Вскоре проснулась Мари и принялась молча помогать мне. Она силилась улыбаться, но в глазах то и дело появлялись слёзы, которые она, якобы незаметно для меня, пыталась смахивать.
– Лисси спит ещё? – постаралась её отвлечь, отставляя очередную пустую коробку.
– Да, – кивнула Мари. – Она такая пугливая…
– Пугливая, – пробормотала согласно. И нахмурилась. Что же им пришлось пережить, раз они так всего бояться? Даже Мэл, которая храбрится и пытается казаться взрослой? И где их отец? Жаль, что у меня не было ответов на эти вопросы, а спрашивать об этом старшую из сестёр пока рано. Пусть немного освоится, да и я не теряю надежды, что Аманда сможет это всё рассказать сама. Если я придумаю, как восстановить её жизненные силы.
– Нужно отвар сделать, – произнесла, расставляя пузатые пузырьки за стеклянные дверцы. Хорошо, что здесь были соблюдены меры предосторожности и на всех шкафах имелись замки, иначе я не представляю, как спрятала бы все эти «богатства» от маленьких детей.
– Помочь? – с готовностью отозвалась Мари, но тут я отрицательно покачала головой.
– Нет, отвар я сделаю сама, – а видя, как девушка поникла, тут же добавила, – Там используется магия, поэтому лучше этим заниматься целителю.
Один из необходимых ингредиентов был в коробках, что стояли в палате и я, тихо ступая, направилась туда. Мазнула взглядом по ряду кушеток, отвернулась и… Застыла с поднятой рукой.
Осознание пришлось с опозданием, но, тем не менее, я резко обернулась – Лисси не было на своём месте. Её вообще не было в палате. Лишь спящие Аманда и Грегори.
Бросилась в приёмную и с ходу спросила Мари:
– Лисси пропала, она не выходила сюда?
Улыбка пропала с губ девушки, и лихорадочный румянец сменился бледностью.
– Нет, – судорожно выдохнула она ответ на мой вопрос.
Вот ведь…
В лагере её не должны обидеть, а если она соберётся вернуться домой? И зачем я только отправила Мэл с Филом, надо было оставить её здесь, чтобы была на виду у сестрёнки.
– Будь здесь, – бросила спешно и понеслась к выходу. – Я найду Сайруса, он поможет.
Вот только выбежав на улицу, я не сразу сообразила, в какую сторону бежать. Где палатка Сайруса я не знала, да и вряд ли он находился в ней в разгар дня. А где ещё мог быть старый боец, я не представляла.
Постояв так с несколько секунд, я приняла единственное верное решение – побежала к палатке командира.
Вот только и тут меня ждало разочарование – Артура не оказалось на месте. Ни его, ни кого-то ещё из хорошо знакомых мне бойцов. Единственный, кто мне встретился, когда я бежала обратно к лечебнице, был Джейрон:
– Что-то случилось, госпожа целительница? – спросил он с неизменной приторной ухмылкой. Вот как Илиасу было свойственно постоянно выражать недовольство, так и этот – источал сахарную сладость, от которой сводило скулы и тянуло скривиться от недовольства. Только сегодня он всё равно выглядел иначе, потрёпанно как-то, хотя вот так сходу мне было сложно сказать, в чём именно выражалась эта растрёпанность. Форма на нём сидела идеально, чистая, выглаженная рубашка, и волосы аккуратно уложены, но… Всё равно что-то было не так. Блуждающий взгляд и эта улыбка, от которой становилось тошно. Может быть, дело только в них?
Мне стоило большого труда взять себя в руки и спокойно, даже строго ответить:
– Девочка пропала. Нужно найти её, она где-то на территории.
Джейрон хмыкнул и, прищурившись, спросил:
– Уж не та ли пропала, которую решил совратить Филипп?
Сначала я даже не поняла, что именно он сказал, а когда накрыло осознание, то я с трудом не дала волю рукам, чтобы влепить ему пощёчину.
– Она вс-с-сего лишь помогает ему, – прошипела, стиснув зубы.
Как у него только язык повернулся такое сказать? Да и как он мог об этом подумать?
– Да-да, – отмахнулся мужчина, явно не восприняв мои слова всерьёз. – Так это она пропала?
– Нет, – бросила сухо, обходя его стороной. Уж лучше найду кого другого и попрошу помощи.
– А кто пропал? – и не подумал отстать Джейрон, подстраиваясь под мой шаг.
Пожалуй, градус отвращения к этому бойцу был сопоставим с тем, что я чувствовала к Витору, из-за которого и вылетела из Академии. Я бы с радостью избежала разговора с ним, но… Приходилось терпеть.
– Её сестра. Маленькая девочка лет пяти, её срочно нужно найти.
– Это приказ? – с усмешкой уточнил мужчина, и я не выдержала, вспылила:
– Да, это приказ. И в этом нет ничего смешного. Девочка напугана и может натворить глупостей. Спросите бойцов, что дежурят у ворот, может быть, они видели её. После доложите мне.
Выражение лица Джейрона, по мере того, как я говорила, менялось. С ленивой расслабленности на… Я не могла понять, на что именно. Но что-то тёмное промелькнуло в его взгляде, впрочем, он быстро взял себя в руки и ответил вполне учтиво:
– Как прикажете, госпожа целительница.
Я больше не успела ничего сказать, он развернулся и, чеканя шаг, ушёл прочь.
