дъем был нелегким.
— Ну-ка, ну-ка… Я не расслышал. Повтори, что еще ты мне уготовила, — раздался знакомый голос.
Рядом со мной вспыхнул волшебный огонек, и я увидела того, в чей адрес только что посылала пожелания.
— Данна!
«Как же, как же. Не расслышал. С его-то слухом». Он все это время наблюдал и забавлялся!
— Идем обратно, — сказал он.
Я встала как вкопанная. Конечно, я не думала, что меня там съедят. Скорее, цель была — удовлетворить иную базовую потребность. И, тем не менее, я опасалась.
То, что я увидела, никак не складывалось в стройную картину и не стыковалось с моим представлением об Рейвене.
— Не хочешь? — снисходительно протянул сид. — Понимаю. Обещаю, тебе нечего бояться.
— А я и не боюсь. Просто это было так… неожиданно. К такому сложно привыкнуть. Люди так не поступают, — припечатала я.
— Ты такая доверчивая, Твигги. Такая… неиспорченная.
Непонятно, комплимент это или оскорбление. И неясно, что ответить на это. Лучше уж промолчать.
— Возвращайся со мной обратно «под холмы», — предложил сид мягким и успокаивающим голосом, каким, наверное, разговаривают с нервными лошадьми. — Там мы поговорим о том, что тебя волнует.
Почему я ему доверяю, несмотря ни на что? Кажется, это кто-то другой вместо меня протягивает ему руку, чтобы он проводил меня обратно в подземное царство.
Мужчина подхватил меня на руки и шагнул в портал.
Мы переместились не в банкетный зал, в котором минуло от силы пара минут, как я опасалась, а сразу оказались в покоях Рейвена. Он выпустил меня из рук и усадил на постель.
— Вот, выпей, — протянул он мне кубок с подогретым вином. — Тебе надо поесть. Люди слабы по определению.
Он щелкнул пальцами, и маленькие поварята вроде тех, что я видела на кухне и которые обслуживали пиршество, быстро накрыли на стол. Еда была легкой: только бульон и поджаренный хлеб.
От одного запаха мясного бульона меня замутило. И от меня тоже пахло кровью.
— Не нравится? — терпеливо осведомился сид. — Выпей чаю.
Это и в самом деле было лучше. Я положила в чай побольше меда, размешала и стала пить. Благодаря заботе я потихоньку восстанавливала силы и приходила в себя.
— Данна, неужели вы и правда… ели мясо фомора? — выдавила из себя я.
Он внимательно посмотрел на меня.
— А если и так?
«Ужасно… Отвратительно. Меня сейчас стошнит». Я не смогла ничего сказать в ответ.
— По твоему виду и так все понятно, — сказал сид и начал хохотать.
Мужчина, сидевший на кровати, откинулся на спину и просто сотрясался от сдерживаемого смеха. Право, не понимаю, что в этом было смешного.
— Твигги… глупая. В былые времена мы ели плоть врагов, чтобы укрепить свою магию. А они поступали точно так же. Но эти обычаи давно в прошлом, — сказал он. — Хотя пара гостей, переживших прошлую войну, были не прочь отведать. Но не я.
Сказать, что я почувствовала облегчение — не сказать ничего. Он снова перевернул мое представление о нем. Какой злой розыгрыш! Хотя вряд ли он устроил это ради меня.
— Но тогда почему вы не отказались от этого… блюда?
— Мне доставляет удовольствие одна только мысль о том, ЧТО у меня на тарелке. И мне нравится, что фомор это знает. Уж я позабочусь, чтобы они все узнали! — сказал он.
Я отвернулась, чтобы сид не видел моего лица, и вздохнула. Ну что за не выносимый человек… то есть сид. Ко мне мало-помалу приходило понимание.
Сиды — не люди, как ни крути. И границы их нечеловеческого где-то уже, а где-то гораздо шире. Например, для человека — цивилизованного — просто немыслимо поедать другое разумное существо.
«Зато вполне приемлемо его пытать и убивать самыми варварскими способами», — вмешался внутренний голос. Да, согласна. Люди не так уж далеко ушли от сидов в своей жестокости к ближним.
Интересно, а его мать и сестра ели то мясо? Я хотела спросить, но не стала. Некоторые вещи лучше не знать…
Мои размышления были прерваны мужчиной, который прижался сзади и обнял меня. Объятия были настолько бережными, словно он держал в руках что-то невероятно хрупкое.
Я облокотилась головой о его грудь, выбросив все мысли из головы. Как бы мне хотелось оставаться с ним так… целую вечность.
— Твигги, я такой, какой есть, и не буду меняться в угоду человеку, — услышала я его слова. — Ради тебя я готов пойти на уступки, но не во всем. Ты готова к этому?
Готова ли я? Если то, что случилось, самое страшное из того, что он скрывает… наверное, готова. «А если нет, Твиг?» Что может быть еще хуже и отвратительнее?
— Данна, с вами я почти никогда не готова. Если бы я узнала о ваших обычаях заранее, моя… реакция была бы более сдержанной. Я бы знала, как с вами обходиться. Вы готовы дать мне эти знания? — сказала я. — Не люблю сюрпризы.
— А ты готова принять это? — глухо спросил он, уткнувшись в мои волосы и вдыхая их запах, смешанный с запахом крови.
— Принять — постараюсь, но не обещаю, — не стала лукавить я. — Но я хочу знать, какие еще «сюрпризы» мне грозят.
