Дожидаться, вися на пальцах, пока мочевой пузырь хозяина квартиры не даст о себе знать, было несложно. Конечно, существовала опасность, что меня увидят с земли, либо из соседнего дома, но там никого быть не могло. Три часа пополудни, в это время все японцы работают. Номер один по предсказуемости, эта нация.
Проникнув внутрь, я прикрыл окно, а затем, схватив недопитую бутылку с вином, организовал небольшую лужицу около дверного проема, после чего спокойно устроился за диваном так, чтобы, входя в комнату, меня невозможно было увидеть.
Облегчившийся хозяин квартиры, угнетенно бурча себе под нос, попытался вернуться на диван, но лужа внесла свои коррективы — поскользнувшись, человек накрылся ногами, издав задушенный вопль. Затем последовали стоны и ругань, причем, далеко не на японском. Слабый грохот, ворчание, стук швабры об пол, риторические вопросы, и, наконец-то, шум включенного душа.
Теперь можно было уделить внимание компьютеру. Учитывая, что архитектура этого устройства, его системы и программы мне были отлично знакомы, понадобился только доступ к моим депозитариям в сети, чтобы превратить чужую рабочую машину в… как там Эна говорит? Мою… «сучку».
После этого, кратко просмотрев активные сводки, я просто-напросто уселся на диван, принявшись смотреть тупое японское шоу.
Лена Сахарова, вернувшаяся из ванной, была влажной, голой, раздосадованной и куда более пьяной, чем я диагностировал ранее. Видимо, активные действия по отмыванию себя спровоцировали скачок алкоголя в крови, потому что рухнувшая на диван девушка, трясущая мокрой гривой рыжих волос, не обратила внимания на двухметрового амбала в костюме, восседавшего тут же.
Это интриговало в достаточной мере, чтобы я дождался, пока локоть, удерживающий голову пьяной русской, не подведет её, из-за чего она, уронив думательный орган, будет обречена меня увидеть. Так и произошло.
Мы встретились взглядами. Молодая голая женщина лежала, блуждая взглядом по моему лицу, а я не отказывал себе в удовольствии отвечать тем же, цепляя побольше. Всё-таки, это миниатюрное спортивное тело с внушительной грудью, хоть и было разлиновано несколькими весьма странно выглядящими шрамами, но при этом оставалось образчиком прекрасно выраженной женственности.
— … …ц! — наконец подвела итог наблюдениям Ленка, пьяно растягивая слова, — Допилась… Он мне, сука, уже мерещится. Только волосы длиннее… Но вид мудацкий… ик!, да. Как обычно…
Она задумчиво хрюкнула, а затем начала попытки перевернуться и принять сидячее положение. Достигнув успеха, вновь посмотрела на меня мутнеющим взглядом.
— Сидит, смотрит, — прокомментировала она свои наблюдения, — Как… живой. Только, сука, не живой…
В последней фразе проскользнули плаксивые нотки. Дальнейшее развитие ситуации вполне могло окончиться пьяной истерикой, это было совершенно не в моих интересах.
Поэтому я, протянув руку, выдал дочери двух крайне могущественных русских миллиардеров смачного щелбана, а затем, когда глаза девушки вновь обрели хоть какую-то осмысленность, спросил:
— Ты зачем за мной следила?
Глава 12Узкие коридоры славы
— Ну и как вы к этому пришли? — спросил я сидящего передо мной человека, осторожно прихлебывающего очень слабый кофе.
— А разве не ясно? — отвлекшись от кофе, он поднял на меня глаза, — Ты бы ликвидировал любого, кто за тобой следит. Кроме неё. И то…
Сахарова, похмельная, помятая и несчастная, прижимала ко лбу упаковку со льдом. Тот щелбан был далеко не единственным за время нашей беседы наедине. Услышав сказанное, она крупно вздрогнула, покосившись на говорившего. Тот в ответ лишь мягко улыбнулся, вернувшись к кофе.
Понятно, игра.
— Хаттори-сан, вы не упрощаете ситуацию, — поделился я своим наблюдением.
— А что ты хочешь? — хмыкнул тот, — У меня не было запланировано этого разговора. Он вообще не должен был состояться. Даже я не предполагал, что твой уровень паранойи настолько высок, чтобы так заметать за собой следы.
Совпадение и случайность, но об этом Спящий Лис знать не должен. Когда Ленка раскололась, я тут же набрал с её телефона этого… киборга, а тот явился с такой скоростью, как будто поменял аккумуляторы в своем протезе на атомные. Говорит о многом.
— У меня на сегодня тоже были другие планы. Что дальше?
— Дальше…? Я допиваю кофе, мы покидаем Сахарову-сан, а затем говорим открыто, честно и прямо, а не как обычно. Это в тв…
— Хаттори-сан…
— Какой-же ты душный тип, Кирью.
— Пейте ваш кофе, Хаттори-сан.
— Прозвучало как приказ.
— Душ свободен, Хаттори-сан. Я могу помочь вам принять его.
— Эй, меня же может закоротить!
— Почему «может»? Вас обязательно закоротит.
— Уу… как страшно. Но не стоит, Кирью. Иначе потом к тебе придет мертвец.
— Я выпью с ним кофе за вашу покойную душу.
— Он вряд ли будет пить с тобой кофе.
— Вы в душ тоже не очень хотите. Всё поправимо.
— Уф…
— Акира… — Лена сидела с квадратными глазами и переводила их взгляд с меня на детектива.