К горлу подобралась дурнота, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Заглянув по пути в лазарет, я убедилась, что девочка не вернулась. Вновь выйдя на улицу, покрутилась на месте, пытаясь увидеть хоть кого-то из бойцов, но как назло, среди палаток было пусто и тихо.
Вспомнила о поваре и побежала к нему, а, не дойдя до кухни всего с десяток шагов, услышала тихий детский голосок и грубый, принадлежащий Роланду:
– И что? Ты всё это съешь, букашка? Ты же лопнешь!
– А воть и нет, – Лисси воспротивилась, – я говодна!
Голодна… Малышка всего лишь хотела поесть, вот и сбежала, а что не предупредила… Так она боится нас, не удивительно, что не посчитала нужным разговаривать с нами. Хотя вот Мари пришлась ей по душе, могла бы хотя бы ей сказать.
Впрочем, что теперь об этом думать? Главное, что она никуда не убежала с территории лагеря. А уж Роланд точно её не обидел бы.
Девочка принялась есть с таким аппетитом, что любой бы позавидовал. Я не стала торопиться, решила ещё немного понаблюдать за ними, но повар, прищурившись, посмотрел в мою сторону и расплылся в довольной улыбке. Поднял руку, махнул, при этом горомыхнув:
– Госпожа целительница! А мы тут, вот! – он не стал разглагольствовать о том, чем именно они тут занимались, и без этого было понятно.
Пришлось подходить ближе, при этом наблюдая, как малышка спрыгнула с высокого табурета, едва не путаясь в моей рубашке, которая была ей вместо платья, и попятилась назад, прячась за ногу Роланда.
Парень не сразу понял, что происходит, оглянулся на Лисси, потом нахмурился и перевёл взгляд на меня. Снова на девочку:
– Это ты что же? – спросил он ту, кто крепко держалась за его штанину. – Нашу госпожу целительницу боишься?
Малышка посмотрела на меня исподлобья, и часто-часто закивала.
Роланд воззрился на меня растерянно, почесал затылок и выдал:
– Ну, ты даёшь, букашка, нашла кого бояться! Это же наша целительница, она самая добрая девушка из тех, кого я встречал.
От такой лестной похвалы я против воли ощутила, как вспыхнуло лицо, но погасить улыбку не смогла.
Удивительно, каждая из девочек выбрала своего покровителя и кумира. В этом вопросе Лисси оказалась куда дальновиднее Мэл – уж что-то, а Роланд всегда её накормит. Очень вкусно накормит, между прочим. Чего не скажешь про Фила, тот разве что сможет исправно кормить шутками. Это у него отменно получается.
– Она вже цевительница, – с некоторой растерянность прошептала малышка, явно не понимающая, как в одном предложении смогли соединиться добрая и целительница.
– И что? – совсем не понял её Роланд. – Она помогает тем, кто заболел. Лечит. Это же хорошо.
– Это больно! – не стала сдаваться Лисси и даже ногой топнула, будто так её точно могли понять.
– Иногда лечение приносит боль, – вклинилась в их «познавательную» беседу. Я подошла к столу и заняла свободный стул. Что-то из-за всех этих событий ноги уже не держали меня. Хотя день едва ли подкрадывался к вечерним часам, и, по сути, я ещё должна была порхать, словно плашка. Но реальность была такова, что мне всё больше хотелось оказаться в своей палатке, свернуться калачиком на кровати и уснуть, не думая ни о чём.
– Это пвохо! – хмурясь и сжимая маленькие кулачки, со злостью произнесла она в ответ.
Боль – это плохо. Логично, и спорить с ней бессмысленно, разве что…
– Смотри, если бы у тебя болело горло, и ты из-за этой боли не могла бы ничего есть, что бы ты выбрала? Оставаться всегда голодной или же потерпеть пять минут, пока целитель будет тебя лечить?
Судя по тому, как малышка прикусила губу, я задела её за живое. Еда – вот что Лисси интересовало. И не удивительно, судя по тому, какими худыми они с Мэл были, пропитание стояло для них на первом месте.
– А ещё, – продолжила я искушать малышку, – очень часто целители, когда лечат маленьких пациентов, дают им за терпение что-нибудь вкусное. Засахаренные фрукты, например.
Мне хотелось подружиться с ней. Хотелось, чтобы она перестала бояться и смотреть на меня испуганным зверьком. Я любила детей, и мне было больно видеть страх в глазах малышки. Это неправильно. Ребёнок в её возрасте не должен так бояться. Он должен улыбаться и радоваться жизни, а не выживать…
– И ты дашь? – после продолжительного молчания всё же спросила Лисси.
В её глазах появился лукавый огонёк, да и тон голоса был таким, что невозможно было оставаться серьёзной. Впрочем, я справилась, а вот Роланд закашлялся, пытаясь замаскировать смех.
Я чуть подалась вперёд, приставила руку к губам, будто собиралась сказать это только для неё, и тихо прошептала:
– Только если ты разрешишь себя осмотреть.
Пока я ничем не могла помочь Аманде, так хотя бы проверю девочек.
Лисси нехотя отцепилась от повара, и смело шагнула ко мне:
– Чево не сдеваешь ради сва-а-адкова, – произнесла она со вздохом. Тут уж я не смогла удержаться, рассмеялась, пряча лицо в ладонях. Роланд подхватил мой смех, а вот малышка слушая нас несколько мгновений, недовольно пробурчала: