А еще центральная часть сцены была стабильной. Если преступник будет целиться оттуда, то ничто не поможет.
Вылезая из-за кулис, я ощутила спиной взгляд. Обернулась. Никого постороннего, не считая слуг. Попеняв себе за мнительность, пошла за небольшим кофром с лекарствами, — я решила в этот раз приготовить все возможное, практически на любой случай. С этими мыслями я нырнула в вагончик-карман с обратной стороны.
В небольшом переносном кофре с ручкой хранились мои сокровища. Не считая лекарств, там находилась одежда и множество других, не менее важных вещей. Кому-то покажется странным, что все это умещалось в небольшом на вид кофре.
Однако внутри кофр был не так прост. Он был зачарован на образование пространственно-временной лакуны, своеобразного пузыря-хранилища. Теоретически, если создать лакуну подходящего размера, используя вместо сумки комнату, получилось бы магическое хранилище. Но такие могли себе позволить лишь очень состоятельные люди или маги.
Запустив руку в кофр в поисках необходимого лекарства, я неожиданно нащупала странный прямоугольный предмет. Озадаченная, я извлекла находку наружу. И тут же спрятала обратно, пока никто не увидел.
Это был резной некромантский аддикт для воспитания умертвий. Руны и глифы, вывернутые наизнанку, и Ее сила в предмете не давали ошибиться.
Кофр был зачарован на меня, и обычный человек не увидел бы внутри ничего особенного. Значит, и подсунуть аддикт мне никто не мог. Оставался еще один вариант.
Я не раз слышала, что лакуны, теоретически, могут соприкасаться, и иногда предметы попадают в чужие лакуны. Также гуляли небезосновательные слухи о том, что лакуну можно взломать изнутри. Кто-то ведь обчистил сокровищницу Дорки пару столетий назад?
Порывшись в недрах сумки, я так и не нашла то, что искала. Так, понятно… равноценный по массе обмен между лакунами.
Я утащила кофр в дальний угол к раскладному столу у небольшого застекленного оконца. Достала лист бумаги и писчие принадлежности. Что бы написать? «Приветствую вас, любезный господин. Знаете ли вы, что наши лакуны соприкасаются? Рекомендую вам как можно скорее сменить локализацию или запечатать хранилище. Возвращаю вашу вещь. В качестве ответной любезности прошу вернуть мою фляжку. С наилучшими пожеланиями, Т.Р.».
Дождавшись, когда тушь высохнет, я обернула лист вокруг аддикта и засунула его поглубже в сумку.
По ощущениям это было похоже на прореху в подкладке обычной сумки. Мозг, не в силах справиться с поступающими сигналами, по-своему интерпретировал это в знакомые ему образы. Говорят, некоторые маги, воспринимая многомерность как есть, сходили с ума.
Я протолкнула находку с письмом в «прореху» и стала ждать, не закрывая сумку. Я успела рассортировать одноразовые мини-инъекторы и эликсиры; подумала и засунула в карман жгут для остановки кровотечения. Камень с заклятьем стазиса на самый крайний случай. Спустя четверть цикла от сумки пошло слабое возмущение Силы.
Я запустила руку внутрь и вытащила вожделенную фляжку, в которой плескался чистейший дистиллят гномьей настойки. Знаю, многие считают это несущественным, но я лучше проведу обеззараживание при лечении, чем буду потом тратить лишнюю Силу, излечивая воспаление.
К фляжке был примотан лист дорогой хинской бумаги. Развернула. Внутри изящным наклонным почерком было написано: «Здравствуйте, любезный господин. Благодарю вас за возврат моей вещи и за предупреждение. Возвращаю принадлежащее вам. С наилучшими пожеланиями, А.С. - P.S. Извините, не удержался и попробовал. В качестве компенсации — бутылка вина из моих личных запасов».
Побулькала фляжкой. И правда, ополовинил. Порылась в сумке и около «прорехи» ухватилась за горлышко бутылки. При ближайшем рассмотрении это оказалось вино из виноградников южных провинций. Не сильно разбираюсь в винах, но пыль на соломенной оплетке указывала, что бутыли немало лет.
Ладно, разберемся позже.
За несколько дней до этого Тито возмущался, что наши конкуренты перехватили заказ на обслуживание бала у Герцогини. Если бы он знал, что бал не состоится…
В два часа пополудни начались придворные торжества.
Перед этим охрана Герцогини и люди из свиты жениха рассредоточились по периметру внутреннего дворика и за кулисами. Я даже испугалась, что это заставит преступника запаниковать и действовать раньше времени. Но нет. Похоже, это были самые обычные предосторожности.
Пышно разряженные дворяне расселись на креслах во дворе и галереях по периметру двора. Из-за кулис я пыталась рассмотреть, что происходит на почетных местах.
Сигран, он же Эрне, сидел по правую руку от невесты, оказавшись между ней и Герцогиней. По правую руку от последней сидел ее советник. Далее разместились гости рангом пониже. Вот туда будет направлен удар.
Выступили артисты, отыграла музыка, отгремели аплодисменты. Наш маготехник создал воздушные линзы, словно приближающие изображение на сцене к зрителям.
Когда Оливия начинает петь, я забываю обо всем и наслаждаюсь. Внутри все замирает от восторга. Приходится напоминать себе о деле. Стараюсь не упускать из вида Морисета с ракетницами.
