— Меньше читай справочники, — ровным голосом посоветовала Ингибьорг, которая втихаря на лекциях вязала носки, спрятав рукоделие под столом. — А то еще и не то найдешь!
«Полевая медицина» выражалась в оказании экстренной помощи при минимальном наборе средств. Но главное, что нам вдалбливал в голову мастер Эсприн:
— Никогда, никогда! Никогда, олухи, не зашивайте раны, пока не довезете до лечебницы. В крайнем случае, иссечение тканей, чтобы был доступ воздуха. Иначе гангрена и смерть.
В назидание он приводил печальную статистику военных кампаний Илонии, когда сотни воинов умирали от пустяковых ран просто потому, что началось заражение крови.
— Ах, что с них взять? Варвары есть варвары, — с досадой заканчивал он почти каждую лекцию.
Практика нам предстояла не раньше, чем случится очередная военная заварушка, и я надеялась, что это будет нескоро.
Также у нас состоялась особая лекция, которой не было в учебном расписании. Скорее, это напоминало внеочередное собрание. Со вступительной речью выступил Альгисл Фьон.
— Вы, наверное, до сих пор в недоумении, почему мы используем ограничительные браслеты. На то есть несколько причин, которые вам смогут изложить наши преподаватели. Господин Септимо, прошу вас, — предоставил он слово некроманту.
— Итак. Вы заметили, что браслеты носили не все, а только те, кто не мог не воспользоваться своей Силой, несмотря на запрет. Это не наказание, а просто мера безопасности. Как вы думаете, почему мы ввели такую меру воздействия? — спросил он.
Студенты благоразумно помалкивали, зная манеру Септимо издеваться над «умниками».
— Ну?
— Вопрос контроля? — наконец решился предположить Линдси.
— Господин Линдси, вы меня сегодня приятно удивляете! Всегда бы так, — улыбнулся Септимо. — Именно так. Вы должны контролировать свою Силу и структурировать ее, а не истощать попусту.
— В таком случае, господин Септимо, почему вы не сказали об этом раньше? — спросил один из ильвов.
Тот самый красавчик, который постоянно носил ограничивающие силу браслеты на занятиях по медицине и во время физических упражнений.
— А это помогло бы вам, господин Гвендара? Смысл не с том, чтобы запретить, а в том, чтобы вы сами, не дожидаясь браслетов, контролировали проявления своей Силы, — ответил Септимо и обратился уже ко всем присутствующим студентам. — Вы все с раннего возраста привыкли постоянно использовать свою Силу. Это неплохо. Но многие из вас совершенно не умеют ею управлять! Это все равно, что дать в руки бездарю драгоценный и весьма опасный клинок. Господин Фьон озвучит дальнейшие положения.
— Хм… Почти все уже сказал господин Септимо, — сказал куратор. — Вам же предстоят интенсивные упражнения по медитации на внешний и внутренний Источник, что поможет лучше контролировать вашу Силу. Это особенно важно для тех, у кого небольшой резерв. Вы сможете более точно, а не бессистемно использовать Силу. Готовьтесь.
О! Готовиться? Что еще там придумали преподаватели на нашу голову?
Студенты расходились с собрания весьма задумчивые и с кислыми лицами. Видимо, не я одна задавалась подобными вопросами.
И наконец, в довершение всего, состоялся мой дебют в качестве танцовщицы с веерами.
Собственно, это был и не танец вовсе. Определенная заученная последовательность движений и поз, которая помогала упорядочить циркуляцию энергии в организме. Хотя кое-кто в Хине умудрялся использовать это искусство для обороны.
Ма, до того как овдовела, была замужем за воином из местного гарнизона, да и сама происходила из семьи потомственного военного, так что в совершенстве знала искусство танца с веерами и научила сестер и меня.
Я отправилась на очередное занятие по физической подготовке, переодевшись в дорожные брюки и тунику. Сначала я бегала кругами вместе со всеми, а потом меня поманил Золотой Лис. Я подошла и поклонилась ему.
— Покажи, что умеешь, — коротко велел он.
Я достала из рукава два складных веера и начала.
Движения перетекают одно в другое, руки танцуют, порхая, как птичьи крылья. Веера то раскрываются, то закрываются, прячась от постороннего взора. Моя растяжка небезупречна, и стойки не очень низкие, но я компенсирую это, синхронизируя движение с дыханием и потоками энергии…
Пока длится танец, мой разум пребывает в покое и небытии. Ни единой мысли… Только красота и гармония движения и слияния с собой.
Я заканчиваю и кланяюсь мастеру, а он одобрительно кивает мне.
— Неплохо.
Снова кланяюсь, на сей раз еще ниже. Такая похвала дорогого стоит. Внезапно я замечаю, что многие студенты отвлеклись и наблюдают за нами.
— Но видно, что ты редко практикуешься. Движения скованные, сухожилия и связки не разработаны, а мышцы ног слабы, и ты не можешь низко сесть. Зато руки и пальцы гибкие и чувствительные. Отчего так? — то ли отругал, то ли похвалил Золотой Лис.
— Я целитель и часто выполняю мелкую ручную работу, наверное, из-за этого, господин, — ответила я.
— Завтра с утра придешь на полигон и будешь практиковаться, — велел воин.
— Но, господин… У меня занятия в это время! — попробовала я робко возразить.
Оплаченные занятия. Занятия, которые я совсем не хотела пропускать.
— О-хо! Что за непослушание! Договоришься и ответишь уроки позже.
Однажды я встретила Септимо в библиотеке и, воспользовавшись тем, что рядом не было посторонних, решила спросить.
— Господин Септимо, а что за вино было в той бутыли? Оно называлось «Веритас», — спросила я. — Мне показалось, что оно как-то влияет на поведение.
Некромант расхохотался, разбудив задремавшего было на стойке библиотекаря.
— Ах… это… ну… В общем, ожидается, что его выпьют в компании с близким человеком, — подмигнул он. — Это вино открывает истинные чувства и развязывает язык даже стойким молчунам.
— Ах, вот оно что, — дошло до меня. — А мне говорили, что его пьют на переговорах.
— И это тоже. Но чаще его предлагают в дорогих «веселых домах».
Он невольно подшутил надо мной! У меня пылали щеки от смущения. Думаю, для знающего человека было ясно, где, с кем и при каких обстоятельствах пить это вино. Ну а я не знала, что привело к досадному недоразумению.
Напиток высвобождает истинные желания и напрочь лишает благоразумия. Теперь понятно, почему так странно вели себя Хельги с Ингибьорг и Кольр, и почему менестрель вдруг исполнил запрещенную балладу. Может быть, из-за этого я и напилась, и вечер закончился так, как закончился.
Я вздохнула.
— Госпожа Твигги, надеюсь, вы не обижены на меня за эту маленькую шалость?
— Что вы! Наоборот. Это позволило мне кое-что узнать о себе и о других, — ответила я.
Сид так и пропал, но мои мысли время от времени возвращались к нему.
Кольцо я не носила, опасаясь такой же слежки, как и при помощи цветка. С другой стороны, ничего плохого его дары мне не приносили. Вообще-то я не хотела повторения ситуации. Если он хочет знать, что со мной, пусть придет сам.
Мой кот теперь часто отсутствовал, и я подозревала, что он шастал за городские стены, туда, куда я пересадила ромашку.
Однажды мне приснился странный сон… Может, виной тому капля моей крови, которая досталась цветку?
Мне зябко и одиноко, и я ощущаю себя брошенной.
Очень странное ощущение, словно я не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Вернее, конечностей у меня вовсе нет, так же как и глаз. Я как будто вижу окружающее всей поверхностью тела.
Рядом появляется знакомое существо. Оно голодное, но я больше не в силах его подкармливать! Хватит!
Выпускаю все свои колючки, и незваный нахлебник отступает. Существо хлещет себя по бокам хвостом и зыркает желтыми глазами…
Спасения не предвидится, как тут приходит ОН. Знакомая кровь и плоть. Его тепло настолько сильное, что шипы автоматически прячутся.
Пожалуйста! О, пожалуйста!! Прошу! Мне нужно это тепло…
Нож вспарывает дерн и меня извлекают из этой негостеприимной земли. Теплые руки пересаживают меня и уносят с собой, а голодный зверь еще долго идет за нами следом.
Вынырнув из сновидения, я ощупала себя, убеждаясь, что руки и ноги на месте, равно как и все остальное. Я вспотела, как от кошмара, и сорочка была насквозь мокрой.
— Госпожа, с вами все в порядке? — спросила Дине, у которой был чуткий сон.
— Да, все хорошо. Спи.
Ф-фух… Что только не приснится! Кажется, это был мой цветок. Неужели сид за ним вернулся? Если он в городе, то, возможно, скоро навестит меня.
А я этого хочу? Да. Пожалуй, да. Определенно.
Глава 31
Новый день ознаменовался началом осады. Хотя, это громко сказано, когда «крепость» сама готова сдаться без боя на милость победителя…
День первый.
Посыльный доставил мне коллекционный экземпляр «Имперского Травника» с запиской: «Я вернулся».
— Силы! Он так прекрасен!!! О-о…
Я не могла поверить, что держу эту книгу в руках. С трудом подняв тяжелый том большого формата, я открыла его. Закладка была на странице со статьей «Ромашка медицинская. Этот невзрачный на первый взгляд полевой цветок таит неисчислимые возможности…»
— Госпожа, распишитесь или поставьте знак, — поторопил меня посыльный.
— Эй! Ты что, недавно в Ламаре? — спросила я, поставив подпись в положенном месте. — Здесь почти все владеют грамотой.
— Прошу меня извинить, — стушевался юноша и поспешно ретировался.
Не знаю, с чего я так вспылила. Может, потому, что была не в силах расстаться с книгой? Как он узнал, чем меня можно задобрить? И почему не явился сам?
День второй.
Нарочный доставил глиняный горшок с многострадальной ромашкой и запиской: «Знаю, что ты не любишь срезанные цветы».
Значит, тот сон не был случайным. Рейвен явился за цветком, чтобы вернуть его мне. И эта записка… Я не в силах была на него злиться. Пришлось принять это как данность и поставить ромашку на прежнее место на подоконнике.