Он смотрел на меня так, что глупое сердце принялось выбивать сумасшедший ритм, только теперь не из-за горечи обиды, а по какой-то другой причине.
– Хорошо, – взгляд командира помрачнел, и он отступил на шаг, – я извинюсь за свои слова чуть позже.
Хотела сказать, что не стоит, что я вовсе не жду никаких извинений, но… Промолчала. И так же молча опустила ткань и легла на кровать, бездумно глядя перед собой.
На улице всё ещё было темно, но зажигать магический огонь мне совсем не хотелось. Хотелось вот так лежать и ни о чём не думать, а ещё лучше забыть обо всём хотя бы ненадолго. Но реальность была беспощадна.
Первое, что я почувствовала – в висках начало стучать. Несильно, но я знала, что ещё пару минут и я буду скулить от боли. Главное, чтобы никто не услышал. Потом пришла тошнота, она обрушилась волной, заставив меня часто-часто дышать, а после вовсе броситься в уборную, где меня вывернуло. Сил, чтобы подняться и вернуться в кровать у меня уже не нашлось. Я так и сидела на полу, сжимая ладонями голову и раскачиваясь из стороны в сторону.
Очередной приступ боли – я всхлипнула, и тут вспыхнул свет, заставляя меня зажмуриться.
– Одри, – с трудом разобрала своё имя из уст командира. Смотреть на него было сложно, я и не стала, потому что свет резал по глазам, заставляя сильнее сжать руки. – Что с тобой?
И на ответ тоже не было сил. В следующее мгновение меня подхватили на руки, так что я заскулила, уткнувшись в плечо мужчины, и куда-то понесли. Благо, недалеко. Меня уложили на что-то мягкое, и я поняла, что это моя собственная кровать.
– Чем я могу помочь? – голос Артура был напряжён, будто я его испугала. Ах, точно, он же боится, что ему придётся отвечать за меня перед начальством.
– Само пройдёт, – прошептала, надеясь, что меня услышат.
– Само? – прошипел он, не скрывая злости, и я с трудом открыла глаза.
– Само, – повторила твёрже и скривилась. Впрочем, решила продолжить, чтобы этот мужлан неотёсанный перестал уже бояться за свою шкуру: – Восстанавливающее зелье имеет побочные явления, и, если быть честной, тёмная магия – не совсем моя специализация, так что… Мне всего лишь нужно время, чтобы прийти в норму.
Артур Морриган
Извиниться не получилось, впрочем, не скажи я глупость, и не пришлось бы. А так, в глазах Одри, я теперь выглядел, как… Приличных слов, чтобы описать себя не нашлось.
Я вышел из её палатки и постоял на месте, пытаясь сообразить, что делать дальше. Илиас с Грегори, Сайрус проверит дежурных бойцов, мне же стоит вновь написать начальству. И не только с докладом о том, что на границе происходит что-то неладное, но и попросить заменить целителя.
Два нападения за короткий промежуток времени – вряд ли совпадение. Значит, что-то происходит. И если бойцы знали, что на границе может случиться всякое, то Одри… Я не мог допустить, чтобы она пострадала, но и оставить ребят без помощи целителя тоже не имел права. Сейчас вопрос, действительно, касался жизни и смерти, игры закончились.
Небо у самого горизонта стало светлее – особенность, к которой я никак не мог привыкнуть. Ночь здесь была короткой, словно миг, и уже около двух часов чернота небосвода сходила на нет, уступая место подкрадывающемуся рассвету. Вот только само солнце появлялось ближе к пяти. Магическая аномалия действовала на всё не лучшим образом.
Я так и стоял у палатки, не зная, куда идти. Нет, знать-то я знал, но… Что-то держало меня. Что-то неумолимо тянуло обратно.
Тряхнув головой, с усилием сделал шаг вперёд, после же услышал болезненный стон и замер. Сердце испуганно сжалось в груди – то, что эти звуки исходили из палатки Одри, сомнений не было. Не думая, развернулся и ворвался в комнату, но её там не оказалось.
Целительницу я нашёл в уборной. Она сидела на земле, с силой сжимая голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону.
– Одри, – прошептал севшим голосом, – что с тобой?
Она не ответила, продолжив всё так же раскачиваться.
Не придумав ничего лучше, осторожно подхватил её на руки и вынес в спальню, аккуратно опустил на кровать. Истощение? Возможно. Целительская магия несколько отличалась от той, что использовали мы. В академии, на протяжении всех лет, их учили отдавать магию, всё то время как нас, напротив, натаскивали на то, чтобы мы концентрировались на силе, заставляя ту циркулировать по венам. Даже во время выбросов, мы собирали нити, быстро восполняя магический запас.
Но, обычно, истощение сопровождалось у целителей слабостью, обмороками и головокружением, а то, что сейчас происходило с Одри, совсем не было похоже на потерю сил. Так что с ней не так?
– Чем я могу помочь?
Она, не открывая глаз, едва слышно прошептала:
– Само пройдёт.
Да так пренебрежительно это прозвучало, что я не выдержал, снова вспылил, словно жизнь меня ничему не научила:
– Само? – рыкнул со злостью. Но тут же прикусил язык, чтобы больше ничего не наговорить.
