2. XXIX
— Тебе идёт, — сказал Игорь.
Маргарита промолчала.
Они стояли посреди людной, немного пыльной улицы. С небес палило солнце, вытирая пот со лба бродили редкие — середина рабочего дня, как никак — пешеходы. Маргарита была не в своём обыкновенном платье служанки, но чёрно-белом испанском, или вернее будет сказать иберийском наряде, который отдавал временами империи Габскубргов, хотя и был немного более современным. Девушка спокойным, но очень пристальным взглядом рассматривала свою новую одежду.
Примерно двадцать минут назад, пока они ходили по городу, Игорь заметил, что Маргарита немного вспотела. И не мудрено, на ней было зимнее платье, в то время как в Макао выдался довольно тёплый денёк. Юноша предложил заглянуть в магазин, — девушка была не против. Разумеется, как служанка может противиться приказу своего мастера?
Как итог: Маргарита впервые за очень долгое время обновила свой гардероб.
— Удобно? — спросил юноша.
— …Немного жмёт на шее… Я привыкну, — сказала Маргарита.
— Вот и хорошо; тогда… Где мы сейчас?.. — Игорь развернул небольшую карту, которую купил в туристическом ларьке сразу после того, как зашёл в город, и стал выискивать название улицы; они в городе были двойственными, на португальском и китайском. Игорь был весьма благодарен за подобное двуязычие, ведь если бы город говорил только на иероглифах, у него возникли бы определённые проблемы с его расследованием.
На карте Игоря были отмечены красные кружки. Это были все больницы, которые находились примерно в том регионе, в котором почти тридцать лет назад было замечено странное сияние; в своём письме принцесса Татьяна говорила про китайскую медицину и кожу, как у младенца. Зная девушку, она могла упомянуть их просто так, но других зацепок у Игоря попросту не было, так что почему бы и не проверить..? Одна проблема — дело это было вовсе не быстрое.
Во-первых, — потому что все записи в лучшем случае были на португальском. Игорь этого языка не знал, а заклятие перевода работает только на устную речь, причём такую, которую понимает сам говорящий — нельзя было просто прочитать буквы. Благо, Маргарита знала этот язык — каким-то образом — однако не очень хорошо. Девушка приходилась использовать словарик, что тоже отнимало определённое время.
Во-вторых, самих по себе больниц было много; Игорь смог отрезать большую часть города, ориентируясь только на ту местность, на которой было замечено странное сияние, но даже так список местных поликлиник не умещался на одном и даже на двух листочках. Проверить их всех, — та ещё морока. А ведь сроки поджимали. Вторжение в Британию было назначено на следующую неделю; к этому времени Игорь уже должен был находиться в расположении своей армии. НА расследование у него было немногим больше семи дней.
Причём что-то подсказывало юноше, — можно назвать это интуицией, — что узнать ответ следует как можно скорее… Иначе случился что-то… неприятное.
Вот почему первым делом после шоппинга Игорь и Маргарита отправились не в следующую больницу по списку, но в ближайший отель. Раз уж им предстояло задержаться в городе на определённое время, значит нужно подыскать себе жилище.
Меж тем, подыскивая подходящее место, Игорь вспомнил о Второй Маргарите; девушка осталась в Париже. Брать её с собой в Китай было слишком неудобно — у неё был собственный доспех, в то время как первую Игорь мог переносить прямо внутри Мефистофеля, — и заодно теперь, когда Игоря не было на месте, она симулировала его присутствия: отвечала на письмо командования, давала военные советы и прочее.
Игорь был в общем и целом уверен в её способностях, но всё равно испытывал смутное волнение; всё же у второй был довольно своеобразный характер и ещё более своеобразное чувство юмора… Оставалось только надеется, что она будет себя сдерживать…
Юноша выдохнул и покачал головой.
…
…
…
В это самое время Вторая сидела за письменным столиком и, щурясь, рассматривала два конверта; на одном из них была подпись кривыми английскими буквами: «Misuragi Yuu»
На другом: надпись на русском языке: Елисавета Трубецкая.
Письма пришли почти одновременно, как будто по сговору.
Вторая посмотрела на них, пощупала, открыла конверты и внимательно прочитала сперва одно послание, а затем другое. Всё это время лицо девушки оставалось непоколебимым, как гранит. Наконец она отложила письма в сторону, взяла свежий листочек бумаги, ручку и стала писать:
«Прошу прощения, я не мог встретиться в данный момент. У меня простуда, и я бы не хотел вас заразить…» Девушка немного отпрянула, задумалась, зачеркнула слово «простуда» и написала: «герпес»…
…
…
…
В южной Германии, на границе между Баварией и Швейцарией, притаилась одна низина, из которой открывался прекрасный вид на горные вершины; она была вдоль и поперёк засажена цветами, эдельвейсами. В ней было припрятано несколько маленьких деревушек, соединённых речкой. Последняя впадала в озеро, с зеленого берега которого был виден скат горной вершины, и, если хорошо присмотреться, заброшенный и заросший замок прямо на холме. Место это было безлюдное, тихое. Давно уже здесь не было ни одно живой души.
