Лавиль побелел от ярости. Он, казалось, едва сдерживался, чтобы не придушить её. Сдерживался. Только бросил прямо ей в лицо. Совсем близко:
— Кроме меня!
Нел не отодвинулась. Улыбнулась обольстительно:
— И вы можете быть управляемы, декан. Только смысл возиться с вашими травмами?.. Если двое других радостно бегут навстречу? А, может быть, и не двое!..
Он почти застонал ей в лицо:
— Какая ты!..
Она любезно продолжила:
— Стерва?..
И прошептала, как призналась в чём-то:
— Открою тебе тайну. Страшную тайну… Мы, как отражение. Покажем вам только то, что есть в вас. Как зеркало… Вот и думай, каким дерьмом вы, дормерцы, набиты… Если захочешь думать… Ведь гораздо приятнее обвинять других в собственных грехах!..
Он едва не поцеловал её. Или не придушил… Несколько минут они были так близко друг к другу. Лицом к лицу. Как отражение друг друга. Ярость и ненависть в одном лице. И глумливая издёвка, в другом…
Он отпрянул от неё, бросился к выходу, видно не доверяя себе. Пробормотал сквозь зубы:
— Сиди тут, пока в себя не придёшь, ненормальная!
Захлопнул дверь. Нел скривилась. Тоже мне, целитель! Оскорблять пациента, да ещё в лицо!.. Улеглась назад на тахту. Закрыла глаза. Вот и поговорили…
К вечеру в изолятор пришёл какой-то парень из штатных лекарей. Проверил её, задал стандартные вопросы и отпустил на все четыре стороны.
Нел вышла на крыльцо больницы, не обращая внимания на суету. На свой растрёпанный вид. Какой-то крестьянин вылупился на неё. Рука Нел привычно метнулась к голове. Так и есть! Растрёпа!
Вместо того, чтобы стушеваться, как привыкла, Нел в несколько движений, окончательно распустила косу. Встряхнула головой. Хорошо чувствовать свободу!.. Улыбнулась застывшему крестьянину и пошла домой. Пусть смотрят. Она такая и есть! Свободная и буйная. Как ветер в долинах Гарнара. Как любовь. Как сама жизнь!..
Лавиль смотрел на неё. Из окна. Как загорелись красным золотом и рассыпались ниже поясницы буйные, яркие кудри. Он не видел лицо, ведь она уходила. Да и не нужно. Достаточно было посмотреть на её спину и плечи. И на лица оторопевших мужчин, что привезли своих болящих в больницу, но застыли, позабыв о том…
Хотелось догнать её… Больше жизни… Он сжал зубы до хруста и отвернулся.
Нел пришла в комнату и застала там подружек. Они ждали её. Не беспокоились даже. Друзья уже донесли им о том, что во время срыва она "была в себе". Значит, всё прекрасно и Нел скоро вернётся. Жизнь на вулкане научила девушек не волноваться попусту.
Тем более, что вот она. Вернулась. Улыбается. И тут же, с порога, заявила им:
— Вы же, девочки, не приготовили ещё платья для "танца на площади" и для бала?
Подруги хмуро и единодушно покачали головой. Об этом они и говорили до её прихода. Ссорились даже. Темнейшая ночь на носу. Через два дня после неё бал в академии. А они не могут договориться!
Нел знала в чём проблема. Пусть она и варилась сейчас "в собственном соку", но глухотой не страдала. И давала подругам время созреть… Алика и Ильга искали платья. Чтобы подешевле, но приличные. Метались, пытаясь сэкономить и безнадёжно упустили время.
Где ты найдёшь в Дорме платье? Перед праздником Перелома Года? Пусть и готовое? Бедные тоже празднуют и покупают обновки!.. Девушки понимали это, расстраивались. Айса предлагала купить платья для подруг. Могла себе это позволить.
Подруги отказывались. Метались. И, в итоге, решили, что танцевать отправятся в чём угодно. Темно же. А на бал не пойдут.
— Правильно! — поддержала их Нел. — Я тоже не пойду!
— Ну, нет! — упёрла руки в бока Ильга. — Тебе нельзя прятаться. Это будет, как капитуляция, дорогая!
Нел вскинула брови. Отзеркалила:
— Так тебе тоже нельзя, дорогая! И ни одной из нас. И вы это знаете!
Знают! Потому и мучаются. Нужно ведь и недругов заткнуть. И сэкономить. А как ты их заткнёшь, если высокородные дормерки шьют свои наряды за пол года до праздников. И трепетно следят потом за весом, чтобы не приведите боги, не поправиться! Всё ведь должно сидеть идеально!
Нел усмехнулась:
— У меня есть решение. И платья есть. Куча платьев. Вы выберете себе по две штуки, каждая. Одно для Темнейшей Ночи. Второе для бала. Это будет мой вам подарок на праздники. И не возмущайтесь!.. Вы знаете, что мой бюджет и не заметит этих трат… Пожалейте платья, девочки! Прекрасные платья эльфийской работы! Они томятся в темноте, а я их никогда, наверное, и не надену. Пока они не устареют безнадёжно и не отправятся в утиль.
Платья эльфийской работы в утиль?.. Те за которые самые отъявленные модницы Дормера готовы душу заложить?.. Да это просто святотатство!..
На том и порешили. Нел достала свой "волшебный" саквояж и каталог к нему. И пошло веселье! На целый вечер. Со смехом и плясками. Проверяли платья. Как они, в деле?
