Магистр недовольно скривился и прикрыл глаза:
– Скажи мне, Одри, что вообще происходит?
Если бы я знала ответ на этот вопрос, то…
– Понятия не имею, – отвечаю честно, и магистр кривится вновь. После же обхватил голову руками.
– Рассказывай, – попросил устало, спустя десять секунд тишины.
Я рассказала ему всё, что помнила. И даже то, что всплыло в памяти урывками, не складываясь в чёткую картину. А когда замолчала, ректор спросил:
– В аудитории ты что-то пила? Воду, сок, чай?
Отрицательно покачала головой. Я ничего не пила и не ела. Вчера выдался на удивление сложный день, и почти до самого вечера у меня и крошки во рту не было. Я мечтала принять зачёт у старших курсов и, наконец-то, нормально поужинать, но… Не получилось, по всей видимости.
– Диагностика?
– Ничего не обнаружила, – я проверила себя на наличие ядов и прочих дурманящих веществ, но организм был чист. Даже если и имело место быть какое-то вмешательство, от него уже не осталось и следа.
– Есть какие-то мысли? – не отставал магистр.
– Даже если и есть, доказать я этого не смогу.
– М-да-а-а, – протянул ректор и вздрогнул, потому что из приёмной послышались крики, а следом за ними распахнулась дверь и на пороге появилась маменька Вито́ра, в сопровождении своего нерадивого отпрыска.
Парень имел невозмутимый вид, в то время как его мать пылала праведным гневом. Что же, я оказалась права, наша встреча была предрешена.
– Ты-ы-ы! – завыла она так, что мне кажется, даже умертвия бы ей позавидовали. Чёрные перья на такой же чёрной шляпке, качнулись из стороны в сторону, будто пытались согласиться с хозяйкой. И я их понимала – не согласиться с этой скандальной дамой было себе дороже. Это даже неодушевлённые предметы усвоили, а вот я всё никак и никак.
– Здравствуйте, Ванесса, – поднялась со стула и изобразила подобие вежливого поклона, тут же опускаясь обратно.
Губы женщины, измалёванные ярко-красной помадой, скривились так, словно она разом проглотила лимон, и глаза налились кровью. Того и гляди, из носа пар повалит. Но она сдержалась, выпрямилась, задрала нос к потолку и повелительно взмахнула рукой:
– Магистр А́мбо, я прошу, нет! Требую! Чтобы эту, – она бросила на меня брезгливый взгляд, не желая произносить моё имя, – немедленно уволили! А уж я позабочусь о том, чтобы эту, – с больше злобой повторила она, – совратительницу детей упекли за решётку!
Не выдержала, удивлённо вскинула брови – Вито́р, даже отдалённо, не был похож на ребёнка. И зная о его славе среди девушек в академии, я точно не была его совратительницей. Скорее уж наоборот. Стоило подумать об этом, как в груди поднялось мутное ощущение тошноты. Верить в то, что я и он… Нет, этого не может быть! Я отказываюсь даже думать об этом!
Магистр тяжело вздохнул и с трудом поднялся из своего кресла. Постоял так несколько секунд и тихим, но твёрдым голосом произнёс:
– Здравствуйте, миссис Сильвервуд. Не скажу, что рад вас видеть, потому что ситуация, сами понимаете…
Ванесса была из тех женщин, которые не выносили, когда их капризные приказы не выполняли сию же минуту, поэтому она прервала слишком долгое, по её мнению, вступление ректора:
– Увольте меня от этой приторной вежливости! – щуря глаза и кривя нос, прошипела она. Сделала большой шаг, хотя я была уверена, что в узком, сшитом по последней моде платье, она этого сделать не сможет, и оказалась напротив магистра. Ткнула его указательным пальцем в грудь, потребовав: – Я хочу, чтобы эта нахалка была немедленно наказана. Сию же секунду! – голос её сорвался на визг, так что я скривилась. И посмотрела на Вито́ра.
Он стоял на пороге, подпирая плечом дверной косяк, и испытывал настоящее удовольствие от происходящего. Даже не пытался скрыть торжествующую улыбку. Хотелось вскочить, подойти к нему и отвесить оплеуху, постараться донести до этого баловня судьбы, что он, забавы ради, рушит мою жизнь. Просто из-за того, что я отказалась принимать у него зачёт, пока он не будет знать то, что я у него спрашиваю. Неужели этот глупец не понимает, что для боевых магов знание целительских плетений так же важно, как и атакующих?!
Но я сидела на месте и лишь смотрела на него. Потому что любой необдуманный шаг мог довести эту абсурдную ситуацию до настоящей беды. Да и что я могла сказать в своё оправдание? Ни-че-го!
– Я попрошу вас, – в ответ на едкую реплику Ванессы, произнёс ректор, едва сдерживая злость. – Не указывать мне, что делать с моими преподавателями. Я сам в состоянии решить, кого увольнять.
Слова его оказались настолько ошеломляющими, что миссис Сильвервуд отступила от него на шаг, после же повернулась к сыну, потом посмотрела на меня, вновь на ректора. В итоге, немая сцена закончилась тем, что Ванесса, совершенно не стесняясь, прошипела:
– Вы думаете, что муж простит вам хамство в мой адрес? Завтра же здесь будет комиссия из министерства и…
– Здравствуйте, – от двери раздался уверенный женский голос, – я вижу, что мы как раз вовремя.
