Девушка фыркнула, но не стала уточнять, что давно бы уже сбилась со счёта, если считала все «попытки».
— А есть разница? — она подняла голову и заглянула в лицо Адриана, тот, к её удивлению, не стал отводить взгляд.
— Конечно! — уверенно заявил он. — Если тебя беспокоит первая причина, то чем скорее ты вбросишь её из головы, тем скорее у нас всё получится. Давно уже замечено: чем сильнее женщина зацикливается на желании забеременеть, тем дольше приходится ждать результата.
Михель неотрывно смотрела в глаза Адриана и понимала: он говорил абсолютно искренне. Её это настолько ошеломило, что она не сразу заметила изменившуюся интонацию: из участливого голос превратился в проникновенный шёпот. Пока сознание пыталось разобрать смысл слов, тело уже откликнулось
— Если же дело во второй причине, то сбегать от меня вовсе не обязательно. Я не боюсь крови, и мы вполне можем радовать друг друга дальше.
Михель покраснела. Каждый раз после очередного заявления или выходки Адриана ей казалось, что больше он её не смутит, но спустя какое-то время супруг доказывал, насколько она ошибалась. Поскольку Михель не хотелось, чтобы Адриан начал считать её нервной и мнительной, она сделала выбор в пользу последней причины:
— Я, правда, нехорошо себя чувствую.
— Могу предложить кое-какие капельки и массаж перед сном, — Адриан пожал плечами, не настаивая на своём.
Михель была искренне благодарна ему за понимание. Более того, она ощутила желание выразить благодарность более материальным способом. Идея, как это сделать, появилась тут же. Михель вспомнила, почему Адриан в постели называл её сладкой. Когда он так говорил, то имел в виду не только вкус во время поцелуя в губы…
— Что такое?! — мужчина, заметив заалевшие уши супруги, поднял её лицо за подбородок. — Если тебе нехорошо, мы сосредоточимся на улучшении твоего самочувствия.
Михель кивнула. Конечно, они сосредоточатся. Она даже не сомневалась в успехе его затеи, но потом девушка будет действовать по обстоятельствам, согласно своим собственным планам!
ГЛАВА 15
Два месяца спустя
Адриан не любил просыпаться среди ночи. Чаще всего уснуть после этого уже не удавалось. Мысли в голову лезли странные, не всегда неприятные, и будто чужие. Вот и сейчас, к примеру, ему подумалось о том, что он, как любой степенный, семейный человек, потихоньку обзаводится знакомствами и врастает в общество, в котором оказался. Ничего плохого Адриан в происходящем не видел, более того, он считал процесс естественным и больше переживал бы, оставшись чужаком для жителей Хамнета. А так, пациенты стали более откровенны, его и Михель довольно часто приглашали на семейные ужины, да и они сами несколько раз организовывали нечто подобное, и сборища прошли вполне достойно, даже оставили после себя приятные впечатления.
Иногда Адриану казалось, будто вся его жизнь превратилась в одно сплошное приятное впечатление. Возможно, дело было в том, что он, наконец, избавился от жутко давившей неопределённости. Сейчас он мог смело сказать: «Я сделал всё, что мог!» — и просто жить дальше. Именно жить, а не существовать. В нём вновь вспыхнул азарт к давно заброшенному проекту, вспыхнула угасшая было любовь к избранной профессии, и Михель… Адриан отдавал себе отчёт в том, что все чудесные изменения произошли благодаря этой девушке, но чувство долга — то самое, что выматывает и заставляет идти наперекор собственным желаниям, — по отношению к супруге он не испытывал. Даже первоначальная цель их брака вспоминалась не чаще, чем раз в месяц, когда на лице девушки появлялось огорчённое выражение, вызванное началом ежемесячного женского недомогания.
Михель, будто почувствовав, что Адриан думает о ней, заворочалась у него под боком и развернулась, положив ладонь на его грудь.
— Почему ты не спишь? — прошептала она.
Её голос заставил мужчину улыбнуться: ещё не окрепший после сна он напоминал ласковое мяуканье кошечки.
— Не знаю, — ответил Адриан, поднося ладонь супруги к губам.
— До будильника еще полчаса.
Мужчина по инерции взглянул на настенные часы, хотя был уверен: Михель не ошибается. Если его собственная пунктуальность зависела от хронометра, то девушка безошибочно ориентировалась по внутренним часам.
— Тогда у тебя есть время немного подремать, — он ласково провёл рукой по плечу, но ниже спускаться не стал: в течение рабочей недели по утрам нужно спать, а всякого рода приятные шалости лучше отложить до выходных.
К его удивлению, Михель отрицательно покачала головой.
— Помнишь, ты обещал кое-что рассказать?
Адриан не стал уточнять, что именно она имеет в виду, поскольку за ним не водилось привычки откладывать на потом беседы и объяснения. Он всего несколько раз позволял себе отступление от этого правила, а с Михель — такое случилось однажды.
— Хочешь послушать эту историю прямо сейчас?
Девушка кивнула.
