие специалисты по добыче нефти. Особенно в Сибири, — добавил Геннадий с улыбкой, которую он сам, по-видимому, считал сексуальной.
Исследования Корта о Судане и местной нефтяной промышленности за последние две недели обеспечили его знаниями, которыми, очевидно, обладала эта Элен Уолш. Китайцы контролировали все нефтяные месторождения в регионе Дарфура. Было понятно, что Геннадий не знает об этом.
— О! — она изобразила удивление, но Корт распознал ее осведомленность о том, что русский пилот солгал насчет груза. Она не стала продолжать и высыпала серый сахар из пакетика в свой чай, размешав его пластиковой ложкой.
Ему показалось или ее рука задрожала?
— Зачем вы прилетели в Эль-Фашир? — спросил Геннадий.
Она помедлила и вновь потянулась рукой к другой руке, одновременно прикрывая и успокаивая себя. Серый Человек, как специалист по телесным реакциям, ясно считывал в ее движениях признаки тревоги и обмана.
— Я приехала для инспекции лагеря для перемещенных лиц в Зам-Заме. К несчастью, мои сотрудники не выправили все необходимые документы и разрешения, поэтому меня не выпустили из аэропорта. Мне на самом деле очень нужно выбраться отсюда.
Она снова посмотрела на пилота. Тот приподнял брови, но ничего не сказал и не предложил ей место у себя на борту.
— Вы уже бывали в Дарфуре?
— Да, — с важным видом ответил Геннадий. — Много раз.
Женщина кивнула, не переставая улыбаться.
— Здесь ужасно. Четыреста пятьдесят тысяч убитых за последние восемь лет. Миллионы людей в лагерях для беженцев, здесь и по ту сторону границы с Чадом.
— Да, — сказал Геннадий. — Война — это очень плохо.
Корту захотелось перегнуться через стол и отвесить ему хорошую оплеуху, чтобы стереть неискренность с его лица.
— У вас потрясающий самолет, — сказала Элен после небольшой паузы. — Это «Ильюшин», да? Даже в ООН есть такие, — она осеклась и быстро добавила: — По работе мне приходится следить за перевозкой множества грузов, но никогда не доводилось летать на грузовом самолете.
— Да, это «ИЛ-76». Превосходный самолет, — с важным видом произнес Геннадий, и Уолш подобострастно закивала.
— У меня есть пилотская байка для вас, — сказала Элен с натянутой улыбкой. — Знаете ли вы, что Амелия Эрхарт приземлилась в Эль-Фашире, когда пыталась совершить кругосветный перелет?
Геннадий наклонил голову.
— Кто?
— Амелия Эрхарт, женщина-пилот. Знаменитая женщина, которая пропала без вести во время своего кругосветного перелета в 1937 году.
Геннадий молча пялился на нее.
— Конечно же, вы слышали…
— Я никогда не слышал об этой женщине, но не удивлен ее исчезновением. Женщины не могут быть хорошими пилотами, — сказал он таким тоном, словно это было элементарным фактом аэронавтики. Замечание сопровождалось презрительным взмахом руки и чмокающим звуком выпитого чая. Корт успел заметить, как женщина на мгновение сбросила маску восхищения русским пилотом и выказала истинное чувство отвращения.
Но в следующий момент маска вернулась на место.
— Что же, я слышала великолепные отзывы о русских самолетах. И об Ильюшине. Наши самолеты ООН выполняют свою работу, но она довольно скучная. Как вы думаете, могу я посмотреть поближе на ваш замечательный самолет? Не беспокойтесь, я не попытаюсь улететь на нем. Я же тогда пропаду без вести.
Ее дружелюбная улыбка была абсолютно притворной.
Геннадий долго улыбался ей в ответ, но не отвечал. Он слегка пожал плечами, как бы давая понять, что все возможно.
Другие русские задавали ей вопросы на ломаном английском. Замужем ли она, — нет. Откуда она родом, — из Ванкувера. Сколько времени она провела в Судане, — один месяц. Корт не видел обмана в ее ответах. Но он замечал, как она поглядывает на него, вероятно замечая его внимание к ней. Он снова отвернулся.
Они все покупаются на мои слова, кроме загорелого. Он что-то подозревает. Он знает, что я их обманываю.
Элен попробовала многозначительно улыбнуться ему, но он уже отвернулся. В отличие от остальных, он не глазел на нее. Не считая короткой перепалки с Геннадием, он не принимал участия в разговоре, но ей было ясно, что он все слышит. Либо он отлично понимал ее слова, либо делал вид, что это так.
Но более важным, чем тихий мужчина на другом конце стола, был большой самолет в дальнем конце рулежной дорожки. Она должна была поближе увидеть его, сделать одну-две фотографии и каким-то образом получить больше полезной информации об этом рейсе в центр северного Дарфура. По ее предположению, суданская армия уже сейчас могла разгружать самолет.
— Скажите, вы сами разгружаете самолет или это делают сотрудники нефтяной компании?
— Суданцы все сделают, — ответил Геннадий и сразу же добавил: — Разгрузка продолжится еще не менее часа. Мои люди вернутся и помогут им, но я могу остаться здесь и еще немного побеседовать с вами за чаем.