Резко обернулась и глазам своим не поверила. На пороге кабинета магистра А́мбо стояла Аделия теперь уже Райт, в сопровождении своего мужа – Винсента. За руку моя наставница держала их старшего сына – Айрона.
Мальчишка, завидев меня, вырвался и подбежал, после же совершенно бесцеремонно бросился ко мне на шею, прошептав:
– Мы плишли тебя спасать.
Не выдержав, обняла его в ответ.
– Вы ещё кто? – вызверилась Ванесса, явно недовольная появлением новых действующих лиц. Конечно, они же не дали ей закончить гневную речь.
Вперёд выступил Винсент, занимающий пост ректора Северной Академии:
– С этой минуты решать судьбу Одри Эвертон вы будете только в нашем присутствии.
Что же, я буквально наяву услышала, как челюсть миссис Сильвервуд грохнулась на пол. Зато её сына присутствие Винсента ничуть не смутило. Он вальяжно прошёлся по кабинету, сел на софу у окна, закинул ногу на ногу и насмешливо уточнил:
– Что, думаете, сможете так просто смыть с неё пятно позора? Э-э-э, нет, это в мои планы не входит.
Не знаю, что на меня нашло, но я всё же вскочила на ноги и успела сделать всего пару шагов в сторону этого нахала, как меня перехватил Винсент.
– Одри, – настойчиво попросил он меня, – присмотри за Айроном. Мы дальше здесь сами.
Глава 2
Айрон с упорством тянул меня вперёд, а я и не думала сопротивляться. Всё потому, что понимала – мне действительно стоило уйти. Потому что выдержка трещала по швам, и у меня не было сил смотреть на холёную физиономию Вито́ра. А ещё отбиваться от нападок его взбалмошной матери.
В голове не укладывалось, что всё это происходит со мной. Ещё вчера всё было иначе. Я планировала, когда завершится учебный год, поехать в Монтайн, погостить у Райтов, понянчится с Айроном. Потом думала махнуть к морю, давно хотелось побывать на юге, но всё как-то не складывалось – то учёба, то работа, то элементарное отсутствие средств.
А сейчас? Могла ли я знать, что будет завтра?
– Одли, Одли, О-о-одли! – поняла, что Айрон уже не в первый раз зовёт меня, но я так глубоко ушла в свои мысли, что сразу не услышала.
– Да, Рони, – осмотрелась. Малыш привёл меня в небольшой сквер, который находился перед административным корпусом. Здесь было тихо, что, впрочем, не удивительно, ведь сегодня был выходной. Об этом факте я вспомнила только сейчас и криво усмехнулась – значит, большая часть студентов пока не в курсе о том, как низко пала их преподавательница по целительству.
– Не пвачь, папа всё лазлулит, – Айрон был копией отца, такой же овал лица, такой же нос, короткий ёжик тёмных волос, даже улыбка, а вот глаза у него были мамины. Он милейший парень и так смешно коверкает слова, что плакать я и впрямь передумала.
– Не буду, – заверила его, и потрепала по макушке, – только скажи мне, откуда ты такое выражение взял «разрулит»? Не припомню я, чтобы твои родители так говорили.
Аделия, несмотря на то, что много времени отдавала преподавательской деятельности, в том числе открытию новой кафедры под собственным руководством, про семью и сына не забывала. Бывая у них, я завидовала её неумной энергии и любви, которой она так щедро делилась со всеми, кто находился в пределах досягаемости.
Мальчишка смущённо отвёл взгляд, потом оглянулся, чтобы убедится, что за нами никто не наблюдает и шёпотом поведал мне страшную тайну:
– Меня подлужка научила, – глазёнки загорелись лукавым блеском, после же мальчишка вовсе не выдержал, сорвался с места и начал кружить вокруг лавочки, на которую меня усадил.
– Подлужка, значит, – повторила себе под нос и тоже улыбнулась.
Спрашивать о подруге не пришлось. Спустя пару минут, Айрон сам с превеликим удовольствием рассказал мне о том, что в соседнем доме поселилась семья, и у них есть девочка – Илиана. Иля, так её зовёт ласково мама, и Айрон теперь тоже. Девочка не была похожа на тех, с кем прежде встречался Рони, потому что Иля не плакала, когда падала, и вообще была, как мальчишка, чем невероятно прельщала юного отпрыска семьи Райт. Пока слушала его бесхитростные рассказы о похождениях с новой подругой, не заметила, как пролетело время. Только вздрогнула, когда почти над ухом раздалось:
– Рони, ты совсем заболтал нашу Одри, – обернулась и увидела улыбающегося Винсента. Вот только глаза его оставались серьёзными.
Ещё через секунду из корпуса выплыла Ванесса Сильвервуд собственной персоной. Судя по победной, кривоватой ухмылке, решение, к которому они пришли, её удовлетворило. Да и Вито́р, шествовавший сразу за маменькой, выглядел донельзя довольным.
Проходя мимо меня миссис брезгливо фыркнула, а вот мальчишка остановился и игриво вздёрнул брови:
– Если вдруг заскучаешь, заглядывай на огонёк, малышка.
От того, чтобы не огреть его чем-нибудь тяжёлым, меня спасло только присутствие Рони, и Аделия, которая вышла из корпуса и ждала нас на ступенях. Выглядела она расстроенной, и мне уже самой захотелось утешить её и уверить, что всё будет хорошо. Справлюсь я как-нибудь со сплетнями и шёпотками за спиной. Не так уж это всё и страшно… наверное.