— Вы всегда казните беззащитных? А как же высшая справедливость? — вырвалось у меня.
— Не суди о том, чего не понимаешь, — оборвала меня Бау Аэнор. — Моему сыну ни к чему марать мечи в крови врага.
Она что-то недоговаривала… Но что? Я просто чуяла это, но не могла сформулировать свои подозрения.
— Данна, а в чем его вина? — спросила я у сида, который сидел чуть дальше, по правую руку от матери.
— Он нарушил договор, — ответил он.
— Какой договор и как нарушил?
— Он появился в наших землях, и этого достаточно.
«Всего-то?» Какая нелепость. Если только фомор не проник «под холмы» с целью навредить сидам.
— Данна, а зачем он это сделал? — задала я еще один вопрос.
— Так ли это важно? — отмахнулся сид, напряженно глядя на арену.
Герольд как раз подал знак, и коты начали играть с осужденным. То один, то другой подскакивал к своей жертве и теребил ее, глубоко запуская когти, и мотал по полу, как игрушку. Песок на арене тут же окрасился кровью из многочисленных царапин.
Фомор был в два раза крупнее любого из котов, но на их стороне было численное преимущество. Коты пока только примеривались и играли, оценивая силы своей добычи.
— Ответ на этот вопрос определит степень вины, — сказала я, хотя еще мгновение до этого я хотела промолчать.
— Хм… мне это как-то не приходило в голову. Враг есть враг. И правда, зачем? — широко улыбнулся сид и махнул рукой, останавливая экзекуцию.
Может быть, я сделала только хуже, и смерть фомора будет еще ужаснее? Как глупо. Лучше бы я осталась в покоях сида, ничего этого не видела и не нарушала привычное течение событий.
Сид развел руки в привычном жесте и создал портал.
— Идем, — протянул он мне руку, приглашая войти. — Сама и спросишь его об этом. Если, конечно, он еще может говорить.
Глава 38
Мы спустились на арену, и коты расступились, давая нам дорогу к фомору.
Кошка тоже была тут. Наверное, она шла вслед за нами. Кайт потерлась головой о мои юбки и довольно заурчала, и я машинально погладила ее за ушком, а Рейвен немного удивленно посмотрел на нас.
Он подошел к фомору и слегка пнул его под ребра носком добротного кожаного сапога. Я была шокирована таким варварским способом привести пленного в чувство.
— Данна! Что вы делаете?
— А как иначе обратить на себя его внимание? — сказал в ответ тот.
— Может, лучше я?
— Хорошо, — согласился он.
Сид отошел в сторону, а я присела на корточки около раненого. Здесь у меня практически не было поддержки Двуликой, и чудес совершать я не могла, но мои собственные слабенькие силы исцеления остались со мной. Я могла поделиться такой малостью, чтобы фомор пришел в себя.
Тонкая ниточка силы влилась в разорванные силовые линии и меридианы его тела, возвращая мужчину к жизни. Он тяжело вздохнул и открыл глаза, пытаясь понять, что с ним делают.
В углах рта у фомора запеклась кровь, как обычно бывает после применения кляпа. Наверное, ему сразу заткнули рот, чтобы он не использовал магические формулы, или что там применяется у волшебного народа. А теперь магические путы полностью блокировали его Силу, так что нужда в кляпе отпала.
— Данна? — спросила я фомора на высоком наречии. — Вы можете говорить?
— Да-а… — слабо прошептал фомор.
Я сконцентрировалась, чтобы удерживать тонкую ниточку его сознания на поверхности. «Надо дать ему напиться», поняла я, не прекращая диагностику. Организм был донельзя обезвожен. А что, если…
— Воды! — сказала я, отчетливо представив свой кубок, который стоял на стойке у трибуны.
Слабенькое колебание силы — и кубок оказался у меня в руке, и я едва успела сжать пальцы, чтобы не выронить его. Сид удивленно вскинулся, но вопросов, к счастью, задавать не стал. Я приподняла голову фомора и стала понемногу вливать воду ему в рот, а он, захлебываясь, жадно глотал.
— Все, хватит. Больше пока нельзя, — сказала я. — Данна, вы можете сказать, почему вы здесь?
Фомор смотрел на меня, с трудом приоткрыв заплывшие от побоев глаза. Он прошептал:
— Дева Осени… спасти.
Да он просто бредит! Мифическая полубогиня, ради которой каждую осень затевался праздник. Ему мерещится, как тогда сиду. Или нет?
— Вы здесь из-за нее? — осторожно спросила я. — Что с ней?
Пусть это бред, но в нем должна крыться толика правды. Я склонилась ближе, чтобы лучше слышать. Ну а сид и так без труда должен был услышать нашу беседу.
— В пределах Эовинд ловушка, и она попалась в нее, — прошептал фомор. — Грядет война. Нужно… это предотвратить.
Я подняла голову и вопросительно взглянула на сида. Для него, вопреки моим ожиданиям, этот «бред» вовсе так не звучал. Лицо сида застыло, как маска, что для меня было показателем сильного волнения.
— Занимайся им. Сделай все, чтобы он дожил до моего возвращения, — бросил Рейвен и скрылся в созданном портале.