Жизнь доказывает: как бы ты ни был готов, всегда есть место для неожиданности. Все ключевые события словно стягиваются в одну точку, чтобы затем развернуться и повести реальность в другом направлении.
Все, что происходит, можно разложить на удары сердца.
Раз. Шарль вдруг наклоняет ракетницу, слишком низко для фейерверка.
Два. Дергаю за рукоятку лебедки, и сцена начинает вращаться с бешеной скоростью. Ракета летит мимо зрительских мест, взорвавшись под несущей колонной.
Три. Морисет с брандспойтом прыгает в центр сцены, сталкивает с нее Оливию и окатывает водой внутренний двор.
Четыре. На помост выскакивает смутно знакомая фигура. Это он! Но как?.. Сид быстрым, почти небрежным движением обезглавливает Морисета. Из артерии струей хлещет кровь.
Пять. Шарль пытается сделать повторный выстрел. Сид молниеносно отсекает ему руку чуть выше запястья.
Шесть. На меня кто-то наваливается, выбив из легких воздух. Падаю на пол и теряю из вида происходящее на сцене.
Смотрю в глаза «слуги» со сцены. Человек Сиграна?
Тук-тук, тук-тук…
— Пусти! Я своя! Сигран знает! — прошипела, пытаясь сбросить с себя мужчину.
Он отпускает меня, и я вылезаю из-за кулис. Со всех сторон к сцене несутся охранники. Музыканты разбегаются кто куда. В панике кричат люди. Несколько человек попадало со второго этажа при взрыве.
Вдруг дорогой мраморный пол начинает вспучиваться и ломаться, словно его что-то выламывает изнутри. Из разломов появляются мощные побеги и листья. Еще пара колонн рушится, и здание начинает проседать. Замечаю на побегах длинные, с мою руку, шипы. У меня внутри все холодеет.
Вот зачем Морисет поливал все вокруг водой. Это проклюнулось семя ильвийского терна. Кому могла прийти в голову такая безумная идея? Без контроля растение будет разрастаться до тех пор, пока не заполонит все вокруг.
Это растение произрастает на периметре Великого Леса и служит своеобразной пограничной полосой. Растением его сложно назвать, так как оно полуразумно и плотоядно.
Побеги множатся, оплетая все вокруг. Теперь люди, оставшиеся на втором этаже, словно заперты в ловушке. Мы также не сможем выйти со двора. Все выходы перекрыты зеленой стеной.
Вот ветвь хищно метнулась к одному их воинов, и мужчина, заходясь от крика, повис, пронзенный шипами в нескольких местах. Другие гибкие плети хватают и подтаскивают поближе к кусту лежащие без сознания тела.
Зрители бегут в противоположную сторону двора. Но это всего лишь отсрочка неизбежного. Замечаю в толпе Сиграна, несущего на руках невесту.
Другие ветви начинают ползти к своим живым целям. Сид вырывается вперед, отсекает одну ветвь, другую. Из центра гигантского куста слышится глухой полувой-полувздох боли.
— Нет! Не делайте этого! Он так размножается!!! — кричу я сиду. Он благоразумно отступает. Упавшие обрезки терна тут же укореняются.
— И что теперь, человечка? Сбежать вряд ли удастся. Но мы можем уйти Тропой снов.
Он предлагает мне руку. Пространство вздрагивает, подчиняясь его зову. Во все глаза смотрю на него. Он все-таки пришел. Что бы его ни побудило сделать это…
Я не могу бросить людей. Мой долг целителя и просто друга не позволит мне уйти отсюда.
— А если я скажу, что есть другой выход? Но вы должны мне помочь, — предлагаю я.
— Как?
— Это ильвийский терн. Сейчас я… поговорю с ним, как это делает лесной народ. Ничего не предпринимайте, что бы он ни сделал со мной. Когда я дам знак — нападайте. Уязвимое место — в центре куста.
Иду навстречу зеленому хаосу. Побеги начинают шелестеть и покачиваться, словно принюхиваясь. Я призываю силу Жизни… Вкладываю в зов чистоту и вкус лесного воздуха, аромат трав, тепло солнца, смех и переливы ручья…
«Дитя… дитя… брат… иди ко мне». Я зову.
Побеги ползут ко мне, окружают, но не трогают. Бояться нельзя. Он почувствует страх и выпьет меня, распяв на своих острых шипах.
«Дитя… обними меня. Я хочу коснуться тебя». Ветви обвивают меня, спеленав, но шипы складываются плашмя, не причиняя боли. Терн несет меня к себе, бережно сжав зелеными ладонями, а затем отпускает рядом с собой.
В центре куста — его Искра. Ветви расступаются пошире, чтобы пропустить меня. Ощущаю робкое любопытство неразумного ребенка, не понимающего, что он делает не так. Он голоден, одинок и растерян. А еще испуган и рассержен, ведь ему сделали больно.
«Дитя… прости». По лицу текут слезы… Чувствую недоумение этого создания. Взмах рукой — для сида. Мимо словно проносится молния.
Отступаю в сторону и даю деру со всей возможно скоростью.
Несколько движений мечами, и сид рассекает нервный центр твари. Раздается вой, ветви конвульсивно пытаются ухватить его, но растение уже не так разумно и бьет мимо. Сид с нечеловеческой быстротой мечется из стороны в сторону, избегая ударов ветвей. Наконец растение безжизненно падает на землю.