– Вас всего лишь хотели основательно предупредить, проще говоря, напугать, – ответила она просто. – И если бы не ваш сумасшедший друг, уничтоживший сразу пятерых черносотенцев, что само по себе неслыханно, и давший вам возможность скрыться здесь, всё было бы давно определено. Но сейчас ситуация стала сложнее.
– Вы его убили, не забывайте об этом. И Йен тоже убили! Ваша же предшественница, эта безумная постаревшая нимфетка Соломия и убила! А теперь вы говорите, чтобы я продал их память по сходной цене? Как язык у вас поворачивается? Неужели вы и в самом деле не человек?
– А где они? Кто их обнаружил, кто предъявил в полицию? Где состав преступления? Вот это – не человеческие дела. Они внутри двух эфемерных организаций, несуществующих сообществ, противостоящих друг другу не на человеческом уровне. К тому же, запомните, Лига никого не убивает, – добавила она с угрозой. – Для этих целей есть спецподразделение той структуры, которая стоит над нами. И решения принимаются там. Макенкули – всего лишь жалкий клоун, исполняющий приказы. Но там – точно не люди. Поверьте мне, я очень многое повидала, но этих… я сама боюсь.
– Но при такой мощи, зачем вам обычный человеческий свидетель?
– Репутация Лиги основательно подмочена, неправильный поступок совершён и надо ответить. Если вы подтвердите правомочность поступка, инцидент будет исчерпан.
После этих слов, сказанных как-то по-простому, Татьяна Эдуардовна посмотрела на меня почти с мольбой.
– Об одном прошу, не говорите сейчас категорическое «нет», тогда я хоть что-то смогу для вас сделать. Хорошо?
– Она жива? – задал я впервые вопрос, который терзал меня весь наш разговор.
– Не скажу «да», но и обратного сказать не могу, – ответила она торопливо.
– Она жива? – повторил я вопрос.
Но дверь палаты уже хлопнула.
5
Земля – обитель зла, потому что является миром материальным. Именно поэтому духовные силы редко обнаруживают себя явно, – это не их территория.
Пока я лежал в больнице, вокруг меня шла какая-то незримая, недоступная обычному зрению работа.
В общем, Вера Авдеевна отказалась от всяких претензий ко мне. Но и этого уже не требовалось. Сестра и сын, которые жили в столице, дали денег на погашение долга в Амир Банке, сюда же вложила свои сбережения и жена. А я-то считал, что они от меня были готовы полностью отказаться.
И это было ошибкой.
Их ещё много будет – ошибок по отношению к своим родным.
Мне, неведомо чьим велением, предложили хорошо оплачиваемую работу в крупной столичной газете.
_________________________
Через неделю, отдохнувший и чистый, свободный от всех невзгод и волнений, я стоял на перроне, вдыхая свежий морозный воздух.
И слышался мне Голос, уже ставший знакомым. Но было ли это Голосом внешним, или мысли оформились в четко звучащие слова? Не ведаю…
Уделом человека становится преодоление слабости и распущенности, предательства и разбросанности. И когда наступают они со всех сторон и зреет в груди самого бессилие, вот тогда меркнет светило и чёрные тучи лохматыми псами бродят по небосводу, ставшему вдруг похожим на ворота в Ад.
И всё покрывает лютая стужа.
И не пережить её и не перетерпеть.
Но стоит только лучику надежды блеснуть в воспалённом уме – и встряхнётся рассудок, и очистится сознание, и придет спасение, которое находилось в самом тебе, но спрятано было где-то глубоко и надолго.
И сможешь ты его делить с другими, потому что стал сильным, выдержал удары; ушел, чтобы вернуться.
И получить в награду Огненный Шар…
Я ехал в столицу – работать.
И там меня ожидали многие ответы на многие вопросы.
Но тогда я ещё был очень слаб, и далёк даже от мысли что-либо выяснять.
Я получил боевой опыт.
Духовно я стал сейчас намного сильней, чем в году прошедшем.
Но слишком часто в последнее время приходили непонятные сны.
И Тьма начинала за мной охоту.
Но я ещё этого не знал.
Часть 3.
Огненный шар
«Поимей же, о Господи, жалость ко мне, ибо моё одиночество меня угнетает. Я не жду ничего. В этой комнате, где нахожусь я, не чьего-то присутствия жажду, потому что бываю еще больше потерян, когда окунаюсь в толпу…
Господи, я тоже не прошу у тебя ничего, что было бы можно увидеть или услышать. Твои чудеса – не для наших пяти чувств. Но чтобы меня исцелить, тебе достаточно только просветить мне рассудок в отношении моего жилища».
Антуан де Сент-Экзюпери «Цитадель»
(Молитва одиночества)
ВСТУПЛЕНИЕ 7
Как бы то ни было, но вся наша изощрённая фантастика – уникальные книги, сногсшибательные постановки, исследования и опыты, эксперименты и попытки создания – всё утыкается в земную атмосферу, теряет смысл и значение, как только заходит речь о других мирах и измерениях.
Мы физически прикованы к земле, мы мыслим земными законами и исключительно всё пытаемся измерять земными мерками. Именно из-за этого все наши попытки понять что-либо глубоко, становятся хилыми, и заранее обречёнными на провал.
