Почему он часто думал о ней?.. По многим причинам.
Во-первых, его зацепила фраза юной ведающей о том, что в её случае "исправить ничего нельзя". Следом шла мысль о том, что он так и настроен жениться на матери девочки. Пусть он и притормозил сейчас, но Дамиан хорошо знал, что не отступит и рано или поздно постараться заполучить Нел.
Будет ли для её дочки брак матери исправлением того, что исправить нельзя, или новыми трудностями и проблемами? Сможет ли он, Дамиан Лавиль, жить семьёй и воспитывать ребёнка? Не одаривать и веселить, как племянников и племянниц, а быть отцом?
Сможет ли быть отцом тот, кто никогда не хотел детей? Боялся их рождения и строго следил за тем, чтобы у него даже шанса не было ими обзавестись? А вдруг он "наиграется" и бросит Нел и девочку? Это будет подло. Вдвойне подло, ведь кто-то уже бросил их без поддержки...
Заканчивались печальные мысли всегда на одной ноте. Он радовался, что есть на свете Гарнар, где никому нет дела, что ты незаконорождённый. Где старые мудрые эльфы не стыдятся дружить с детьми. И учат их быть сильными и счастливыми.
***
Грандиозное празднование дня рождения Анизетт Лавиль завершилось, как обычно, балом и магическим представлением. На котором присутствовали не только взрослые дети прекрасной леди, но и внуки, кроме самых маленьких.
Они были тут каждый год, вызывая шок у приглашённых аристократов. Нет! Вели себя дети прекрасно, но сам факт!.. Раньше леди Лавиль пытали указывать на это. Она в ответ только смеялась. Легко и одновременно обидно:
- Неужели вы, почтенные господа, собираетесь делать у меня в гостях что-то такое, за что вам будет стыдно перед невинными душами?
Это же нужно уметь так перевернуть всё с ног на голову!.. Лорды и леди замолкали, а теперь и привыкли, что в этой семейке всё происходит не так, как принято. Тем более, что ничего неприличного и неловкого на балах Анизетт Лавиль не происходило. Только искромётное веселье для больших и маленьких!
В конце праздника, когда детвора отправилась спать, тут же, в большом доме семьи Лавилей, а гости разъезжались, именинница подала руку сыну:
- Дорогой! Не хочешь составить мне компанию сегодня?..
Дамиан не удивился. Матушка часто просила его или кого-то из сестёр посидеть с ней после шумных праздников. Не объясняла почему. Они и так знали. Столько лет прошло с тех пор, как погиб их отец, а она всё ещё тосковала.
Никто из посторонних не мог бы представить, что прекрасная, яркая, выглядящая такой же молодой, как собственные дочери, дама, может печалиться из-за такой "малости", как давнишняя потеря супруга.
Женщины из общества завидовали ей. Свободе распоряжаться собой и финансами семьи. Анизетт была полновластной хозяйкой себе и главой семьи. Муж оставил всё ей, а повзрослевший сын не пытался оспаривать такое положение вещей, хоть и мог бы. Приписывали ей романы. Много романов. В сущности, мерили её по себе. Мужчины восхищались леди и пытались предложить себя в качестве возлюбленных или мужей. Правда, безуспешно. Дальше статуса друзей не продвигались.
И только дети знали, что матушка самый настоящий, безнадёжный однолюб. Не существовало для неё никого, кроме того, кто ушёл уже давно. Она не выпячивала свою печаль напоказ и просила помощи у детей только тогда, когда тоска давила её. Как сегодня...
Дамиан, понятное дело, не отказал. Проводил с матушкой гостей. Прибрал помещения магией. Семья, сёстры с мужьями, разошлись по спальням. А мать и сын, не сговариваясь, пошли к небольшой гостиной на первом этаже. Её французские окна выходили на террасу и в сад. Там и расположились.
Матушка бросила прикидываться благовоспитанной дамой. Сбросила туфли, закинула ноги на диван, распустила волосы. Дамиан рассматривал красивую, совсем молодую женщину, за которой, наверняка, приударило бы большинство его друзей, если бы не тот факт, что она его мать.
Вопрос вырвался сам собой:
- Почему ты столько лет одна, мама?
Анизетт припала к бокалу с фриллом. Отбросила волосы. Иронично улыбнулась сыну:
- Разве непонятно?
- Столько лет прошло...
Конечно, он помнил, как родители любили друг друга. Отец был предан жене всецело. Над ним смеялись в обществе дормерских аристократов. Матушка была лёгкой, смешливой. Принимала любовь мужа тоже, казалось бы, легко... Только тогда, когда она осталась одна, без него, дети поняли, что предельно преданным был не только отец...
Анизетт улыбнулся грустной, мудрой улыбкой:
- Теперь ты, думаю, понимаешь меня, сын. Нельзя заменить того, кого любишь, другим. Время и расстояние не имеют значения.
Допила фрилл, протянула бокал сыну, чтобы наполнил ещё, и пока он наливал, негромко спросила:
- Кто она?
Рука Дамиана дрогнула, фрилл выплеснулся:
- С чего ты взяла?..
Леди Лавиль рассмеялась:
- Сын! Не глупи! Лучше притворяйся, если не хочешь, чтобы тебя раскусили! Ты прятался сегодня по углам, вместо того, чтобы, как обычно, обаять каждую женщину, какая попадётся тебе на глаза!
