-Так чай же…
-Ча-ай! - Усмехнулась старшина и взяла свою кружку за ручку. - Учишь вас, учишь… А вы какими были, такими и остались!..
Она строго посмотрела на дочь:
-Запомни раз и навсегда, красноармеец! Снайпер, так же как и скрипач, всегда и везде должен беречь свои пальцы! И думать головой, а не тем местом, на котором штаны держаться!.. Снайпер - это штучный боец, который «и один в поле воин»! А поэтому, во всей армии только снайперу не отдают приказы - снайперу ставят задачу! А приказ к действию он отдает себе сам! Стрелять или не стрелять, хватать голыми руками горячие кружки или поберечь их для боя! Ясно?!!
-Так точно, товарищ старшина! - Маша встала по стойке «Смирно!»
-Тогда свободна! Раз ясно… И сапоги надень! Нечего здесь по вагону босиком шлепать - не в бане!
Девушка вернулась к своим подругам, а Сизова удивленно посмотрела на старшину:
-Круто вы, Зоя Павловна, с дочкой-то!
-Не круто, Мила - нормально! - Морозова-старшая посмотрела прямо в глаза лейтенанта. - Дочки-матери в тылу остались!.. А здесь есть командир и его подчиненные!.. Привыкнет думать, может и живой останется…
А у печки, тем временем, продолжался разговор.
И Леся и Ольга уже успели «выпустить пар», и теперь, похрустывая сухариками, и запивая их крепким чаем они сидели рядом.
На нижних нарах еще видны были шевеления и слышны приглушенные голоса. А Леся, допив свой чай, откинулась назад, прислонившись спиной к стене, и стала с хрустом жевать морковку…
-Оль? А ты в Москве, в зоопарке была? Говорят, в Москве он огромный.
-Была. -Флегматично ответила Ольга.
-А в «Третьяковке»?
-Тоже была.
-А в Мавзолее? - Не унималась Леся.
-Была! Ты, что, мне всю Москву будешь перечислять?
Леся с хрустом откусила кусок морковки, никак не реагируя на слова Ольги:
-Везет. - Проговорила одесситка мечтательно. - Везде была…
-И тебе повезет, Лесь! - Проговорила Ольга и улыбнулась. - Вот война закончится и вернемся мы все вместе в Москву. Я вам, девчонки, все покажу! С Ленинских гор знаешь, какой вид? Весь город как на ладони! Покатаемся на пароходе по Москве-реке…
-А потом все ко мне в Одессу! - Вскочила Леся. - Такого города нигде больше нет! Одно название улиц чего стоит! Французский бульвар, Малая Арнаутская, Дерибасовская, Итальянская… А Привоз? Вы знаете, что такое Привоз? У-у? Это вообще отдельная песня! В море покупаемся… С батей моим на рыбалку поедем… А потом к Капе рванем. Кап? Спишь, что ли?
Не услышав ответа, откусывает кусок морковки, и невозмутимо продолжила:
-А дальше к Заринке. Дынями и виноградом обжираться! Там дыни огромные, вот такие! - Леся развела руки в стороны. - Сладкие - жуть! Я, правда, сама не ела, но люди рассказывали… И виноград, «Дамский пальчик»… Вот этого у нас на привозе навалом. Сама видела…
Затем она уселась наконец-то, и проговорила, обратившись к москвичке:
-А ты где училась-то до войны, подруга? - Спросила Ольга. - А то мы только и знаем про тебя, что студентка…
-Училась… В МГУ… На «филфаке»… Папа хотел, чтобы я стала филологом… - Ольга задумчиво посмотрела в огонь печки-«буржуйки». - Специалистом русской словесности…
-Здорово! - Проговорила Леся, и тут же хмыкнула. - Только вот стрелять в фашистов надо не их стишками, а пулями! Вот так-то, подруга!.. …А в «командирском закутке» уже переговаривались шепотом лейтенант Сизова и старшина Морозова:
-Во дает, «профессорская дочка»! - Проговорила тихо Мила. - Как думаете, Зоя Павловна, пригодятся нам ее литературные познания?
-Посмотрим, как там оно будет… - Проговорила старшина в ответ… …А у печки, тем временем продолжался неспешный разговор девчонок…
-А ты спортсменкой, значит, была, Леся… - Проговорила Ольга как-то неопределенно, и было непонятно, одобряет ли она Ольгу или осуждает. - Физруком, значит, хотела быть? В школе?
-Ага! - Подтвердила Леся. - Я детишек люблю! Всех!
Ольга улыбнулась:
-А еще что?
-А еще мороженое, пломбир в стаканчике! И пирожные сладкие!
-И я пирожные люблю! - Вскинулась Ольга. - Особенно эклеры с заварным кремом! И в Одессе я никогда не была! Там у вас, наверное, красиво? Море!..
-А я в Москве! - Ответила Леся, и как-то резко погрустнела. - Только мечтала… На Кремль посмотреть, на Красную площадь… А Одесса… Разрушили ее всю, наверное… Уж целый год под румынами!.. А какой город был! Какие пляжи, какое море!..
Ольга поднялась, обошла вокруг печки-«буржуйки», присела за спиной Леси на корточки, и обняла подругу:
-Не грусти, балаболка… Вот победим фашистов, вернемся домой, тогда и в гости поедем! Ты ко мне в Москву, а я к тебе в Одессу… Договорились, Лесь?
-Конечно!.. Дожить бы… …И в этот момент, где-то там впереди всего эшелона стал заполошно гудеть паровоз.