— Хорошо, — пробормотал Адриан и откашлялся: история была довольно длинной. — Жила в Дийоне одна маленькая семья. Её глава, молодой, энергичный мужчина, активно занимался развитием собственного дела. Его супруга всячески его поддерживала. С уверенностью можно сказать, что они души друг в друге не чаяли. И, как и полагается всем нормальным семьям, у них был сын. К сожалению, у супругов не хватало времени на него. Они это прекрасно понимали и даже расстраивались по этому поводу. Какое-то время эта чета могла лишь сокрушаться о том, что уделяет отпрыску недостаточно внимания, но потом дела у главы семейства пошли в гору, и они смогли нанять для мальчика очень хорошего гувернёра, чьи обязанности были настолько широки, что в пору было назвать его наставником. Ещё несколько лет прошли счастливо и безоблачно, а потом отец мальчика скончался, подхватив во время одной из командировок опасную и малоизученную болезнь. Супруга была безутешна. Горе поглотило её настолько, что она полностью отдалилась от всяческих дел. Заботу о неожиданно осиротевшей семье взял на себя наставник мальчика. Поначалу всё шло неплохо, но постепенно сообщения от бывшего делового партнёра главы семейства становились всё более мрачными. Мать мальчика увидела в этом ещё один повод для печали, а наставник заподозрил неладное. Он уговорил женщину подключить к делу специалистов, и они таки вывели «друга семьи» на чистую воду, однако к тому моменту их состоянию был на нанесён значительный урон. Тогда наставник нанял проверенного человека, который занялся делами от имени супруги совладельца предприятия.
Адриан почувствовал, что в горле пересохло, прервал рассказ и потянулся за стаканом, что стоял рядом, на столике. Михель не торопила его с продолжением, за что он был искренне ей благодарен.
— На этом злоключения семейства не закончились… хотя, правильнее было бы назвать их злоключениями мальчишки.
— У него умерла мать, — не выдержала Михель.
— Да, — коротко ответил Адриан и откинулся на подушку, пристроив согнутую руку под головой, чем супруга и воспользовалась, склонив голову на его грудь. — До вступления в права наследования оставалось полгода, но ситуация осложнялась тем, что у мальчика не было родственников, а сам он не достиг подходящего возраста для того, чтобы владеть тем, что ему причиталось. Перед ним замаячила перспектива оказаться в государственном приюте со всеми вытекающими последствиями.
— А что же наставник? — Михель подняла лицо и заглянула в глаза Адриана.
— Наставник… не знаю, как ему это удалось, но он смог оформить опеку.
— Это ведь незаконно.
— Незаконно, — согласился Адриан, — но очень часто люди совершают незаконные действия, избегая при этом ответственности. Во всяком случае, в Дийоне, — уточнил он, когда вспомнил, что на Од такому точно никогда не бывать. — Например, спустя полгода выяснилось, что мальчишке нечего наследовать. Поверенный, нанятый его наставником, рвал и метал, потрясая бумагами шестимесячной давности, по которым становилось понятно, что это человек честно отработал каждый золотой, что ему заплатили.
— Печальная история, — пробормотала Михель.
— Невесёлая, — кивнул Адриан, — но продолжение у неё вполне достойное, а до финала еще далеко… во всяком случае, я на это надеюсь.
— Наставник не бросил своего воспитанника? — предположила девушка.
— Нет, не бросил. Он как помогал ему, так и помогает по сей день, несмотря на то, что срок опеки давно истёк.
Михель задумалась.
— Мне показалось, что история будет о любви, — произнесла она неуверенно. — Но тут речь идёт, скорее о привязанности. Впрочем, если этот мужчина полюбил мальчика как собственного сына…
Адриан неожиданно вздрогнул, будто сам только что закончил размышлять над собственными мыслями, и Михель замолчала.
— Она о любви. Наставник мальчика с первого взгляда влюбился в его мать, но и к ребёнку, конечно, привязался. Он делал всё, что мог, ради её благополучия, а после — ради благополучия её сына.
Девушка замерла, оглушённая словами Адриана.
— Но… она знала о его чувствах?
Адриан мотнул головой:
— Она была счастлива в браке, а после смерти мужа раздавлена горем. Супруг оказался для неё важнее сына.
Михель давно поняла, что Адриан рассказывает историю собственной семьи, и теперь ей очень хотелось узнать, простил ли он мать. Девушка не была до конца уверена в том, что мужчина угадал терзавший её вопрос, но ей так хотелось растолковать его печальную улыбку как: «Я её ни в чём и не винил». И это было странно, поскольку сама Михель не могла понять, как можно оставить собственное дитя!
— А ты… ты познакомишь меня со своим наставником? — спросила она неуверенно.
— Конечно, — без раздумий согласился Адриан. — Как только он вернётся из своего затянувшегося путешествия.
Правда, про себя он подумал о том, что может и не успеть это сделать, если Михель не сможет забеременеть от него. Как ни странно, мысль не пугала, расстраивало лишь то, что он может не успеть попрощаться с Лоупом Макэром.