После прочтения письма этот Артур стал подозрительно спокойным. Перестал рычать и огрызаться, и начал разговаривать почти, как человек. Только взгляд его то и дело вспыхивал странным блеском, который он тут же старательно прятал.
От экскурсии отказываться не стала – чем раньше пойму, что меня ждёт, тем лучше. Мы вышли из палатки, и раскалённый воздух коснулся губ, проник в лёгкие, заставил зажмуриться и задержать дыхание. Я никак не могла уложить в своей голове, что температура может быть настолько обжигающей.
Командир, стоящий рядом со мной, усмехнулся и почти ласково произнёс:
– Да, погода здесь не сахар, – и тут же добавил, спешным жестом доставая из нагрудного кармана сложенный платок, – покройтесь, а то чего доброго, упадёте. А мне придётся отбивать вас у желающих оказать первую помощь.
Двусмысленный намёк пропустила мимо ушей, и сделала вид, будто благодарна ему за помощь – спешно повязала платок. На что Артур смешливо фыркнул и двинулся вперёд. Мои сумки остались стоять перед входом.
– Постойте, – попросила, а дождавшись, когда он обернётся, указала на мои нехитрые пожитки: – Их можно здесь оставить?
Мужчина поднял глаза к небу, но ответил без сарказма:
– Оставляйте, никто их здесь не возьмёт.
Я его уверенность не разделяла, но спорить не стала. Для разнообразия мне, действительно, не стоит проявлять упрямство.
Что удивительно, а рядом с этим хамоватым мужчиной я чувствовала себя куда увереннее. И даже взгляды, которые, к слову, жгли без былого энтузиазма, не так беспокоили меня. Только теперь я смогла как следует рассмотреть гарнизон. Точнее даже не гарнизон, а лагерь. Палаточный. Где не было ни одного капитального строения.
Палатка командира в центре, остальные расходились ровными, словно вычерченными по линейке, рядами в разные стороны. Между же ними идеально утоптанные тропинки, без намёка на растительность. Над каждым входом имелись небольшие фонари, на земле стояли закрытые ящики, весьма внушительных размеров.
Флагштоки с флагами у каждой палатки, но размер они имели куда скоромнее, чем у того, что развевался над палаткой командира.
– Впечатляет? – напомнил о себе Артур, и я вздрогнула, затем рассердилась, правда, на саму себя. Нервы совсем расшатались, и сделать с этим ничего не получалось. И тут же с ехидцей подумала, что всё происходящее никак не способствует спокойствию.
– Неплохо, – не стала доставлять ему удовольствие и признаваться, что лагерь, действительно, меня впечатлил. – А что в ящиках?
– Оружие, – ответил буднично, будто… Что – будто? Будто умеет им пользоваться? Очнись, Одри, он – боевой маг, и, конечно же, должен знать, как управляться с оружием.
Говорить ничего не стала, лишь кивнула, принимая его слова. Искоса заметила, что Артур смотрит на меня, но поворачиваться не стала.
Мы дошли до длинного навеса, под которым были выстроены просто сколоченные столы. А рядом с ними импровизированная кухня, где от кастрюли к кастрюле бегал огромный парень в белом колпаке и почти белом фартуке, поверх серой рубашки. Почему почти? Потому что на груди у него расплывалось ярко-красное пятно, а чуть ниже, под ним, имелось ещё одно, чуть меньшего размера и не такого насыщенного цвета, будто он уже пытался его застирать.
– Вот, тут мы принимаем пищу, – с едва скрываемой издёвкой, произнёс командир, кивнув в приветствии парню. Он же, заметив начальство, вытянулся по струнке, а затем опомнился и поднял руку к голове, вот только парень совсем забыл, что держал в ней половник. Выглядело это настолько комично, что я не выдержала и тихонько усмехнулась, после отвернулась, чтобы хоть как-то скрыть свой смех.
– Светлого дня, командир! Желаете отобедать?
Голос у парня был низкий, грубый, пугающий даже, но, удивительное дело, страха я не испытала. Напротив, вот так сразу прониклась к чудноватому повару симпатией.
– Нет, Роланд, не сейчас, – Артур вновь был чем-то недоволен, или он так расстроился, что я не испугалась ни повара, ни полевой кухни? Наверное, он ждал, что я впаду в ужас от перспективы есть на улице? Хотелось уже сказать ему, чтобы не надеялся зря, но я промолчала. Не стоит раньше времени отбирать у человека надежду.
Командир спешно отвернулся, мне же досталась улыбка повара и шутливый поклон от него же. Странно, но и это не отпугнуло меня, почему-то показалось, что смотрит он на меня без какого-либо неприличного подтекста, скорее уж с искренним любопытством. Я кивнула ему в ответ и поспешила за Артуром, который уже успел отойти на пару шагов.
Я взглянула чуть в сторону, туда, где на отдалении от лагеря, возвышались мрачные стены города. Видимо это и был Гринвард. Оценить его размеры с этого расстояния не представлялось возможным, но я была уверена, что у меня будет время, чтобы рассмотреть его хорошенько.
С пяток метров, огибая ровные ряды палаток, мы шли молча. А когда дошли до сколоченных прямоугольных «домиков», командир без всякого сарказма отрапортовал:
– Душевые кабинки. Общие. Воды тут не в достатке, так что мыться приходится быстро, чтобы хватило всем.
