Одри Эвертон
Я спала так крепко, что, кажется, не слышала ничего вокруг. В моём сне было светло и ярко, словно мир вокруг меня утратил тёмные краски, оставив безмятежность и радость. А проснулась, вдруг открыв глаза. Внутри не было тревог и переживаний, лишь лёгкость и умиротворение. Я зажмурилась, натягивая одеяло до самого подбородка и… Вспомнила!
Как мужские руки осторожно касались меня…
Как горячие губы оставляли лёгкие поцелуи на виске…
Как магия, его магия, забрала мучающую меня боль, оставив после себя то самое умиротворение…
Когда он ушёл, я почему-то не запомнила, но мне казалось, что перед тем как оставить меня одну, он ещё что-то прошептал, что-то очень важное, но, сколько бы я не силилась, я не могла этого вспомнить. А может быть, и не было никаких слов и они мне только привиделись?
Лицо запылало, а сердце ускорило свой бег, торопясь разогнать кровь по венам. Давая мне сполна ощутить волнение и внезапно проснувшийся стыд.
Одеяло я уже натянула так, что и макушка скрылась под ним, но мне довольно быстро перестало хватать воздуха, и я с раздражением откинула его. Что я, в самом деле, веду себя, как глупая девочка? Артур всего лишь помог мне, потому что ему стало меня жаль, и вообще, он виноват передо мной, решил таким способом искупить вину, раз уж извиниться на словах я не дала.
Доводы, конечно, были весомыми, но при этом какими-то неправдоподобными. Или я просто хотела увидеть в обычной помощи что-то исключительное? Глупая…
Тряхнув головой, села на кровати. В палатке уже было светло – интересно, который сейчас час? Сколько я проспала? Скользнула взглядом по комнате и увидела на стуле поднос с едой. Улыбку сдержать не смогла, а желудок в подтверждение собственной радости, громко заурчал.
Оттолкнулась рукой от кровати, собираясь встать и поняла, что под одеялом что-то лежит. Что-то прямоугольное и небольшое.
Уже через секунду я смотрела на коробку с конфетами, перевязанную ярко-красной лентой и пыталась осознать, действительно ли я проснулась, или всё ещё сплю?
Ущипнула себя – нет, я не спала и коробка с конфетами была абсолютно реальной. Настоящей. О подносе с едой я тут же забыла. Взяла в руки коробку и аккуратно развязала ленту. Сняла крышку и зажмурилась от запаха. Шоколад пах… Восхитительно он пах! Я уже успела забыть, какое это наслаждение, вдыхать этот запах.
Украдкой оглянувшись, всерьёз опасаясь, что за мной кто-то подсматривает, я взяла в руки круглую конфету и положила её в рот.
– М-м-м… – простонала, не сдержавшись, и тут же испугалась своей такой яркой эмоции. Но нет, даже от этого звука в палатку никто не ворвался.
Вкус у конфеты был под стать запаху – мягкий, насыщенный, с лёгким фруктовым оттенком. Не то, чтобы я за шоколад готова была продать душу, но… В данный момент была близка к этому. Хорошо, что никого рядом не было.
Я спешно вернула ленту на место и спрятала коробочку в сумку, что стояла под кроватью. Затем посмотрела на себя и решила принять душ. После этого переоделась и подошла к подносу, на котором оказалась замечательная каша с кусочками сухофруктов, стакан с компотом и сдобная булочка. Зачарованные магией они оставались горячими. Всё же Роланд прекрасный повар.
Съев всё, я взяла поднос, чтобы отнести его на кухню. И только тут додумалась посмотреть на время – стрелки подбирались к полудню. Неужели я столько проспала? И никто не разбудил меня? Значит ли это, что с Грегори всё хорошо? Мысли хаотично заметались, перескакивая с одной на другую.
Поднос я спешно вернула обратно на стул, рассудив, что сначала стоит наведаться в лазарет, а потом уже бежать к Роланду.
Из палатки вышла и тут же зажмурилась от слепящего солнца – сегодня оно как будто жгло сильнее обычного. Или всё же дело в том, что я никак не привыкну к местной погоде?
Войдя в приёмную, я наткнулась на цепкий взгляд Илиаса, который сидел за моим столом, вольготно развалившись на бедном стуле, ещё и раскачиваясь вперёд и назад. Стул под мужчиной жалобно поскрипывал, прося пощады, но жалость была неведома суровому бойцу.
– Сломаете, – бросила с укоризной.
Он же ядовито усмехнулся и почему-то шёпотом ответил:
– И вам светлого утра, госпожа целительница.
Что же, к погоде я может, и не привыкла, а вот к вечному недовольству этого мужчины – вполне. Так что ничуть не удивилась ни ядовитой усмешке, ни тому, что он проигнорировал моё замечание.
Уже открыла рот, чтобы дать ему понять, что имущество, за которое я отвечаю, портить не стоит, но… Ничего так и не сказала, потому что из палаты я услышала женский голос. Слов было не разобрать, но смех, да и интонация… Такое сложно спутать с грубым мужским голосом.
– Кто там? – зачем-то тоже перешла на шёпот.
Илиас блеснул хитрым взглядом, да и улыбка стала такой широкой, что можно было заподозрить что-то неладное.
– С-с-сюрприз, – с шипением «обрадовал» меня Илиас, – теперь вы, госпожа целительница, не единственная звезда гарнизона, у вас появилась соперница.
