«Поэтесса» улыбнулась.
– Вот Штерн все уши прожужжал.
Ей поклонился, Вадиму пожал руку.
– Знаете, времени нет, но сегодня пришлось сюда прийти, – продолжила она непринужденно, – мы скоро будем проводить здесь своё мероприятие и вас пригласим. Вы в «Вечерке» трудитесь? Я тоже там начинала.
Я не преминул поинтересоваться.
– Неужели? И сумели так быстро подняться?
Вадиму был неинтересен обмен любезностями.
– Пойду пива попью, – сказал он, немного поскучав, – а вы пообщайтесь.
С Никоновой я сам просил познакомить. Слухи о её деятельности и стихах ходили самые различные. Она слыла за мецената – спонсировала издание какого-то номера журнала «Нива», содержала литературное объединение «Гармония», была элегантна и красива. Добавлю, не по годам.
– Просила же не называть меня «поэтессой», – скривилась она, провожая Вадима взглядом. – Но Штерн неисправим.
– Простите, ничего плохого в этом слове не нахожу, – заступился я за друга. – Напротив, не понимаю, когда женщину называют «поэтом». Это слово мужского рода. Да и не бывает женщин-поэтов.
– Не буду спорить пока, – согласилась Никонова. – Вы правы, если не брать во внимание…
– Сафо, Цветаеву, Ахматову? – подхватил я. – Первая, правда, гораздо меньше известна широкому кругу…Но они ведь тоже – вначале женщины, а потом – всё остальное.
– Вадим просто терпеть не может моих стихов и считает меня графоманкой. Вот в чём дело! – возмущённо сказала Никонова.
– Но вы же делаете своё дело, печатаете книги, вот и продолжайте. Вы ж бизнес-леди, а вам никто не указ, – пытался я подбодрить, но чувствовал, что бесполезно.
Оказывается, мой друг, без напечатанных книг, да и практически не имея журнальных публикаций, продолжал оставаться авторитетным критиком. Если к его словам прислушиваются такие как Никонова, у Штерна дела неплохи.
– В бизнесе – да, но в литературе… В принципе, не это главное, – приятно улыбнулась Никонова. – В жизни ведь столько позитивного. Не правда ли?
– Позитивного? – переспросил я. – Это по-русски значит «хорошего»?
– Именно, – согласилась она, не заметив иронии. – И чудесного, и даже загадочного. Словом, солнечного. А негативно, значит, темно.
Таинственно было это сказано, очень таинственно.
В ответ я поблагодарил и поинтересовался:
– Например?..
– Например, вы в курсе, что все мы, – она резко понизила голос, – не с этой планеты?
– Да что вы говорите!
– Да, именно. Я, например, из созвездия Плеяды.
– А здесь как?
– Миссия.
– А я откуда?
– Тоже откуда-то оттуда, – она подняла глаза кверху и вдруг посерьёзнела.
– Не будем об этом говорить вот так вскользь, походя.
– Согласен с вами.
– Давайте переменим тему, – предложила она. – Я сейчас не расположена…
– Давайте.
– Вадим говорил, что вы учились в Литературном?
– Да, имел такое счастье. Но до Москвы оттрубил два года здесь на филфаке.
– А я его окончила, – вздохнула Никонова. – Хорошее было время.
– А что ж так грустно?
– Так оно прошло.
Мы рассмеялись.
Поговорили о стихах, изданных книгах, состоянии литературы в стране. Она была умна, имела чёткие суждения и давала точные формулировки. Но порой её эмоциональные всплески были подозрительны.
– А ведь вы в этом городе не просто так? – вдруг спросила она. – Наверняка, ждёте чего-то.
– Да как вам сказать, – промямлил я в ответ, не зная, как реагировать.
– Хочу привлечь вас к работе нашего творческого объединения «Гармония», – заявила Никонова решительно. – Вы нам подходите.
– Спасибо.
– Мы собираемся по субботам у меня в офисе. Это недалеко. Людей ходит много. Есть поэты, прозаики, художники.
Далее она опять снизила голос и наклонилась к моему уху.
– И даже контактёры.
Заметив мой недоверчивый взгляд, добавила.
– Да-да, их у нас много. Все – люди неординарные. Так что приходите, вам будет интересно. И кое-что вам, наконец-то, откроется.
– Спасибо, – заверил я, – обязательно приду. – Надеюсь, я не ошибаюсь?
– Нет, вы не ошибаетесь, – ответила она твёрдо и уверенно. Но вдруг смягчилась и добавила с улыбкой:
– Но мне бы хотелось увидеться с вами раньше субботы. Созрела мысль о необходимости ввести вас сразу в члены правления.
Меня, признаться, удивило такое стремительное «продвижение по службе».
– Обсудим перспективные планы работы объединения завтра вечером в холле отеля «Континенталь». Вы сможете?
– Безусловно.
Она удовлетворенно кивнула головой.
Потом сунула мне визитку и ушла.
– Извините, необходимость, меня ждут в объединении «Байтерек».
Мне показалось, что я становлюсь ближе к чему-то.
Загадка была во всей этой женщине: загадочны глаза, спрятанные за тёмными стеклами очков в дорогой оправе; загадочна одежда – длинная юбка и блузка чёрного цвета с вплетенными золотыми нитями. Голос её был тоже загадочен.
Всё было интересным и привлекательным. Жизнь вмиг преобразилась и блеснул в ней огонёк надежды – непонятно на что, неизвестно зачем.
