Явившись на встречу загодя, Джо Фернрайт занял стул в первом ряду и немедленно закурил привычную ему уже сигарету местного производства. Прошедшей неделей он был более чем доволен, ведь большую часть времени он провёл с Мали, да и к тому же подружился с добродушным моллюском Нербом К’оол Даком.
– Вот свежий анекдот с Денебе-Четыре, – принялся разглагольствовать тот, разместившись рядом прямо на полу. – Некий фреб, назовём его А, попытался продать глэнка за пятьдесят тысяч бёрфлей.
– Что такое фреб? – спросил его Джо.
– Не что, а кто… – Моллюск непроизвольно дёрнулся всем телом. – Ну, в общем, вроде идиота.
– А что такое бёрфль?
– Денежная единица, схожая с крамблом или вашим долларом. Так вот, некто и говорит фребу: «Ты действительно полагаешь, что тебе дадут пятьдесят тысяч бёрфлей за твоего глэнка?»
– А что такое глэнк? – опять спросил Джо.
На этот раз моллюск порозовел от раздражения.
– Глэнк – это домашнее животное, грошовое низшее существо. Так вот, фреб и говорит: «А мне уже заплатили». Его спрашивают: «Да ну?» А фреб и отвечает: «Ну да, я обменял моего глэнка на двух пиднидов по двадцать пять тысяч бёрфлей каждый».
– А что такое пиднид?
Видимо, моллюску надоели глупые вопросы, и он демонстративно захлопнул свою раковину.
«Все мы в ожидании Глиммунга отчего-то сами не свои, – заключил Джо. – И даже тишайший Нерб К’оол Дак».
Вошла Мали. Джо тут же поднялся, уступая ей свой стул:
– Присаживайся.
– Спасибо, – пробормотала Мали. Её лицо казалось непривычно бледным. Она закуривала, а руки её при этом ощутимо дрожали, и она заметила, то ли шутя, то ли сердито: – Надо было прикурить от твоей сигареты. – Она окинула взглядом кают-компанию. – Я, кажется, пришла последней?
– Ты долго одевалась? – спросил Джо.
– Да. – Она кивнула. – Хотела выглядеть как тому и подобает.
– А как, по-твоему, подобает быть одетой для предстоящего нам слияния душ и тел?
– Примерно так. – Она встала, демонстрируя элегантный зелёный брючный костюм. – Я берегла его для особого случая, и вот таковой особый случай таки представился.
Она снова села, скрестив длинные стройные ноги. Глубоко затянувшись сигаретой, Мали, очевидно, погрузилась в собственные раздумья и, казалось даже, полностью утратила интерес к Джо.
Наконец в кают-компании появился Глиммунг.
В таком обличье видеть его ещё никому не доводилось – Глиммунг на сей раз выбрал форму, напоминающую огромную дорожную сумку.
В недоумении разглядывая его, Джо принялся размышлять: «Почему Глиммунг на сей раз принял именно такой, столь странный, облик? Решил имитировать какой-то конкретный организм? И для какой же звёздной системы, интересно, такая форма характерна, если вообще характерна хотя бы для одной?»
– Дорогие друзья, – невозмутимо заговорил меж тем Глиммунг, и голос его, как сразу же и отметил Джо, ничуть не изменился с их последнего разговора. – Прежде всего сообщаю вам, что я вполне оправился от ран, хотя, признаюсь, после перенесённой душевной травмы у меня изредка порою и бывают провалы в памяти. Далее, я всех вас, незаметно для вас и не причиняя вам ни малейших неудобств, протестировал. Мои данные указывают на то, что все вы тоже пребываете в отличной физической и психологической форме. Мистер Фернрайт, вас я особо благодарю за то, что вы вовремя уговорили меня прекратить дальнейшие преждевременные попытки поднять Храм.
Джо кивнул.
Наступила непродолжительная пауза, после которой Глиммунг узким, словно щель между клапаном и передней стенкой сумки, ртом произнёс:
– Что-то все вы уж очень спокойны.
Джо встал и резко спросил:
– Каковы шансы, что мы в итоге выживем?
– Весьма и весьма реальные, – заверил его Глиммунг.
– Но бывают шансы и получше? – потребовал уточнений Джо. – Так каковы же наши?
– Гарантирую вам, – громогласно обратился ко всем в зале Глиммунг, – если только я почувствую, что силы мои на исходе и с поставленной задачей я вряд ли и на сей раз справлюсь, я немедленно вернусь на поверхность и выпущу всех вас.
– А что потом? – спросила его Мали.
– А потом, – невозмутимо сказал Глиммунг, – я вновь отправлюсь на дно и вновь попробую поднять Храм. И буду пробовать снова и снова, и уверен, в итоге я своего добьюсь. – На передней стенке похожего на сумку предмета, коим и являлся сейчас Глиммунг, а именно – там, где располагались боковые карманы, одновременно распахнулись три мрачно глядящих на мир вокруг глаза. – Вас именно это интересовало?
– Да, – ответило вместо Мали розоватое желе в металлической рамке.
– Так мои заверения касательно вашей личной безопасности вас удовлетворили? – поинтересовался Глиммунг.
– Вполне, – ответил за всех Джо.
