В то время, когда я первый раз оказалась в Ламаре, только что умер Герцог, и люди поговаривали, что наследование по женской линии не имеет законных оснований. Впрочем, излишне разговорчивые тут же исчезали. Герцогиня и ее советник правили жесткой рукой.
Меня точно молнией ударило. Я резко встала, глядя на менестреля, как на призрака.
Вдруг на меня обрушилась тяжесть. Это Хельги упал сверху, прижав меня к полу. Над головой просвистело что-то тяжелое. Женский визг с той стороны, откуда летел предмет… Чем швырялись? Посудой?
Я, наконец, сбросила руку северянина и встала.
— Изыди! Дитя Разрушителя среди нас!!! — кричала женщина, одетая в глухо закрытое серое платье с накидкой, судя по всему, уроженка Илонии. Она билась в руках мужчин-посетителей и вышибалы, с ненавистью глядя на меня. — Надо убить ее раньше, чем она всех нас уничтожит!! Разрушитель!!!
Глава 24
Я узнала ту женщину из купальни. Вот, значит, кто выслеживал меня все это время. Фанатичку скрутили и увели работники таверны. Не пришлось даже звать Стражу.
Едва ли кто-то понял, в чем было дело. По крайней мере, я надеялась на это.
Мне не хотелось вмешательства Стражи, так же как и Тайной Службы, чьим вниманием я была сыта по горло в последнее время.
Судя по тому, что до сих пор в таверну никто не явился, тут не было соглядатаев. Если бы они услышали «Песню о бастарде», я бы здесь не сидела, так же как и господин Колин.
А то, что мы, по странному совпадению, прибыли в город почти одновременно и поселились в одном доме, было еще подозрительнее. По крайней мере, я пыталась взглянуть на ситуацию со стороны дознавателей. И то, что я увидела, мне очень не понравилось.
Я искоса поглядывала на мужчину, который задумчиво перебирал струны гитары. Он сочувствовал заговорщикам? Что заставило его исполнить именно эту песню?
— …Твигги? Ты в порядке? Твиг? — спросил Кольр, с беспокойством глядя на меня. Оказывается, он уже давно что-то говорил мне, но я была слишком занята своими мыслями, чтобы услышать.
— Да, вполне.
Я ухватилась за кружку, как за спасательный круг, сделала большой глоток и закашлялась. В свете всего случившегося за последние два дня я решила напиться.
Утро следующего дня ознаменовалось для меня грандиозным похмельем. Во рту словно нагадила стая уличных кошек, голова же просто раскалывалась. Желудок тоже принял участие в забастовке, и его содержимое упрямо стремилось к горлу.
Я рискнула приоткрыть глаза, которые резал даже такой тусклый свет. Сколько времени я спала и… Что?! Я уставилась на грубую кладку сводчатого потолка, который даже не был побелен. Явно не дома. Но где тогда?
Я осторожно повернула голову, чтобы тошнота не усилилась.
— А, ты проснулась наконец, — сказала растрепанная Ингибьорг, одетая в какое-то странное рубище, сидящая рядом со мной на грубо сколоченном топчане. — Как ты себя чувствуешь? Я могу тебя осмотреть?
Я не понимала, почему она спрашивает и смотрит на меня с опаской, а потому просто кивнула и доверилась ее опытным рукам целителя. Пока девушка занималась мной, я осмотрелась.
Помещение явно предназначено для задержанных преступников. Глухой каменный мешок с малюсеньким зарешеченным окошком, через которое не было видно неба, а только стену соседнего здания.
Кроме нас с Ингибьорг, в камере было еще трое женщин: одна старая нищенка, куртизанка самого низкого пошиба, которую выдавал откровенный наряд и краска на лице, и третья, которая спала, сжавшись на своем топчане.
Когда она повернулась вполоборота, я поняла, что это вчерашняя фанатичка из Илонии. К счастью, она была в колодках, так что можно было ее не опасаться. Четвертой была Флори, которая забилась в угол позади Ингибьорг и дико озиралась по сторонам. Ну и компания!
Северянка ощупала меня, помассировала уши и виски, а потом сказала, заметив мою гримасу:
— Если собираешься блевать — ведро в углу.
Я со стоном прикрыла глаза рукой, сгорая со стыда. Силы! Я не настолько молода, чтобы уйти в загул. Очевидно, вчера я по полной оторвалась по старой студенческой традиции. Воистину, все когда-то в первый раз…
Благодаря помощи Ингибьорг я немного пришла в себя, но еще некоторое время лежала, медитируя и пытаясь окончательно избавиться от похмелья.
— Что вчера случилось? — наконец решилась спросить я.
— А ты не помнишь?
— В том-то и дело.
Я честно пыталась вспомнить, но где там! Кажется, сначала мы пили пиво, а потом я переключилась на самогон, который гнали гномы. Дальше — провал.
— В общем, ты теперь должна хозяину таверны. А еще Кольру, за моральный ущерб.
Ну, все. Теперь, если однокурсница не расскажет все в подробностях, я буду воображать себе всякие ужасы.
— Да что было-то?!
— Ты напилась… Мы все напились. Я, правда, меньше, чем остальные, — язвительно сказала Ингибьорг. — Потом ты рыдала на груди у Кольра, рассказывая, как тебя обидел другой мужчина. А потом еще что-то про своего мужа.