Бывают же люди, которые иногда освещают нам серые будни: одни совсем коротко, другие дольше. Кто-то на мгновение блеснет мыльным пузырем на солнце и лопнет, но жить-то на это мгновение становится веселей.
_________________________
Следующим вечером мы встретились в огромном холле отеля. Играла живая музыка – скрипка и фортепиано, было много людей, они увлечённо беседовали, пуская клубы табачного дыма. «Видно вся деловая Астана здесь назначает встречи», – подумалось тогда.
Никонова была подчеркнуто красива. Видимо, она немало времени проводила у зеркала, чтобы справляться с проблемами, которые преподносит возраст. И справлялась неплохо.
Одета всё в те же сумеречные тона, она подошла неожиданно и села напротив. Официантки её знали, потому сразу приняли заказ.
Я заёрзал на месте.
– Не волнуйтесь, – угадала она мои мысли, – плачу я, так как вас пригласила. И потом, я – состоятельная женщина, которая может себе позволить маленькие прихоти.
– Вы ставите меня в неловкое положение.
– Ничего подобного, в неловкое положение нас ставит судьба, которая, впрочем, у каждого своя.
– Вы верите в судьбу?
– Скорее, в предназначение. У каждого – своё, и скрыться, деться, убежать – невозможно.
– Что же прикажете делать?
– А ничего… Готовиться к смерти. Все мы находимся на этом пути и, философствуя, учимся умирать.
– Спасибо за урок, Тамара, но я знаком с речами Цицерона и «Опытами» Монтеня.
– Я сразу поняла, вы – неординарный человек.
– Всякий идиот может начитаться Монтеня и цитировать направо и налево. Считаю, что это не есть признак неординарности.
– Не скажите, – задумчиво ответила Никонова и стала вытаскивать из сумки книжки. Три штуки, одна за одной.
– Я вам подписала свои опыты, хочу, чтобы вы с ними ознакомились и вынесли своё суждение. Например, Штерн говорит, что я испорченная богачка и издавать книги мне позволяют только деньги, которые я, кстати, зарабатываю сама. Надеюсь, вы мне свою книгу подарите?
– Спасибо, непременно прочту, – ответил я с благодарностью. – Насчет моей книги – обязательно… Просто с собой нету.
Мне было неловко. Не розданная часть тиража моей книжки находилась в горняцком городке, я о ней не вспоминал. Как оказалось, напрасно. Здесь это было наподобие визитной карточки поэта. И неважно, какая она: есть книга, вот и ладненько…
– Вы говорили о планах?
– Планы подождут. В первое наше знакомство вас шокировало моё признание?
– Какое?
– Насчет того, что все мы из других миров.
– Признаться, да. Неожиданно…
– Подумали, сумасшедшая тётка?
– Скорее, оригинальная.
– Но это – правда.
– Что?
– Что все мы из других миров.
– Хорошо, – согласился я, – допустим. А здесь зачем?
– С единственной целью помочь добру победить зло.
– Каким же образом?
– Надо делать побольше добрых дел: помогать неимущим, поддерживать слабых, содействовать прогрессу.
– То есть пытаться менять судьбу отдельных людей? А как же общество в целом? Как же первопричинные истоки добра и зла, живущие и поныне?
– А как насчёт современных верований?
– Какое хорошее слово вы применили – верований! Вы имеете в виду иммортологию, уфологию и тому подобное?
– И это знает! – вскликнула Тамара. – Ну-ну, мне уже интересно…
– Дело в том, что совсем недавно я опубликовал статью об этом в «Вечерке», могу немного процитировать, если угодно.
– Это чуть позже, – ответила Никонова, и быстро переспросила, – а как насчёт истинного знания? – и посмотрела испытывающе.
– Боюсь, что никак, – ответил я, смутившись и почти догадываясь, о чём идёт речь.
– В субботу, в моем офисе, – таинственно прошептала она. – Вам кое-что откроется.
«Да, эта женщина – бездна всего», думал я по пути домой. Но как-то не так представлялись мне Координаторы – люди, облеченные Знанием. Она симпатичная женщина, но у неё черные глаза и общаться с ней трудновато, уж очень непререкаема. Возможно, у них такой стиль общения».
Но в субботу на заседание «Гармонии» я пошёл, жаждая для себя открытий, благодаря которым жизнь моя нынешняя перестанет быть такой томительной. «Возможно, она – из Них».
Но на этот раз от Истины я был как нельзя дальше.
Много раз задавал и задаю себе один и тот же вопрос.
Берёзка вдалеке – это Истина, или берёзка?
Что изрекает стоящий со мной рядом человек: Истину или ересь? Хотя, по признанию ученого-протестанта Рассела: «Ересь никогда не торжествует. Почему? Смею сказать, если ересь восторжествует, никто не дерзнет её назвать ересью».
Моё нынешнее состояние – это поиски Истины, или бесконечная жажда воспалённого ума? Но воспалённого, значит, больного. Я болен, или просто жажду чего-то?… Нет ответа. Скорее всего – это одно и то же.
Я пришёл на собрание «Гармонии», немного опоздав, добираться пришлось долго. «Рядом» – оказалось на краю города, в районе ТЭЦ-2. Но это ладно… Когда вошёл, увидел человек двадцать, более чем пожилого возраста, сидевших, запрокинув голову и закрыв глаза.