Девушка открыла глаза, глядя на меня с презрением, и повторила:
– Само, – но всё же сжалилась и пояснила, – восстанавливающее зелье имеет побочные явления, и, если быть честной, тёмная магия – не совсем моя специализация, так что… Мне всего лишь нужно время, чтобы прийти в норму.
И вновь закрыла глаза, а потом с силой прикусила губу, лишь бы не застонать в голос.
Она была обижена на меня, и было за что, но я не мог вот так просто оставить её.
Восстанавливающее зелье – его мы тоже изучали, впрочем, из-за разницы между целителями и боевыми магами, мне никогда не доводилось использовать его.
Одри не сдержалась, вновь застонала, вжимаясь головой в подушку, а я… Медленно выдохнул, чтобы вновь не начать рычать.
– Скажи, – попросил осторожно, когда она перестала сжимать голову побелевшими пальцами, – я могу как-то помочь?
Да, она сказала, что всё пройдёт само, и я склонен ей верить, потому что… Ещё никогда я не видел таких целителей, как она – готовых пойти на всё, ради спасения пациента. Уверен, она знает, о чём говорит, но уйти и оставить её одну? Это выше моих сил.
Одри не ответила, прикрыв ладонью глаза, будто горящий светильник мешал ей. Я тут же щёлкнул пальцами, погружая комнату в темноту. Осталось лишь её надсадное дыхание и грохот моего сердца.
– Одри, – позвал тихо, на что она вновь застонала.
Не знаю, что меня заставило, но я аккуратно взял её на руки, прижимая к своей груди. Мне хотелось сделать хоть что-то, я не мог просто так смотреть на то, как она мучается.
– М-м-м, – промычала девушка, – не надо…
Её голос звучал слабо, на грани слышимости, и если бы я не держал её на руках, то вряд ли разобрал бы хоть слово.
– Я не знаю, – аккуратно губами коснулся её виска, – чем помочь. Но уйти не смогу.
– Почему? – часто дыша и пытаясь переждать очередной приступ, выдавила она.
Вопрос, на который у меня не было ответа. Нет, я мог сказать, что несу за неё ответственность, что она ценный сотрудник, и много ещё всего подобного. Но всё это будет глупостью, потому что… Я не знал, что меня держало возле неё.
– Не знаю, – признался честно, не пытаясь ничего выдумать.
Я провёл ладонью по её лицу – кожа горела, как при лихорадке. Если бы там, наверху, присылали к нам целителей по первому требованию, то я бы уже давно послал за помощью, но бюрократическая система не облегчала жизнь, а лишь создавала проблемы.
– Но не потому, что боюсь нагоняя от начальства, – добавил с кривой усмешкой.
– Что-то не верится, – всхлипнула девушка. Она пыталась держаться, пыталась показать, что всё не так плохо, как было на самом деле. Это тоже вызывало уважение и в то же время ужасно злило – не потому, что она была сильной, а потому что я в этот момент был слаб и беспомощен.
– Я часто говорю не то, что думаю, – признался, пытаясь хоть как-то отвлечь её от боли, хоть и понимал, как глупы и бессмысленны эти попытки. – Особенно тебе.
Возможно, последнее не стоило добавлять, но… Сказанного не вернуть.
– Отвратительная черта, – проворчала Одри и сильнее прижалась к моему плечу. Её стон был таким жалобным, разрывающим душу, что магия, против воли взметнулась внутри и волной жара прокатилась по всему телу, сосредоточившись на кончиках пальцев. А потом, неудержимым потоком устремилась к девушке.
– Что ты… – начала она, но замолчала.
У меня тоже не было слов. Никто и никогда не учил меня отдавать магию. Нет, и среди боевых магов были универсалы, но я, увы, к таковым не относился. И боялся навредить Одри ещё больше.
Я почувствовал, как девушка расслабляется в моих руках и успел испугаться, что она лишилась чувств, но спустя пару мгновений Одри прошептала:
– Спасибо…
Магия медленно успокаивалась, поток иссякал, так же как и выравнивалось дыхание целительницы. Я же пытался осознать, что только что произошло.
По всему выходило, что моя магия сама выбрала, кому и как помочь.
Ещё четверть часа спустя, я нехотя опустил Одри на кровать, укрыл одеялом и тихо вышел из палатки. Солнце ещё не вышло, но тьма отступила. Моё сердце всё ещё грохотало, не желая успокаиваться. Да и дыхание было шумным, частым. В голове слегка шумело, но всё это было глупым и неважным. Я улыбнулся, осознав, что смог избавить Одри от невыносимой боли.
– Светлого утра, командир, – сбоку раздался голос Джейрона и я, стирая улыбку, обернулся.
Этого бойца прислали к нам не так давно, и я подозревал, что причина, по которой он оказался здесь, была отнюдь не благородной. Но служил он исправно, никаких нареканий не было. Личная неприязнь вряд ли повод для перевода.
– Светлого утра, – холодно улыбнулся. – С дежурства? Всё спокойно?
Парень хмыкнул:
– Всё спокойно, – потом стрельнул взглядом на палатку, из которой я только что вышел и бросил: – Я могу идти?
– Иди, – отпустил его. И проводил тяжёлым взглядом. Не нравился он мне. Надо поручить Филу, чтобы присмотрел за ним. Или лучше оставить за мальчишкой должность личного охранника Одри?