Пока они улыбались друг другу, молчаливый мужчина в дальнем конце стола обратился к пилоту. Они говорили по-русски, и Элен не понимала ни слова.
— Я ей не доверяю, — сказал Корт по-русски, не беспокоясь о том, что женщина может услышать недоверие в его тоне. — Она задает слишком много вопросов.
Геннадий оторвал взгляд от женщины и повернулся к Джентри.
— Мне не нужно доверять ей, — ответил он на том же языке. — Я собираюсь трахнуть ее. Когда она помоется и накрасится, то будет выглядеть прилично.
Корт вздохнул.
— Мы улетаем через два часа.
— Я не собираюсь делать это немедленно, хотя и сейчас хватает времени. Я имею в виду мою следующую поездку в Хартум. Сейчас я сервирую стол. Когда я в следующий раз буду в Хартуме, то хорошо покушаю.
Элен следила за их разговором, но явно ничего не понимала.
Корт снова вздохнул и подумал, не стоит ли упомянуть о Сидоренко. Скорее всего, это напугало бы Геннадия и отвадило его от похотливых мыслей. Но он этого не сделал.
— Давайте поедим и вернемся на самолет, — сказал он.
— Хорошая мысль. Вы с ребятами уйдете, а я еще немного посижу с мисс Канадой, — Геннадий добродушно рассмеялся, и остальные присоединились к нему.
Корт сердито отвернулся, сдерживая свой гнев.
— Почему у меня такое чувство, что вы говорите обо мне? — с улыбкой поинтересовалась Элен Уолш.
Корт молча встал и пошел к самолету. Он решил не дожидаться еды и обойтись сухим пайком из своего рюкзака.
Глава 17
Джентри еще раз зашел в уборную и медленно сполоснул лицо, чтобы успокоиться. Он решил выпить две таблетки гидрокодона[11], когда доберется до рюкзака; это поможет ему расслабиться во время обратного перелета в Белоруссию и ничему не повредит. У него останется еще три дня для восстановления оперативной готовности.
Но сначала ему нужно было присмотреть за этой женщиной из Канады. Лично он был совсем не против, чтобы кто-то обратил внимание на деятельность русских в Дарфуре — позвонил в газету, обратился в международную организацию, раскрыл правду о нарушении санкций. Но только не сейчас. Корту была необходима эта закулисная договоренность, хотя бы до завершения операции. Ситуация, когда западная женщина могла сунуть гаечный ключ в шестеренки «Рособоронэкспорта» и тем самым нарушить его планы проникновения в Судан, была абсолютно неприемлемой.
Он завернул кран и вытер руки о штанины своего комбинезона, когда в уборную вошел штурман. Он кивнул американцу и сказал:
— Геннадий предложил этой бабе показать ей самолет, — Корт видел, что штурман не в восторге от этой идеи, но русский лишь добродушно пожал плечами. — Мы с Владимиром поспорили на этот счет. Я думаю, что Геннадий оттрахает ее в кабине, а Владимир считает, что она отвесит ему оплеуху и сбежит. Хочешь поучаствовать, приятель?
В отличие от штурмана, Джентри не собирался принимать как должное такое грубое нарушение правил безопасности. Он молча прошел мимо, собираясь вернуться в зал ожидания. Там он увидел, как женщина вместе с Геннадием идет к лестнице, ведущей к боковому выходу: она с рюкзаком на плече, он с тарелкой еды в руке.
— Ради бога, — пробормотал Корт. Ему хотелось ухватить Геннадия за рыжие вихры, прижать в углу и сказать, что он собирается позвонить боссу петербургской мафии, который организовал этот полет. Один звонок от Корта, и Сид распорядится через полчаса запереть семью Геннадия в каком-нибудь подвале. Если Джентри упомянет имя Сидоренко, Геннадий мгновенно станет послушным.
Потом Корт увидел сотрудников службы безопасности аэропорта, со скучающим видом стоявших за высокой стойкой.
Да, это был лучший вариант. Он мог произвести впечатление на суданцев, если сообщить им, что эта проныра из ООН собирается увидеть секретный груз российского оружия.
Корт сохранит свое оперативное прикрытие, женщина из ООН не узнает ничего, что могло бы помешать этому или следующему рейсу, а русская команда не узнает ничего ненужного о Джентри и его работодателе.
— Английский? — обратился Корт к скучающему молодому полисмену и к его соседу. Те покачали головами.
— Français? — снова отрицательная реакция.
— Ладно, — сказал Корт и неохотно переключился на арабский: — Asalaam Alaykum.
— Wa Alaykum as-Salaam, — последовал вежливый, но официальный ответ.
— Мне нужно поговорить с вашим начальством, — продолжал Корт по-арабски.
— В чем проблема?
— Я с русского самолета. Там есть небольшая проблема с безопасностью.
Полисмен кивнул и тихо заговорил в переносную рацию. Корт не понимал быструю речь на суданском диалекте фарси. Потом полицейский взглянул на него.
— Подождите минутку.
Меньше чем через минуту появились двое тонкокостных бородатых мужчин в черных костюмах с галстуками.