И он выжидающе уставился на меня. Мне даже стало его жаль, он так старался убедить меня, что мне здесь не место, но я всё ещё не бежала к порталу, сверкая пятками.
– А где я могу расположиться, покажете?
Мужчина отчётливо скрипнул зубами и приготовился пустить в ход угрозы, но не успел. Густой горячий воздух нарушил громкий гул:
– Бом-бом-бом, – пауза и снова, – бом-бом-бом!
– Что это? – вот теперь я испугалась по-настоящему, потому что звук был таким зловещим, что после него уж точно не стоило ждать ничего хорошего.
Командир не ответил, схватил меня за локоть и потащил за собой.
Поначалу я и не думала сопротивляться, но когда мужчина всё так же волок меня вперёд, причиняя боль, я остановилась, пытаясь притормозить. Но куда там, с моей-то комплекцией.
– Да отпустите вы меня! – не выдержала и прикрикнула на него. Тем самым тоном, который использовала только в тех случаях, когда студенты доводили меня до крайней точки кипения. И, надо же, на А́ртура тоже подействовало – он остановился, обернулся ко мне и окинул таким взглядом, что я подумала: «Не так уж и плохо мы шли, можем и продолжить. Возражать я точно больше не буду!»
Командир удовлетворённо кивнул, поняв без слов, и продолжил тащить меня к своей палатке. А оказавшись рядом, впихнул внутрь и не то произнёс, не то прорычал:
– Сиди здесь!
Плотная ткань опустилась к полу, и я осталась одна, но единственное, чего не учёл маг, так это того, что слышимость здесь была отменной.
– Командир, патрульный в ловушку угодил, – голос принадлежал мужчине, который встретил меня у портала.
Артур выругался непечатными словами, а после выдохнул и напряжённо поинтересовался:
– Насколько всё плохо?
– Вряд ли успеем доставить его в лечебницу…
На этих словах я выскочила из палатки, схватила свою сумку с заблаговременно припасёнными зельями и строго, так, чтобы никто и не подумал возражать, приказала:
– Ведите меня к раненому.
Судя по хмурому выражению лица, командир не собирался выполнять мою просьбу, а вот второй, стоит всё же узнать его имя, оказался настроен куда благосклоннее:
– Командир, нет времени, – напомнил спокойно, но за этим спокойствием скрывалась буря эмоций.
Артур выдохнул, прикрыл глаза на мгновение, после же развернулся и махнул рукой:
– За мной иди.
Вежливость и нормы приличия, если таковые у него вообще имелись, покинули его окончательно, но я не стала на этом заострять внимание. Пусть, поругаться мы успеем чуть позже. А, может, и найдём общий язык, в конце концов. Впрочем, в последнее предположение верилось с трудом, Артур Морриган был не тем человеком, который готов вот так просто признать свою неправоту. Но я не тороплюсь, вообще никуда не тороплюсь.
Ужасный звон давно стих, а мне всё казалось, что я слышу его. Будто отголоски витают в жарком мареве, заставляя сердце стучать всё быстрее и быстрее. Пока мы шли, я совсем не обращала внимания на то, что рубашка неприятно липла к телу, что по шее водопадом струился пот, зато задумалась, почему маги одеты несколько не по погоде. К брюкам и льняным рубашкам претензий не было, а вот кожаные жилетки и плащи, а плащи были на каждом, приводили меня в недоумение. Неужели им не жарко? Но такого быть не может. Впрочем, приглядевшись, я не заметила, что они изнывали от палящего солнца, во всяком случае, на их фоне я выглядела куда более разомлевшей. Может быть, дело в привычке? Пожалуй, что так.
Мы быстро дошли до самой большой палатки, что в ширину, что в длину. На флагштоке, в отличие от всех остальных, здесь болтался небольшой красный флаг с белым крестом в центре.
Удивительно, но меня это не шокировало. Подумаешь, целительский пункт в палатке, что тут ужасного? Если уж быть последовательной, то ничего другого я и не ждала.
Правда, когда командир рывком отдёрнул тяжёлую ткань, пропуская меня вперёд, я поняла, что зря всё же не испугалась.
Внутри был… беспорядок. И это ещё мягко сказано. В первой комнате, которая когда-то была приёмным кабинетом, что на полу, что на узкой кушетке, что на столе лежали покосившиеся стопки папок. В стеклянном шкафчике, где должны были стоять пузырьки с зельями и снадобьями, сиротливо жался к углу маленький флакончик без подписи. Собственно, больше в шкафу ничего и не было. А вот во второй, более просторной комнате, стояли ровные ряды кушеток, кое-где отгороженные ширмами. Хорошо хоть на них никто не лежал, кроме одной, той, что располагалась ближе всего к входу.
Постанывающего парня окружали четверо, все напряжённо молчали, будто решали, добить его сразу или позволить мучиться.
Не стала ждать, пока командир прикажет магам расступиться, приказала им сама:
– Пропустите!
Голос не дрожал, и сердце больше не выбивало бешеную дробь. Я была спокойна, как никогда. Ведь в целительстве самое главное в нужный момент взять себя в руки, иначе толку от такого целителя.