Он испытывал смешанные, противоречивые чувства. Ещё бы, ведь главной их, общей целью по-прежнему оставалось поднятие со дна морского Храма, и ради достижения этой цели Глиммунг был готов пожертвовать всем и вся, включая и себя самого; Джо же противопоставил этой грандиозной цели жизни отдельных индивидуумов – участников Проекта, волей-неволей уже согласившихся слиться в единую сущность с Глиммунгом. Но поступить иначе Джо не мог, поскольку отчётливо понимал, что большинство в зале от него ждёт именно таких слов, какие он произнёс, и именно такого поведения, какое он продемонстрировал. Кроме того, опасения и устремления всех собравшихся в конференц-зале полностью совпадали с его собственными.
– Ничего дурного с вами не произойдёт, – поспешно заверил всех Глиммунг.
– В том, разумеется, случае, – уточнил Джо, – если вы вовремя доставите нас на сушу.
Глиммунг, остановив на нём долгий взгляд всех своих трёх немигающих глаз, прого-ворил:
– Я уже, помнится, сделал это однажды.
Джо, посмотрев на свои наручные часы, произнёс:
– Что ж, тогда отправляемся.
– Синхронизируетесь со Вселенной? – ехидно поинтересовался Глиммунг. – Выверяете, не опоздали ли? Должные ли места к сей минуте заняли звёзды и не слишком ли уже сместились с предначертанных им судьбою мест?
– Вовсе нет. Я всего лишь отмеряю отведённое вам время, – честно признался Джо. – Мы все – участники Проекта – обсудили наше дальнейшее поведение и решили предоставить вам ровно два часа.
– Два часа? – В Джо впились три изумлённых глаза. – Два часа на подъём Хельдскаллы?
– Совершенно верно, – подтвердил Харпер Болдуин. – Два часа на очередную вашу попытку.
Глиммунг задумался.
– А вам известно, – наконец произнёс он угрожающе, – что я могу просто подчинить вас всех своей воле? Могу поглотить всех и больше не выпустить?
– Ничего путного у вас в таком случае не получится, – заговорило оказавшееся рядом многоногое кишечнополостное. – Если вы всё же поглотите нас против нашей воли, то мы все вместе, как меж собой и сговорились, немедленно откажемся вам помогать.
Похожее на сумку существо потемнело от гнева и принялось стремительно раздуваться. И то было потрясающее зрелище! Но постепенно Глиммунг всё же успокоился и мало-помалу обрёл свои прежние размеры.
– Сейчас – полпятого вечера, – сообщил ему Джо. – И не позднее половины седьмого, независимо от того, поднимете ли вы к тому времени Хельдскаллу или нет, вам надлежит доставить нас всех на сушу.
Из-под клапана огромной сумки стремительно высунулось щупальце и из кармана той же самой сумки, расположенного под правым глазом, извлекло Книгу Календ. Щупальце раскрыло Книгу, и Глиммунг внимательно прочитал в ней некий отрывок. Затем щупальце вернуло Книгу на прежнее место.
– Что там сказано? – спросила Глиммунга остролицая женщина средних лет.
– Там сказано, что у меня ничего не получится, – ответил Глиммунг.
– Два часа, – стоически напомнил Глиммунгу Джо. – Вам давалось ровно два часа в случае, если вы всё же не отказались от своего плана. Но то было несколькими минутами ранее, а теперь у вас времени и того меньше.
– Двух часов мне не потребуется, – заявил Глиммунг с довольным видом. – Если не преуспею в течение только одного, то оставлю дальнейшие попытки и выгружу всех вас на сушу.
Повернувшись, он выполз из кают-компании на только что отремонтированный причал.
– Куда вы нас ведёте? – спросил Джо, следуя за ним.
– К воде, разумеется, – сердито ответствовал Глиммунг, которого условия, поставленные группой его подопечных, казалось, лишь ещё более подстегнули к действию.
– Удачи! – искренне пожелал ему Джо.
На причал вышли, вылетели и выползли вскоре все участники Проекта и по требованию Глиммунга выстроились вдоль его края.
Глиммунг окинул их одним долгим тяжёлым взглядом трёх своих глаз, а затем по деревянной лестнице соскользнул в воду. Там он сразу же исчез в глубине, и лишь расходящиеся круги обозначали место его погружения.
«Может статься, он погрузился в пучину уже навсегда, – подумалось Джо. – Может, никогда уже и не вернётся».
– Я боюсь, – прошептала Мали, прижимаясь к Джо.
– Теперешняя попытка Глиммунга закончится даже быстрее, чем вам это представляется, – заверила её пухлая женщина со спутанными волосами, как у куколки.
– А какая у вас специальность? – полюбопытствовал Джо.
– Технологии изготовления плит из монолитных каменных пород, – охотно поделилась она.
И они надолго замолчали, замерев в ожидании.
Процесс слияния на сей раз для Джо оказался чудовищно неприятным, и вскоре он обнаружил, что остальные испытали примерно то же самое. Слегка оправившись, он услышал гул испуганных голосов. Затем почувствовал присутствие Глиммунга. Ощутил его мысли, его желания… И его страхи.
Удивительно, но оказалось, что под маской гнева и презрения Глиммунга прятались страхи, и теперь страхи эти и сомнения стали ведомы и всем участникам Проекта, слившимся с ним. И Глиммунг об этом, конечно же, тотчас узнал и, усиленно стараясь спрятать, замаскировать их, принялся размышлять обо всём на свете разом, и его мысли замелькали в мозгах поглощённых им, словно цветные стёклышки в калейдоскопе.