Сцепки вагонов с лязгом ударились друг о друга…
Послышался визгливый скрежет железа по железу… …Все повскакивали со своих мест и бросились к двери, чтобы посмотреть, что же там такое случилось, и тут же повалились с ног на деревянный пол выгона - машинист поезда начал экстренное торможение…
-Случилось что, командир? - Морозова-старшая уже стояла рядом с лейтенантом Сизовой, сжимая в руке свою винтовку.
-Не знаю, Зоя Павловна… Остановились чего-то…
Дальше ей договорить не дали…
Пулеметные очереди перекрестили весь эшелон, а еще через несколько секунд с небольшим недолетом, а некоторые и с точным попаданием в вагоны, стали рваться мины, выпушенные из нескольких минометов сразу…
Тишина была разорвана в клочья…
Одна из мин угодила прямо в крышу вагона и к какофонии боя добавились стоны раненных и умиравших…
-Немцы! - Рявкнула Сизова. - Взять винтовки, и вон из вагона! Быстро, дурехи! Все вон отсюда!!!
А ей уже вторила старшина Морозова, единственная, если не считать Сизовой, которая не поддалась панике:
-Быстро, клуши! Под вагоны! - Она выхватывала из пирамиды винтовки с оптическими прицелами, хватала полотняные подсумочки, в которых покоились до поры по паре обойм к винтовкам, едва ли не силой совала все это добро в руки мечущихся по разбитой теплушке девчонок, и с силой выталкивала их из уже начинавшего гореть вагона наружу, под пулеметные очереди. - На четвереньки! И на карачках под вагон!!! Вниз с насыпи, буренки толстозадые! Быстрее, быстрее, мать вашу!.. …До конечного пункта назначения вновь сформированный стрелковый полк, и взвод девчонок-снайперов, не доехал каких-то тридцать километров…
Ноябрь 1942 г. Под огнем…
… Бывшие курсантки выпрыгивали из дверей горящего вагона и кубарем катились под откос вниз…
Черный едкий дым уже стелился над насыпью…
От взрывов вскипала земля… А совсем рядом вырастали фонтаны черной земли:
-Б-бу-бу! Б-бу-бу!.. …Девушки вскакивали, метались, как ополоумевшие под ливнем пуль, и… Падали, насмерть пораженные пулеметным огнем… …Мила подняла голову, огляделась вокруг себя по сторонам, и крикнула:
-Все ко мне!!!
Яркие вспышки взрывов освещали ее вмиг посуровевшее лицо…
Вдруг, рядом с лейтенантом упали и прижались к земле Ольга, Леся, Маша, Зарина, а еще через секунду тяжело плюхнулась и Капа, за плечами которой был тяжелый вещмешок…
-Что это у тебя там, Яровая? - Спросила Сизова.
-Сухпай! Еле успела собрать. Не пропадать же…
-Нашла время о жратве думать!.. - Проговорила Леся.
-Еще спасибо скажешь…
К ним подбежала старшина Морозова и упала рядом… В одной руке она держала винтовку, во второй вещмешок:
-Я трубу нашла, товарищ лейтенант! - Проговорила старшина. - На ту сторону насыпи… Прямо под путями… И немного боеприпасов прихватить успела… Уходить нам надо, пока всех не перебили…
-Внимание всем! За старшиной! Бегом марш! - Скомандовала Мила. - И пригнуться! Чтобы даже пяток небыло видно!
Девушки, пригнувшись, побежали за Морозовой-старшей, и гулко затопали через несколько секунд по бетонному тоннелю под железнодорожными путями…
А за их спинами продолжали рваться взрывы, освещая яркими вспышками окрестности…
На четвереньках карабкались они по склону… Падали, скользили сапогами по сыпучему грунту…
Но не отставали…
Мила в последний раз оглянулась назад, и увидела, как горели на платформах машины, а вдоль полотна догорали обломки из «теплушки».
-Сволочи! - Проговорила она, и крикнула. - Взвод! За мной, в лес! Старшина Морозова - замыкающая! Бегом марш!..
Старшина зло подтолкнула в спину отставшую, было, Ольгу:
-Шевелись быстрее, клуша! Бегом в лес!..
В ту же ночь… В овраге…
…Это, наверное, было бы смешно, наблюдать, как молодые девочки, едва-едва успевшие взять в руки оружие, бегут, уподобившись обезьянам, используя все подаренные им природой конечности…
Как они путаются руками в высокой траве, падают лицами прямо в землю, а за ними, передвигаясь точно так же, скачет взрослая женщина, которая и отличалась-то теперь от многоопытной обезьяны только тем, что материлась на чем свет стоит, и раз за разом жестко подталкивала круглые девичьи зады прикладом своей «трехлинейки»!..
Да… Это было бы смешно… Если бы за ними по пятам не бежал ужас от произошедшего, а за ним и Костлявая со своей косой, размахивая ею направо и налево и собирая свой страшный урожай молодых жизней…
Им повезло…
Повезло в том, что среди них оказалась молодая, но уже такая многоопытная лейтенант Сизова, которая скакала спугнутой газелью впереди всего этого «стада», прокладывавшая путь к отступлению, как настоящий вожак…
А вторым везением было то, что все это шествие замыкала такая же опытная старшина Морозова, следившая, рискуя собственной головой, за тем, чтобы хотя бы те, кто успел убежать с расстрелянного эшелона, теперь не отстали, а значит и не погибли из-за паники и страха… …Они не знали, сколько им пришлось отмахать метров или километров вот так, на четвереньках, но Сизова остановилась только тогда, когда за их спинами полностью исчезли звуки боя…