На шум явился Илевей. Всунул нос картошкой в приоткрытую дверь и спросил опасливо:
— Как же вы это, девоньки?.. Буяните? Без фрилла-то?.. Али отыскали чегось на замену ему?…
Нел крикнула духу:
— Заходи, любезный друг! Судить нас будешь!
Илевей колебался:
— Зачем сразу-то… Судить? Ты, рыбонька, сегодня огурцом была. Не придраться! Особенно, в хоспитале… Ведьма и есть!.. Настоящая!
Аугусто распушился от гордости до таких размеров, что стал напоминать меховой шар. Нел посмеялась "хоспиталю" домового и успокоила его:
— Платья судить надобно, дедушка!
Дух мигом влетел в комнату. Расположился на диванчике рядом с котом и важно разрешил:
— Ну! Давайте!.. Судить буду!
— И я! — муркнул фамильяр милостиво.
Глава 48
Подруги пережили Темнейшую Ночь и бал в академии.
Именно так. Каждой пришлось нелегко. По своим причинам. И общая для всех причина была. Они привлекали слишком много внимания. Все вместе, и по отдельности. Даже несмотря на то, что по совету домового выбрали самые скромные платья из арсенала Нел.
Аугусто, правда, был не согласен. Он желал, чтобы любимая хозяйка блистала. И подруги её, конечно, тоже. Он горячо настаивал на чём-нибудь таком… Этаком! Илеевей жёстоко оборвал фантазии фамильяра. Правда, почёсывал его при этом за ушком, чтобы подсластить горькую пилюлю:
— Тебя, Аугусто, зовут Великолепным не только оттого, что хороший ты фамильяр: честный, сильный. И не только за красоту. А и за то, что любишь ты всё вот это вот… Мишуру, одним словом… Ладно я рядом и остановлю тебя сейчас. Но ты же думай головой! Ведьма досталась тебе сложная. Многих привлекающая. Со странностями. И нестабильная. А ты, что же? Хочешь её такую выставить перед всеми её недругами? И что потом? Хоронить, чтоль?.. Не вынесешь ты ещё одной потери…
Аугусто зашипел. Не от злости. А от страха и горести. Свернулся клубком совсем по-кошачьи, как редко делал. Нос спрятал и глаза закрыл. Нел присела перед другом своим, погладила:
— Не огорчайся, Густ. У всех нас есть слабые места. У тебя платьюшки. И это, скажу я тебе, мило и безобидно. Мне вот голову отвернуть хочется… А, лучше проклясть. Минимум двоих… Так что я хуже тебя, любимчик мой…
Кот не шевелился. И Нелли просительно, и хитро затянула:
— А хочешь, я платья эти дома носить буду? Какие скажешь?
Густ приоткрыл глаз:
— Засмеют тебя эльфы.
Нел ухмыльнулась:
— А и пусть смеются!
Она почесала роскошный мех Густа, и кот потянулся за её рукой. Вздохнул:
— Любишь ты меня, дурня!..
— Люблю! Обоих вас люблю, дорогие вы мои. И обоим услужу. Оденемся сейчас мы по совету Илевеюшки, а дома, как девочки в гости приедут к нам… Летом, к примеру… будешь нас ты, Густ, одевать. И пусть смеются родственники, если хочется!
Так и сделали. И сейчас. И летом. К слову сказать, никто не смеялся над девушками в Гарнаре. Вкус у Густа оказался безупречный. Любил он блестяшки, это да. Но, в итоге, выбирал для хозяйки и её подружек только то, что уместно. Он, по сути, и научил девушек подбирать одежду для себя правильно. Ни одна не умела того. Фамильяр вздыхал, видя их безграмотность в этом важнейшем вопросе. Магички, одним словом! Силы и ума немеряно, а на то, чтобы быть женственными, времени и сил нет!..
Пережили девушки бал. Тяжело, но без драм и срывов. Дастон и Варнер не подошли. И то хлеб!.. А с остальным помогли парни из целителей и первокурсники универсов. Они приглашали девушек танцевать. Похоже, что заранее распределили танцы между собой так ловко, что ни один "посторонний" кавалер не смог вклиниться.
Нел была благодарна ребятам. И пообещала себе, что поможет им, если выйдет, на экзамене по практической магии. Если магистр Рувих снова посадит её на посмотрение перед всем курсом…
А потом студенты академии и большинство преподавателей разъехались домой на праздники… На несколько дней всего. Перелом Года нужно встречать с семьёй. А у Нел ещё и день рождения Мэйлин. Она унесла в Гарнар подарки для неё не только от себя и от подруг, но и от Элвина. Какой-то таинственный, довольно большой и тяжёлый ящик, который едва смогла поднять.
Она подозревала, что там. Была почти уверена. Какие-нибудь жутко редкие ингредиенты для зелий. Точно!.. Это то, что сейчас интересовало Мэй больше всего. А Элвин, привыкший к фокусам студентов, наверняка, не побоится подарить девочке в семь лет что-нибудь эдакое!..
Нел вздохнула тогда, глядя на ящик. Как проверить, что там по-настоящему опасное? Только если Лейна позвать?.. Так тот маньяк ещё похуже девочек! Будет счастлив, если увидит что-то редкое. И промолчит. Его можно назвать "чокнутым гением" с полной ответственностью. Девочки пока только стремятся к этому "гордому" званию. Правда, старательно и успешно. И, судя по всему, достигнут…
Коробок этот, на худой конец, можно было бы показать Лавилю. Он, судя по тому, что рассказывал Мар, стоял с Лейном на одной доске. А, может быть, и превосходил его. Видела Нел, как он в Лиметте сходу готовил, изобретал и модифицировал сложнейшие зелья!