Теперь я, не торопясь, осмотрела своего пациента. Утешало то, что делаю я это на вполне законных основаниях. Рейвен разрешил лечить, и я сделаю это. Никто не помешает мне.
Меридианы в теле фомора были перекрыты оковами, и энергия почти не двигалась, так что исцеление шло только за мой счет. Я уже чувствовала, как вплотную подступает усталость. Нет, так дело не пойдет…
Освободить его — не вариант. Вдруг он, как только почувствует себя лучше, нападет на меня? Руки точно стоит оставить скованными. Интересно, если путы снять хотя бы с ног, исцеление пойдет быстрее? Но у меня ничего не было. Интересно, а этот «живой дом» может дать мне ключи от оков?
— Мне нужен ключ. Пожалуйста! — попросила я, почти не надеясь на ответ.
Вокруг меня из воздуха появились и попадали на землю несколько связок ключей. «Твиг! Надо было уточнить!» Какой ключ тот самый? Перебирать все подряд — безумная затея.
— Интересно, какой из них от оков? — спросила я фомора в надежде, что он запомнил, как его заковали. — Если ключи те самые, дайте знак.
Фомор только тяжело дышал, но глаза с усилием приоткрыл, пока я показывала ему ключи, связку за связкой. Наконец он опустил веки, а затем поднял их. Это что, знак? Может, я его теряю?
— Эти? — на всякий случай уточнила я.
Узник снова дал знак, и я, приложив по очереди ключи к оковам, отыскала нужный и освободила фомору ноги. Теперь его магия, хоть и слабо, но циркулировала внутри организма. Он не мог творить заклятия, но его тело могло само себя исцелять, а мне только требовалось направить Силу в нужное русло.
Я наблюдала, как отеки на лице фомора спадают, синяки бледнеют до желтоватого состояния, как будто уже прошла минимум пара недель с момента травмы.
Когда общее состояние улучшилось, я снова напоила пациента, позаимствовав чей-то тазик для умывания, полный воды. Вот кто-то удивился, когда таз исчез прямо из-под носа!
Фомор попытался что-то сказать, но я приложила руку к его губам.
— Молчите. Потом скажите, что хотели.
Я умела командовать, и сейчас передо мной был просто больной, а не воин, и не фомор, и не кто-то еще.
Потом я занялась его ногой. Ситуация была не так опасна, как я думала. Какой-то умелец, явно перестраховываясь, наложил кожаный жгут, но артерии не были задеты. Просто ранение стрелой по касательной. Сорванный лоскут кожи, много крови, но ничего опасного для жизни. Скорее, опасность нес сам жгут.
Скользкий от крови узел не поддавался, и я бормотала себе под нос ругательства, пока одним из ключей мне не удалось расковырять и ослабить веревку. Кровь в конечность следовало пускать понемногу, чтобы избежать шока. Пока ток крови постепенно восстанавливался, я все больше ослабляла жгут, а потом остановила начавшееся было кровотечение.
М-да… это было трудно, но я справилась.
Я подняла голову, и только тут поняла, что на арене царила подозрительная тишина. Рядом стояли воины-сиды, направившие на нас с фомором заряженные арбалеты. Вернее, только на фомора. Коты сидели вокруг и явно караулили пленника.
«И что теперь?»
Ожидание грозило затянуться.
У меня был совершенно недвусмысленный приказ Рейвена, так что я рискнула обратиться к одному из воинов.
— Мне нужно все для перевязки. Возможно, в шиэн есть придворный лекарь? Вы можете позвать его сюда со всеми необходимыми для больного средствами? — спросила я.
— У нас нет указаний… гостья, — довольно неучтиво ответил тот самый золотоволосый сид, которого я чуть раньше согнала с места.
Очевидно, их природная злопамятность распространялась даже на такие мелочи.
— Ваш повелитель велел, чтобы я сделала все, чтобы фомор дожил до его возвращения, — сказала я.
— Вот и делай.
И этот тоже играет словами. Интересно, он задумывается о том, что гнев правителя падет и на него тоже, если пленник умрет? Я чувствовала, что умолять и просить бесполезно. Этот сид был у воинов за главного.
Чрезмерно красивый, на мой вкус, и волосы он распустил, как женщина, что хорошо на приеме во дворце, но совсем бесполезно на поле боя. Думаю, он вряд ли оценит, если я скажу ему об этом.
Я отвела взгляд, сосредотачиваясь на моем пленнике. Моих сил не хватит, чтобы долго поддерживать жизнь в пациенте. Рейвен тоже неизвестно когда вернется.
А… пропади оно все.
Снова повернувшись к тому неприветливому воину, я спросила:
— Я собираюсь освободить фомора. Если он пообещает не сбегать, вы не тронете его?
Не успел он ответить, как со мной заговорила Бау Аэнор. Хорошо поставленный голос, даже негромкий, было хорошо слышно.
— Если он клянется в этом, то никто из воинов нашего клана его не тронет, — сказала она.
Ясно. Помогать мне никто из них не будет, но и мешать тоже. И то хлеб.
— Данна, вы можете поклясться, что не сбежите, если я сниму с вас оковы? Тогда мне легче будет вас лечить.
Я ждала, что он решит. Фактически, это было равносильно решению: жить или умереть.