- Устал просто!- спрятал глаза Дамиан.
- Ага!- не слишком прилично хихикнула леди Лавиль и разом опустошила бокал фрилла.- Устал быть кобелём!
Дамиан не был шокирован. Так матушка и выражалась без посторонних, когда воспитывала детей. Как правило, по одиночке. Не сквернословила, в привычном смысле слова, скорее максимально точно и сочно характеризовала действительность и поступки своих чад.
Промолчал. Что скажешь на очевидное? Анизетт не отставала:
- Ну? Кто она, моя будущая невестка?
Дамиан скривился и тоже залпом осушил бокал:
- Я не нужен ей.
Леди Лавиль усмехнулась:
- Не поверю, что это остановит тебя!
Молодой маг помрачнел:
- Я наделал глупостей.
Мать ответила на диво хладнокровно:
- Как любой влюблённый. Чувства вообще глупят разумных... Особенно по первости, когда они не уверены во взаимности...
- Никакой взаимности,- грустно вздохнул Дамиан.
- Познакомь меня с ней!- азартно блеснула глазами мать.
Лавиль будто и не слышал её. Добавил так же отстранённо:
- И чувств никаких нет. Ни с моей стороны, ни с её. Я просто зависим от неё.
- В смысле?- выпучилась леди на сына.
Дамиан снова наполнил бокалы. Отсалютовал матери своим:
- В том смысле, что я типичный эльфийский смесок и не властен над своими эмоциями! О том, как такое могло получиться в нашей, казалось бы, типичной дормерской семье, я послушал бы с удовольствием! От тебя!
- В смысле, зависим? И в смысле, не властен?.. Ты, что же, сын мой, двинулся окончательно со своими сомнительными околонаучными теориями?
Вот так невоспитанно!.. Дамиан фыркнул:
- Всё нормально с моими теориями и мозгами! А от тебя, матушка жду откровений!
- Каких?
- Как каких? Где у нас эльфы пробегали по семейному древу совсем недавно? И не молчи! Хватит уже! Чей я сын?
- Своего отца!- рявкнула леди Лавиль.- Ты когда-нибудь видел около меня кого-то другого?
Дамиан усмехнулся несколько цинично:
- Я знаю, как обделываются такие дела!
Леди Лавиль обиделась... Посидели в тишине. Хмыкнула:
- Ладно! Раз уж ты додумался, расскажу! И не блести на меня бешено глазами. Ничего там такого нет. И это не ты плод незаконной любви, как называют такие связи дормерцы!
Выпила. Заговорила, мрачно глядя на сына:
- Мой отец был эльфом. Знатным сидхе. Как они встретились, ни он, ни мать никогда не рассказывали мне. Она только что овдовела тогда. Имела взрослых детей. И очень быстро родила меня. Её прикрыли. День моего рождения вовсе не тот, что на самом деле. Взамен от неё потребовали, прекратить связь. Она согласилась.
Анизетт села прямее и стиснула руки, собираясь с силами. Продолжила дрогнувшим голосом:
- Она разрушила свою и его жизнь. Он звал её с собой, приходил тайком до самой её смерти. Она отказывалась. Дура! Она старилась, как положено дормерке, он оставался молодым и прекрасным. Её смущало это, мнение других, семьи, кого угодно, кроме него... Она умерла. И очень скоро погиб он. Ввязался в какое-то гибельное дело, чтобы наверняка... Его брат стал тайком приходить повидаться со мной. Он и рассказал мне, что стало с моим отцом...
Снова долго молчала. Дамиан боялся дышать. То, что испытывал его, получается, эльфийский дед, к дормерке, было один в один той необоримой тягой, какую испытывал он сам к Нел.
Анизетт долго щурила синие глаза на прошлое. Обиженно и зло. Будто в детство вернулась... Наконец, посмотрела на сына:
- Ты неправильно понимаешь всё, мой милый сын. Нет никаких смесков. Есть древняя кровь, которая близка к истокам нашего мира. Есть те, в ком кровь эта говорит сильнее, чем в других. И нет никакой гибельно связи...
Заплакала вдруг. Никогда ведь не плакала... Заплакала и солнечно улыбнулась сыну:
- Есть любовь, мой мальчик. Способность любить так глубоко и преданно, как недоступно большинству... Не нужно бояться любви. Она прекрасна... Не нужно предавать и обманывать её. И тогда она тоже не предаст тебя. Даже если ты и останешься, в итоге, один. Для неё нет времени и расстояния...
Глава 40.
Анизетт Лавиль так и не сказала Дамиану, как звали его эльфийского деда. Попросила молчать, чтобы не смущать сестёр. Дамиан и не собирался мести языком. Зачем девочкам старая история, если жизнь их спокойная, устроенная? Они счастливы и никогда не зададут сложные вопросы, чтобы получить "такой" ответ.
Вместо того, чтобы допрашивать матушку или искать ответы где-то ещё, Дамиан думал. И, в итоге, написал другу, который ближе, чем иные братья...
Они часто обменивались письмами. Вот он и написал в конце самого обыкновенного своего письма короткий поскриптум: "Позови меня в гости в Гарнар. В выходной день".
Ответ пришёл очень быстро. В виде вопроса:
"Обязательно в выходной?"
Дамиан ответил коротко:
"Да".
Зачем ему идти туда в будний день, когда Нел Как Её Там на учёбе?