— Мистер Рого, — из селектора раздается голос Фрэн. — Он на линии.
Я снимаю трубку.
— Иона? Здравствуйте. Послушайте, у нас проблемы.
— Что случилось? — спрашивает он.
После того как я описываю ситуацию, Иона спрашивает, что было сделано со времени его приезда на завод. Я рассказываю ему про перемещение ОТК, про обучение рабочих особо бережному обращению с деталями, прошедшими через «узкие места», про подключение трех дополнительных станков в помощь NCX-10, про новые правила обеденных перерывов, про закрепление рабочих на «узких участках», про увеличение партий деталей, проходящих термообработку, про внедрение новой системы приоритетов…
— Новая система приоритетов? — перебивает меня Иона.
— Именно, — говорю я и объясняю ему, как эта система работает — красные и зеленые ярлычки и т. п.
— Наверное, мне стоит приехать и самому на это взглянуть, — отвечает Иона.
Вечером я сижу дома, когда звонит телефон. Я снимаю трубку.
— Здравствуй, — говорит Джулия.
— Привет.
— Я должна извиниться. Мне звонила Стейси. Эл, мне правда очень стыдно. Я все неправильно поняла.
— Да ладно, ничего… Мне кажется, в последнее время у нас много недоразумений, — говорю я.
— Мне действительно очень жаль. Я приехала, думая, что ты мне обрадуешься.
— Так бы и было, если бы ты не удрала, — говорю я. — Если бы я знал, что ты ждешь меня, я сразу поехал бы домой.
— Я знаю, что должна была позвонить. Но я была в таком настроении…
— Наверное, тебе не надо было меня так долго ждать, — говорю я.
— Я думала, что ты приедешь с минуты на минуту. И все это время твоя мать сверлила меня глазами. Наконец она с детьми пошла спать, а я еще часок посидела и уснула на диване — и спала до твоего прихода.
— Так… ты хочешь, чтобы мы опять стали друзьями?
Я слышу вздох облегчения.
— Да, хочу, — говорит она. — Когда мы увидимся?
Я предлагаю снова встретиться в пятницу. Она так долго ждать не хочет. В порядке компромисса выбираем среду.
25
Дежа-вю. Утром я снова встречаю Иону в аэропорту, у выхода № 2.
В десять часов мы уже сидим в конференц-зале заводоуправления. За столом Лу, Боб, Ральф и Стейси. Иона ходит перед нами.
— Давайте начнем с самых простых вопросов, — предлагает он. — Прежде всего, вы точно определили, какие именно детали вызывают проблему?
Стейси, сидящая в окружении настоящего редута из бумаг и словно готовящаяся к осаде, берет в руки один из документов.
— Да, — отвечает она. — Всю ночь я проверяла и перепроверяла данные, касающиеся этапов производства. Выясняется, что проблема затрагивает тридцать видов деталей.
— Вы уверены, что исходных материалов для их изготовления достаточно? — спрашивает Иона.
— Да, уверена, — отвечает Стейси. — С этим проблем нет. Все исходные материалы отпускаются по графику, но вот до сборки они не доходят — они застревают перед новым «узким местом».
— Минуточку, не торопитесь. Откуда вы знаете, что речь действительно идет об «узком месте»? — спрашивает Иона.
— Ну, поскольку детали задерживаются, я решила, что это, должно быть…
— Прежде чем делать выводы, давайте полчасика походим по заводу и посмотрим, что там делается, — предлагает Иона.
Мы всей командой идем в цеха и через несколько минут останавливаемся перед группой фрезерных станков. Рядом штабелями сложены ящики деталей, помеченных зелеными ярлыками. Стеси показывает на детали, о которых шла речь. Большинство недостающих для сборки деталей находятся именно здесь, и все они с зелеными бирками. Боб подзывает к себе мастера, крепкого парня по имени Джейк, и представляет его Ионе.
— Да, все эти детали лежат здесь уже две-три недели, а то и больше, — сообщает Джейк.
— Но они нужны нам сейчас, — говорю я. — Почему они не в работе?
Джейк пожимает плечами:
— Если скажете, сделаем. Но это идет вразрез с системой приоритетов, которую вы сами установили.
Он показывает на стеллажи с деталями, на которых наклеены красные бирки.
— Видите вон те? — спрашивает он. — На них красные бирки. Мы должны обработать их, прежде чем сможем приступить к деталям с зелеными.
Теперь понятно, что происходит.
— Вы хотите сказать, что у вас все рабочее время уходит на детали для «узких мест», а детали с зелеными ярлычками продолжают накапливаться?
— Да, в основном так, — подтверждает Джейк. — Рабочее время не резиновое. Вот и получается.
— Скажите, какая доля рабочего времени у вас приходится на детали для «узких мест»? — спрашивает Иона.
— Около семидесяти пяти или восьмидесяти процентов, — отвечает Джейк. — Видите ли, все, что идет на термообработку или поступает к станку с ЧПУ, сначала должно пройти через нас. Пока идут «красные» детали — а они теперь, когда стартовала новая система, поступают почти бесперебойно, — у нас не остается времени на детали с зелеными ярлычками.