Более того, не поняв земли, толком не исследовав её глубины и высоты; не изучив самое себя – человека, мы скользким угрем пытаемся забраться в Космос. Нам трудно понять, что земля – лишь его маленькая часть и процессы, происходящие на ней, зеркальное отражение того, что может происходить в далёком далеке, за миллионами световых лет.
Некоторым из нас – время от времени, словно насмехаясь над нашими потугами, что-то показывают в виде снов, моделируя день вчерашний или завтрашний, убеждая, что сверхъестественного нет, – всё легко объяснимо.
Но нас не хватает даже на расшифровку подкинутой информации.
А ведь сны – уникальный, дарованный нам способ восприятия действительности, подсказка, милостыня свыше. Наверняка, когда-то человек мог запоминать их полностью.
Но, убедившись в том, что мы не способны использовать их значение себе во благо, запоминание у нас забрали, оставив обрывки… Сон заканчивается и выветривается из сознания с размыканием глаз.
Но избранным снятся пророческие сны, остающиеся в памяти, и это происходит, когда заходит речь о самом ценном в человеке – душе.
О, это великое слово! Чего только на него не нагромоздили, какими только эпитетами не наградили; сколько на нём заработали!..
Но часть правды в потоке информационной лжи, заключается в том, что уже нельзя рассматривать человека, как простой анатомический атлас: кожа, кости, кровь. Душа – вот главное в нас, и за это идет Великая Борьба на всех уровнях. И человек в ней должен определиться и стать на какую-то сторону, ибо по своему назначению он непонятен, он не может быть твердо определен – по рождению – к Свету. Он колеблется изначально. А час выбора приближается неизменно. Ты должен дать ответы на вопросы: с кем я? Во имя чего я здесь? И каково дальнейшее?
И тогда начинают приходить неясные видения, состоящие из множества картинок, каждая из которых – составная часть мозаики, но всякий ее камешек покрыт пятнами крови.
А вы как полагали? Борьбы без потерь не бывает, она корёжит, ломает, видоизменяет. Но человек в этой схватке, продолжающейся долгие годы, обязан остаться человеком, несмотря на то, что она растягивается на долгие десятилетия и идёт каждую минуту, каждый день с утра до вечера. Каковым может сделать человека вечный бой, вечное напряжение, вечные лишения? Отвечу: ещё большим ходатаем, жальником и рататаем за род человеческий. Быть может, в этом и заключается основное значение и основной смысл всего человеческого рода.
Мы, пока живущие на земле, должны помнить об этом и передавать своим детям, потому что те, кто сдержал лукавого, уже ничего не расскажут… Мы имеем слишком мало свидетельств побед духа над материей. А торжествующая материя в очередной раз проповедовала о своих буйных подвигах на целый мир, подробно описывала их в газетах и книгах, организовывала телевизионные трансляции.
Большие города под властью дьявола. Мы теряем их каждую ночь, и возвращаем каждое утро. А незримый кто-то загадочно нашептывает: «Да полноте, господа! Кого оберегать? Защищать кого? Да загляните вы в любую человеческую душу и неизменно ужаснетесь: столько в ней грязи, похоти, недоброжелательства и одно неизбывное желание: осуществить всё это, жить среди этого, наслаждаться этим. В массе своей человечество погибло»!
И он невидим – тот, кто шепчет. И не ведает никто, как он выглядит.
Но далеко от больших городов, таящих в себе великие соблазны, уходили люди, облечённые знанием пути своего.
На самом краю света, где-нибудь в лесах, пустыне, в полной оторванности от цивилизации, их борьба со злом приобретала иной характер.
Постоянный внутренний психологический самоконтроль, опыт молчания, а в случае отшельничества, полного отсутствия человеческого общения, воздержания, постоянных молитв, – всё это помогало не просто понять, что такое зло, но и принуждало его открыться. Разоблаченное подвижниками, лишенное способности приобретать любой лик обыденности знакомой человеку, оно наглядно демонстрировало свою чудовищную, отталкивающую природу.
Потрясающими были откровения пустынников о тех испытаниях, которые им пришлось претерпеть от нечистого! Они-то и легли в основу первых источников иконографии Дьявола.
Он перестал быть невидим!
Но он продолжал быть невидим, ибо в его арсенале – миллионы обличий.
И стала суть борьбы заключаться в том, что боремся-то мы с ним, а воюем с теми, которые порой даже не представляют, кому служат…
И это правда. Слишком много незаслуженного внимания уделяем символам, знакам, звучанию и внешнему лоску. А надо всего лишь глядеть вперед, чтобы даже за оконными стеклами видеть весь мировой Свет; надо всего лишь – оставаться непродажными людьми. Ведь в нас всё есть. Воистину, возможности человеческого разума и тела безграничны, ведь планировали-то нас существами совершенными, хотя и не определившимися. В силу дьявольских соблазнов, мы банальны и обыкновенны, мы слабы и бездуховны, глупы и лживы. И всякое время, на которое мы неизменно сердимся и которое клянём, является лишь продуктом нашей деятельности.