Ох… похоже, это становится дурной привычкой. Бедный Кольр, не завидую. Хорошо, что я не помню эту позорную сцену.
— А дальше? Это ведь еще не все? — спросила я, ожидая продолжения. — За что мы тут очутились? А, главное, когда нас выпустят.
— Лучше спроси, какой будет штраф, — проворчала северянка. — Ты начала плакать, и в таверне вдруг начали рассыпаться в прах вещи, а у Кольра полностью истлела одежда. Стол, который мы заняли, превратился в труху. Огонь в очаге и лампы погасли, и стало очень холодно.
У меня отвисла челюсть. Я попыталась переварить информацию.
— А твоя одежда тоже… истлела?
— Почти. Еще хватило, чтобы дойти до околотка, а там мне уже выдали рубаху. Так что ты теперь и мне должна. Твое платье, кстати, тоже распалось.
Жуть! Я представила, как меня и Кольра нагишом выволакивает и тащит в повозку Стража. Лицо горело от стыда.
Жалко было платье Ингибьорг, которое она, наверное, собственноручно вышивала.
— А почему ты решила, что это сделала я?
— А кто еще? Не я же. И не Кольр, хоть он и некромант. Твою Силу сложно перепутать с чьей-то иной. Потом нас забрала Стража, — закончила рассказ девушка. — Ладно, не переживай, — добавила она. — Господин Оха сказал, что утром пошлют за господином Фьоном, чтобы сдать нас с рук на руки. Он за нас поручится, как наш куратор.
Сказать, что Альгисл Фьон был в ярости, значило не сказать ничего. Когда нас привели в кабинет Хальра Оха, наш наставник метал громы и молнии.
— Госпожа Твигги! Как вы могли?! Я понимаю, Кольр, но вы! Вы же намного старше и казались мне достаточно благоразумной.
— Ну…
Господин Фьон одним жестом прервал мои оправдания.
— Неужели вы не знали, что для магов с таким уровнем Силы нельзя утрачивать контроль? Напиваться для мага непозволительная роскошь.
«А как же Септимо?», — подумала я. Но вслух не сказала. Тот был изрядным любителем горячительных напитков. С другой стороны, на людях он не напивался до невменяемого состояния.
— Э… собственно, такое со мной впервые, — удалось мне вставить слово. — Я не знала, что может случиться.
Однако господин Фьон имел ввиду совсем другое.
— Ясно. Я уже поговорил с Кольром. Не знаю, что он такого натворил, но половина мебели в таверне рассыпалась. Думаю, что господину Септимо придется взять его в личные ученики, чтобы лучше контролировать.
У меня просто отвисла челюсть. Реакция Ингибьорг была, как всегда, чуть более сдержанной, но и она не скрыла удивления. Значит, наставник и не думал, что в беспорядках была повинна я. Для него было достаточно того, что Кольр некромант, чтобы свалить всю вину за происшедшее на парня.
Я хотела было вступиться за Кольра, но осеклась, вспомнив предупреждение Септимо. Он сказал — ни слова светлым о моем таланте.
К счастью для меня, Ингибьорг тоже промолчала. Так же, как и Кольр. Может, чтобы защитить меня, или из престижа. Мужчины вообще делают много странных вещей, чтобы казаться круче.
Думаю, с Кольром я договорюсь чуть позже. В частности, по вопросу возмещения ущерба. Было бы несправедливо, если бы он отвечал за сделанное мной.
— Ингибьорг, вы понимаете, что мне придется сообщить о происшествии вашему отцу? — спросил господин Фьон. — И только потому, что мы с ним старые друзья, я не буду описывать в подробностях ваше «приключение», иначе он тут же примчится в Ламару.
— Да, господин. Понимаю, — сказала северянка. Вот теперь ее по-настоящему проняло. Кто же ее отец? Это страх перед ним или просто чувство вины?
Очевидно, я еще многого не знала о своих однокурсниках.
Позже Кольру вручили расчет стоимости ущерба в таверне, нас выпустили из камер и господин Фьон лично доставил нас по домам.
Я улучила минутку и шепнула Кольру:
— Встретимся завтра? Я все оплачу.
Он неопределенно мотнул головой, не то соглашаясь, не то протестуя.
Итак, я снова вернулась домой, еще более грязная и усталая, чем накануне, словно возвратившись к исходному пункту.
Бывают такие моменты, когда хочется опустить руки, зарыться в свою нору и спать… спать. Что я и сделала, ощутив напоследок тяжесть кота, который потоптался по одеялу и устроился у меня в ногах.
Сид оставил меня в покое. По крайней мере, я надеялась на это, хоть он ничего и не обещал. Сон был просто сном, до поры до времени.
Какие-то улицы в Ламаре, по которым я брела, не имея четкой цели. Луна в небе была неестественно яркой и светила не хуже уличных фонарей, которые встречались все реже. Улицы становились все уже и как будто грязнее.
А что до домов, то они были под стать: тяжеловесные, каменные, с маленькими оконцами, как застекленными, так и попросту наглухо закрытыми деревянными ставнями. Архитектурные решения, как до второй реконструкции, которая не коснулась Нижнего города.