Возникает пауза. Я перевожу взгляд с деталей на станок, а потом снова на Джейка.
— Что же нам делать? — спрашивает Донован, озвучивая мои собственные мысли. — Может, ярлычки поменяем? Навесим на недостающие детали красные?
Я растерянно взмахиваю руками и говорю:
— Боюсь, единственный выход — это «толкачи».
— Нет, это вообще не выход, — возражает Иона. — Потому что если вы прибегнете к помощи диспетчеров сейчас, вам придется пользоваться их услугами постоянно и по всему заводу. Это только ухудшит ситуацию.
— Но что еще можно сделать? — спрашивает Стейси.
— Сначала давайте пойдем посмотрим «узкие участки», — предлагает Иона, — потому что они являются главной частью проблемы.
Приближаясь к NCX-10, мы видим вокруг лишь груды деталей. Это настоящий горный массив с множеством пиков. Запасов здесь собрано даже больше, чем было до того, как мы выяснили, что этот участок является «узким». И во всех ящиках, на всех стеллажах, во всех штабелях сплошь детали с красными ярлыками. Где-то за ними прячется станок NCX-10.
— Как же туда пробраться? — спрашивает Ральф, высматривая путь через штабеля.
— Идите сюда, я вас проведу, — говорит Боб.
Он ведет нас через настоящий лабиринт, пока мы не оказываемся перед станком.
— Полагаю, только взглянув на это, вы поймете, что такой объем работы вашему станку и за месяц не осилить, — говорит Иона. — Я уверен, что на участке термообработки ситуация примерно такая же. Скажите мне, вы понимаете, почему образовалась эта куча запасов?
— Потому что все, кто находится в технологической цепочке впереди «узких мест», отдают приоритет «красным» деталям, — предполагаю я.
— Да, это часть причины, — говорит Иона. — Но почему вся масса деталей, поступающая из разных уголков завода, застревает здесь?
Молчание.
— Хорошо. Тогда я должен объяснить вам некоторые основы взаимоотношений между «узкими местами» и остальными производственными ресурсами, — продолжает Иона. Тут он поворачивается ко мне и спрашивает: — Кстати, вы помните, я говорил вам, что завод, где все работают не переставая, очень неэффективен? Теперь вы видите, что я имел в виду?
Иона подходит к ближайшему посту ОТК и берет кусочек мела, которым инспекторы помечают дефекты на бракуемых деталях. Затем он приседает на корточки и, указывая на NCX-10, говорит:
— Вот ваше «узкое место». Не помню, как ваш станок называется. Пусть он будет просто X.
Иона рисует на цементном полу букву X. Затем он показывает рукой в сторону станков, стоящих через проход, и продолжает:
— И деталями X снабжают разные станки и рабочие, не являющиеся «узкими местами». Раз мы «узкое место» обозначили как X, они пусть будут Y. Теперь, простоты ради, давайте представим, что у нас есть одно «узкое место» и одно не «узкое»…
Мелом на полу он изображает следующее:
Y — > X
Производимые детали некоего конечного изделия — это то, что связывает наши два ресурса, поясняет Иона, а стрелка явно указывает направление потока этих деталей.
Он добавляет, что под Y мы можем понимать все ресурсы, снабжающие деталями X, потому что рано или поздно выпускаемая ими продукция должна пройти через X.
— Поскольку Y «узким местом» не является, — продолжает Иона, — этот ресурс, по определению, обладает избыточной производительностью. Благодаря избыточной производительности он удовлетворяет спрос быстрее, чем X. Предположим, что и X, и Y могут продуктивно работать 600 часов в месяц. Поскольку X является «узким местом», все 600 часов его работы идут на удовлетворение спроса. Но представим далее, что для удовлетворения спроса ресурсу Y необходимо работать лишь 450 часов, или семьдесят пять процентов доступного рабочего времени. Что делать после того, как Y проработал 450 часов? Вы дадите ему простаивать?
— Нет, мы найдем, что ему делать, — решительно отвечает Боб.
— Но ведь Y уже удовлетворил рыночный спрос, — говорит Иона.
— Тогда пусть работает вперед, в счет следующего месяца, — произносит Боб.
— А если ему не с чем работать?
— Отпустим материалов, сколько будет нужно.
— Вот в этом и заключена проблема, — говорит Иона. — Ведь что происходит с лишней выработкой ресурса Y? Куда-то ее надо девать? Y работает быстрее, чем X. И если он продолжает работать непрерывно, поток деталей, движущихся к X, превышает поток деталей, покидающих X. А это значит…
Он красноречивым жестом обводит горы запасов.
— В итоге все скапливается перед станком X. И когда вы вводите в систему больше материалов, чем она может переработать, что вы получаете?
— Избыточные запасы, — отвечает Стейси.
— Именно, — подтверждает Иона. — Но как быть с другой комбинацией? Что происходит, когда X снабжает деталями Y?
Иона рисует мелом:
X — > Y
— Какую часть из потенциальных 600 часов работы Y можно продуктивно использовать в этой ситуации? — спрашивает Иона.
— Те же 450 часов, — отвечает Стейси.