Первым порывом было сказать, что я на звание звезды вовсе не претендовала, да и в целом никогда не воспринимала женщин, как соперниц, но… Промолчала. Потому что вдруг поняла, что доказывать хоть что-то этому нахалу совершенно бессмысленно. Каждый из нас останется при своём мнении.
Раздражённо дёрнув плечом, прошла мимо него, так больше ничего и не сказав. На мгновение замерла перед входом в палату, после же спешно отдёрнула тяжёлую ткань.
Глава 12
Одри Эвертон
Картина, которую я увидела, была… удивительной. Рядом с Грегори, опираясь локтями на кушетку, сидела девушка. Тонкая, хрупкая, миловидная, с рыжей копной кудрявых волос, в скромном, закрытом платье, но при этом я чувствовала в ней стержень. Такие люди, как она, склоняются к земле, но не ломаются. Во всяком случае, никому не показывают, как им на самом деле плохо.
Так и она – болтала о том, как её младший брат испортил мыльное зелье и теперь его гувернантка радует домашним насыщенным фиолетовым цветом волос. Рассказывала она живо, то и дело, взмахивая одной рукой, словно эти жесты могли придать красочности её рассказу.
– Отец, конечно же, – щебетала она, посмеиваясь, – решил его выпороть, но разве же матушка позволит? Да и я считаю, что шутка Роба была совершенно безобидной. Подумаешь – окрасились волосы! Так цвет сойдёт и будет опять мисс Фрайсен серой мышью. А так Роб хоть ненадолго добавил в её жизнь ярких красок.
Почему-то я так наглядно представила неизвестную мне мисс Фрайсен с фиолетовыми волосами, и не удержалась – хмыкнула.
Девушка тут же замолчала и посмотрела на меня. И вот глаза… В них были настоящие чувства, не прикрытые напускной весёлостью – в них плескались боль и страх. Она попыталась улыбнуться, но губы лишь дёрнулись в бесплодной попытке, оставив на лице отпечаток грусти.
Девушка судорожно вдохнула, встала, при этом стараясь хотя бы кончиками пальцев касаться Грегори и хрипло произнесла:
– Светлого утра, госпожа целительница? Вы же целительница? Верно? Я не ошиблась? – слова из неё сыпались, словно горох, но я не возражала. Каждый по-своему справляется с переживаниями.
Подошла ближе и протянула ей ладонь:
– Светлого утра, а вы?
Девушка всплеснула руками, и тут же схватилась худой ладошкой за мою руку:
– Простите, стоило бы сразу представиться. Я Мари – невеста Грегори. Мне… сообщили…
К концу речи голос её стал глух, и она отвела взгляд, пытаясь скрыть слёзы. Ей было сложно, но она всеми силами пыталась сдержаться. Я вздохнула и чуть сильнее, чем стоило бы, сжала её ладонь, привлекая внимание:
– Мари, с ним всё будет хорошо, – она посмотрела на меня с надеждой. Аккуратно высвободила руку и нервным движением стёрла с лица мокрые дорожки от слёз. Судорожно выдохнула.
– Я знаю, – бросила с напускным весельем. – Он обещал жениться на мне, не может же он не исполнить данного обещания?
Ей не нужно было, чтобы я отвечала на этот вопрос, скорее им она пыталась приободрить саму себя. Но я всё же произнесла:
– Не может.
Она вновь закусила губу, борясь со слезами, и я отвернулась, чтобы её не смущать. Обошла кушетку и села рядом с Грегори. Он спал, его грудная клетка равномерно вздымалась и это… было неправильным. Нет, сон по прежнему был лучшим лекарством, но не сейчас.
Фил очнулся гораздо раньше, и его мучила боль, с Грегори же всё было иначе. Рана та же, схожий рисунок, а действие сети совершенно другое. Как такое возможно?
– Ты можешь выйти, пока я осмотрю его, – предложила Мари, понимая, что рана выглядит отнюдь не привлекательно. Во всяком случае, это зрелище не предназначено для её глаз. Но девушка меня удивила:
– Думаете, испугаюсь? – склонила голову к плечу, после же тряхнула волосами, так что кудри пружинками запрыгали вверх-вниз. – Нет, я совсем не из пугливых.
Что же… Её право. Не выгонять же мне её силой?
Я аккуратно раскрыла Грегори – рана была… Не такой уж и ужасной. Она заживала даже быстрее, чем у Фила. Это должно было меня обрадовать, но я напротив, сильнее нахмурилась.
Почему же Грегори до сих пор не проснулся? Значит, что-то идёт не так?
Подняла руки и медленно отпустила магию. После того, как Артур поделился со мной силой, я чувствовала себя превосходно. Даже во время прохождения практики в лазарете, когда младшие целители делились магией, восполняя резерв, было иначе. Сейчас казалось, что я могу свернуть горы. Главное, снова не перетрудиться.
Лечение Грегори я провела так, что придраться было не к чему – магические потоки идеально восстановлены, никаких повреждений внутренних органов, да и внешне всё было, как надо. Почему же он до сих пор спал?
Усилив действие магии, вдруг наткнулась на что-то и… Отпрянула, едва не свалившись с кушетки. Этого не может быть!
– Что такое? – тут же обеспокоенно уточнила Мари, и я посмотрела на неё, ничего толком не видя.