— Хорошо.
— Данна?
— Что? — откликнулся он, в то время как его губы коснулись моей шеи, а руки блуждали там, где ему было угодно.
Уфф… Как это отвлекает от темы разговора. Я еще не сказала все, что хотела.
— Мне правда надо в Ламару. Там скоро случится война.
«Ну вот, ты это сказала вслух, Твиг». Теперь осталось только надеяться, что сид примет на веру мои слова и поможет мне вернуться.
— Откуда такие сведения? — напряженно спросил он, а руки его замерли.
— Я узнала, кто я на самом деле. И еще я узнала, что не первый раз в Ламаре.
Молчание сида явственно давило на меня, пока он размышлял.
— Говори. Расскажи мне все с самого начала, — наконец сказал он.
Глава 40
Я рассказала ему все. Все — значит, действительно все. С самого начала.
Все про мое таинственное появление в Рэнсе, отсутствие пупка на теле и обнаруженный вскоре магический дар целителя и некроманта.
Рассказала о пророчестве Магды, фресках в храме Двуликой и дневнике Хьюго из Хефе Примо. Я ничего не упустила. Мне даже пришлось процитировать несколько записей «той Твигги» о предстоящей войне.
— Сколько всего, и так не вовремя, — сказал сид и отпустил меня, а я развернулась, чтобы видеть его лицо.
— Не вовремя?
— Что я скажу повелителю, когда он спросил о Договоре? — спросил он. — Что Тета снова воюет с Империей? И что Император это допустил? Договор был гарантией, что Империя проследит за соблюдением Договора.
Как будто я не понимаю, какие последствия это несет!
— Тета не просто воюет. Они побеждают, снова и снова. Вы знаете, данна, насколько важна Ламара. Там ведь транзитные Врата, — сказала я.
— О, да. Уж я-то понимаю! — воскликнул он. — Тета перекроют движение по Тропе и отрежут Хефе Примо от остальных миров Империи. А потом спокойно завоюют каждый по отдельности. С их техникой и запрещенным оружием это будет нетрудно.
— Данна! А как же маги? В прошлую войну они смогли противостоять Тета.
— Тогда был взаимовыгодный союз. Сиды открыли путь мимо Тропы, вероятностные маги изменили течение событий в нашу пользу, а храмовые воины и Рыцари Света из Илонии довершили остальное. Сейчас такого не будет.
Как странно знать, что он был очевидцем тех давних событий! Он явно знал, о чем говорит. По отдельности миры слабы и падут, сдаваясь на милость техногенного мира.
— Не будет? Почему? Что мешает снова собраться и дать отпор Тета?
— В Империи и Илонии время течет иначе. Люди уже все забыли, и почти не осталось очевидцев тех событий. Империя погрязла в бюрократии, а Илония теперь под пятой Церкви Света и вряд ли вступит в союз с магами и иными расами, — ответил сид.
«В общем, все неутешительно, Твиг», — призналась я самой себе. Ну а если Ламара не будет захвачена, и Тропу не перекроют? Тогда стоит ждать помощи из столицы.
— А что, если есть шанс все изменить? Данна, вы вернете меня в Ламару? — снова спросила я.
Я открылась ему, целиком и полностью. Я же не требую спасти мир! Просто не мешать мне сделать это.
— И тебя не волнует, что тебя обвиняли в заговоре? Что ты сделаешь, когда вернешься обратно? — спросил он.
Какая «забота» с его стороны. Еще пусть скажет, что спасает меня, не выпуская отсюда.
— Придумаю что-нибудь. Обращусь к рыцарям Храма Янтрэ. Попробую уладить дело через господина Фьона или Наместника, — ответила я. — Сделаю все, что в моих силах, и даже больше.
— Привыкла всегда полагаться на себя?
Он по-настоящему злился, и это было заметно не только по голосу, но и по тому, как крепко он стиснул кулаки.
Да, я привыкла. Человек ко всему привыкает, и довольно быстро. Привыкает, или ломается под давлением обстоятельств. За десять лет я стала очень самодостаточной.
— А вы бы помогли мне? — наконец спросила я, поскольку он ждал ответа.
— Это безнадежно, — бросил он. — Хорошо. Я провожу тебя в Ламару. А там делай, что хочешь.
Ох, что я творю! А все мой глупый язык. Испытывать его терпение снова и снова. Теперь он по-настоящему разозлился, и я его понимала. Я причинила ему боль. И, несмотря на это, он шел мне на уступки.
«Спасибо, спасибо!»
— Спасибо, данна, — сказала я вслух то, что не должна была говорить.
Я в долгу перед ним, и пусть он это знает. Может, это и глупо, но… Всего один шаг, чтобы обнять его. И поцелуй, растопивший его ледяное высокомерие. Я умею быть благодарной. Или в этом было что-то еще?
«Я хочу вас. Я люблю вас». Этого я не стала говорить вслух.
«Простите». Пусть эти мысли так и останутся невысказанными.
— Не боишься, что я захочу проверить, насколько велика твоя благодарность? — спросил сид, перебирая мои волосы и вытаскивая шпильки, одну за другой.
— Не боюсь, — ответила я.
— Почему?
— Я вам доверяю.
Истинная правда, это так. Что бы ни случилось, я ему доверяла. Сомневалась, металась, но приходила всегда к одному и тому же. Это чувство рождалось откуда-то изнутри, из самой Искры, и было неподвластно голосу разума.