Почти.
Прямо сейчас перед заросшей тропинкой, которая вела в замок, стоял высокий чёрный доспех. Он был похож на роскошное свадебное платье. Доспех приподнял голову и посмотрел на строение сверху; его взгляд был внимательным и неподвижным.
Прошло несколько секунд.
Вдруг, мелькнул чёрный свет.
И железный рыцарь исчез…
2. XXX
Мисураги Юй прибыла в Европу довольно тихо; девушке сразу дала понять, что ей не интересны никакие фанфары. Ей не хотелось встречаться с всевозможной европейскими герцогами и министрами, которая желали своими глазами посмотреть на владелицу Легендарного доспеха, ни, тем более, с журналиста. Она была весьма категоричной в этом вопросе — к своему собственному удивлению.
Раньше, ещё пару месяцев назад, наверное, Мисураги наверняка заставила бы себя пройти через все эти официальные процедуры, — потому что этого требовал этикет, потому что это было правильно; но теперь… Теперь девушка сказала твёрдое нет. Когда это она так научилась? Мисураги задумалась об этом и немного помрачнела, когда осознала, что изменилась она после встречи с ним. С Игорем.
Неприятно было такое признавать, но юноша действительно оказал на неё довольно сильное влияние; он изменил её, причём не в лучшую сторону. Она стала эгоистичней, перестала считаться с порядками и даже чувствами окружающих. Можно сказать, что юноша её испортил.
Мисураги вздохнула.
И выбросила это из головы.
И снова — раньше она бы целый день ходила в дурном настроении после этого неожиданного и прискорбного осознания. Теперь… Девушка вышла из машины и посмотрела в небо… Теперь она научилась быть более честной. С собою. И своими чувствами.
— Прошу, госпожа, — справа прозвучал почтительный голос.
Мисураги стояла на пороге большого и белого здания, выполненного в неоклассическом стиле. Перед ним в несколько рядов стояла охрана. В ближайшее время, — примерно тридцать минут, — именно здесь пройдёт совещание и брифинг, на котором должны обсудить предстоящее вторжение в Британию.
Мисураги, следуя за французким офицером, зашла черед высокие двери в просторную прихожую. Сняв куртку, она проследовала в комнату для совещаний, которая располагалась на втором этаже. Ещё в коридоре она услышала оживлённые голоса, которые звучали из-за закрытой дверцы; тем не менее, стоило Мисураги зайти в само помещение, и все немедленно притихли. Воцарилась тишина. Девушка воспользовалась этой паузой и осмотрела собравшихся.
Тут и там стояли столы и стулья, на которых никто не сидели. Все офицеры и генералы стояли на ногах, вокруг столика, на котором лежала карта. После появление девушки на неё сразу обратились внимательные взгляды. Мисураги уже привыкла к подобного рода вниманию. Она бы совсем его проигнорировала, если бы вдруг по спине у неё не прошёлся странный холодок. Девушка прищурилась… Это ощущение было ей знакомо. Она испытывала его не раз и не два, — на поле боя, перед лицом противника, который хочет её убить.
Мисураги попыталась найти, кто же на неё так смотрит, но в этот самый момент вперёд вышел седой старичок с белыми бакенбардами в немного старом, но прилизанном мундире синего цвета и сказал:
— А вот и наша звезда, господа. Великая честь своими глазами увидеть владельцу Легендарного доспеха, — он поклонился Мисураги, блеснул улыбкой и представился фельдмаршалом французской армии. И сразу после этого все остальные генералы и офицеры тоже начали приветствовать знаменитую Алую Они. Мисураги, за неимением выбора, натянула свою публичную мину и стала узнавать имена собравшихся. Между делом холодок, который она испытала секунду назад, исчез.
Несмотря на это Мисураги всё ещё была на стороже; теперь она знала точно, что кто-то из этих людей хотел ей смерти. Может среди них притаился британский шпион? Девушка сделала себе заметку быть аккуратней и не пробовать закуски. Вдруг, перед ней протянулась тонкая белая ручка. Она была такой резкой, что Мисураги чуть от неё не отпрянула. Перед ней стояла девушка примерно её собственного роста, одетая в лёгкое платье, с волосами, заплетёнными в хвостик.
Она сразу показалась Мисураги неприятно знакомой; даже её голос отдавал какими-то привычными нотками:
— Елисавета Егоровна Трубецкая, рада знакомству.
— Трубецкая… Ты его сестра? — выпалила Мисураги.
Елисавета наклонила голову.
— Да, — сказала она и сразу повернулась, и ушла. Мисураги пару секунд проводила её взглядом, а затем, услышав перед собою кашель, приняла поклон от пожилого итальянского адмирала.
Когда закончили с приветствиями, пришло время взяться за дело. Фельдмаршал попросил всех собраться вокруг карты, взял в руки тонкую лакированную деревянную тросточку и стал показывать на побережье Франции. Здесь собиралась их армия… А сюда, — тросточка переместилась к Альбиону, — они отправят свои сюда. А ещё сюда, сюда и сюда. Получались своеобразные клещи. Их задача состояла в том, чтобы окружить английскую столицу.