— Что касается тебя, хм… — я задумался, — … то, наверное, свяжусь с твоей матерью…
— Я выполняла приказ японского правительства!
— Действительно, она теперь работает на нас, — тут же кивнул детектив.
— Меня это должно волновать?
— Кирью, давай сначала поболтаем тет-а-тет, — вздохнул Хаттори, — А потом ты будешь формировать своё мнение. Сахарова-сан не хотела принимать в этом участие, но мы не оставили ей выбора. Всю ответственность за её действия я беру на себя.
Происходящее мне не нравилось всё больше и больше. Спящий Лис откровенно врал мне, и знал, что я это понимаю. Следовательно, любым словам, сказанным при русской, верить было нельзя. Её было нужно исключить из уравнения, только вот киборг продолжал цедить свой кофе, Сахарова продолжала смотреть на меня как напуганная лань (частично даже рогатая из-за шишек), а моё настроение портилось всё сильнее. Язык тела знаменитого детектива демонстрировал слишком низкую нервозность.
— Что, даже не спросишь, как у меня дела? Как живу? — когда я уже уходил вслед за вышедшим Ивао, Ленку прорвало.
— Зачем? — поднял я бровь, — Ни моя жена, ни сестра, ни Мичико, никто не говорил о том, что с тобой что-то случилось, а о том, что вы общаетесь, догадаться слишком легко. Мне незачем спрашивать.
В некоторых ситуациях девушки проявляют удивительную порядочность. Вокруг меня нет людей, легко заводящих друзей, так что от общения с русской, которая с точки зрения всех (кроме меня) не сделала ничего предосудительного, никто и не думал отказываться. Разумеется, мне просто об этом не сообщали, но опять же — зачем говорить очевидное?
Выйдя из здания, мы сели в машину, но вместо того, чтобы продолжить разговор, Спящий Лис молча завел её, и мы поехали. Куда?
— Ко мне домой, — отозвался Хаттори, — Как я уже сказал — предстоит серьезный разговор, Кирью.
— То есть, вы следили за мной, готовились к этому самому разговору, возможно, искали компромат? — хмыкнул я, — Значит, я вам зачем-то нужен. Хотите использовать.
— Уже используем, — сухо обронил киборг, морщась от что-то бормочущей ему на ухо системы своего костюма.
— Пока еще нет, — качнул я головой, — Выдаете желаемое за действительное.
— Отвлекаешь? Мешаешь продумать план разговора? — забурчал Хаттори, — Надеешься выторговать больше?
— А, значит ультиматум, — удовлетворенно кивнул я, — Люблю, когда так. Развязывает руки. Позволяет использовать всё, без оглядки на последствия. Тотальное уничтожение. Простые решения. Комиссар Соцуюки их любил, мир его памяти. Да будет покойна его душа.
— Сволочь… — сказано это было беззлобно, а затем, почти с облегчением, — Тебе что-то нужно.
Хм. Догадался.
Можно легко сложить два и два, когда тебе показывают начало уравнения. Пусть оно и сложнее простой арифметики, но последовательности. Их никто не отменял. Я прекрасно понимал, что Сахарова каким-то образом зафиксировалась на мне, ожидал от неё новых глупостей. Не я один, этим решили воспользоваться со стороны. Почему? Скоро узнаю, а вот то, что подобные подходы искали заранее — говорит само за себя. Оговорки киборга? Сокращают уравнение, упрощают его.
Меня к чему-то готовили, втемную. Как? Где? Почему именно меня? Если отсечь лишнее, к примеру то, что о моих возможностях как хакера Спящий Лис только догадывается, остается настоящее. Проект «Нексу»? Нет и еще раз нет. Наследство Шираиши? Слишком мелко, там тоже самое, что и компанией-дистрибутором, сочиненной нами с Мотосуба, одни деньги. Ирис Плакса? Уже интереснее, но если бы они знали и были заинтересованы, то им не нужна была бы моя помощь, достаточно было лишь одернуть. Что остается?
Дом Хаттори Ивао нагло маскировался под трехэтажную старую малосемейку, спрятанную в центре старого спального района в Эдогаве. Детектив жил на широкую ногу, имея в своем распоряжении чуть ли не дворец, что было оправдано — первые этажи занимала жутко захламленная помесь серверной, мастерской и клуба моделирования, забитая огромным количеством дорогостоящего и не очень хлама.
— Наверх звать не буду, я слишком устал, чтобы карабкаться по лестницам, — пояснил Хаттори, с облегчением падая в продавленное кресло, — Тем более, что всё интересное здесь. На доске.
— И вокруг, — добавил я, оглядывая предлагаемую доску, вместе с тем, что на ней было налеплено и нарисовано, — Вот, значит, как. Тануки Ойя.
— Тануки Ойя, — согласно кивнул Спящий Лис, — Точнее, не он, а те, кто стоят за ним. Люди, ответственные за распространение фальшивого Снадобья. Продолжишь мою мысль?
Ну, тут справился бы и школьник. Комиссар Соцуюки, перевозбудивший своими эффективными методами всю страну, доживал последние дни. Он был крут, эффективен, но увы, результаты были обильно политы кровью. Чересчур обильно для политической фигуры. Закопать его бы не смогли, но скормить пулю, создать образ мученика, а затем залить всем дерьмом, что только можно? Легко. Комиссар был пластырем, исполнившим свое предназначение. Его было пора сорвать.