— Не могу поверить, что это действительно ты. — изумленно вздыхала женщина, время от времени бросая на гостью любопытные взгляды. — Удивительная метаморфоза. И ты вся сияешь изнутри. У тебя все хорошо? Ты счастлива? Давно в Ярославле? Не хочешь вернуться? Мы могли бы снова устроить Кирилла в сад, а тебя назначить в его группу.
Вика засыпала Дину вопросами, но ответила девушка только на последние.
— Спасибо за заботу, но, к сожалению, я не могу согласиться. Влад возвращается в Москву и нам придется последовать за ним. Переезжаем в эти выходные.
— Как жаль! — расстроено воскликнула Вика, поставив перед Диной чашку с чаем. — Нет, я рада, что у тебя все хорошо. — спохватившись, добавила она. — Просто я надеялась, что теперь ты останешься, и мы сможем общаться. Мне до сих пор стыдно, что я так накричала на тебя в твой последний рабочий день. Я была расстроена. У меня были планы на твой счет, но Влад меня опередил. Как он? Не обижает тебя?
— Нет, все хорошо. Мы нашли общий язык. — Дина взялась за кружку, отводя глаза. Ей не хотелось говорить с бывшей начальницей об Орлове. — Я на вас не сержусь, Виктория. Вы имели права сердиться.
— Я очень хотела, чтобы мы были подругами. — призналась Морозова. Н Дина и так это знала. Хоть и не понимала причины. — Ты совсем другая, но все равно не похожа на других. В тебе все еще живет внутренний свет и чистота. Я рада, что Москва и окружение Влада не изменили тебя. И я надеюсь, что ты смогла положительно повлиять на Орлова. Ему нужен рядом такой человек, как ты, чтобы не забывать о ценности жизни, о существовании добра и природной красоты.
Дина изумленно уставилась на задумчивое лицо Морозовой. Женщина загадочно улыбнулась.
— Почему вы решили, что я каким-то образом могу изменить такого человека, как Влад? — спросила девушка.
— Я сразу это почувствовала. Ты только кажешься хрупкой, но внутри тебя спрятан сильный несгибаемый стержень и непоколебимые принципы, способные обезоружить любого. Я знала, о сложной ситуации в семье Влада, и понимала, как тяжело ребенку рядом с таким отцом. Не сложно было предугадать, что именно Кирилл западет тебе в душу. Это я позвонила Владу и предложила устроить сына в «Лагуну».
— Боже мой, какой хитроумный план. — не без иронии отметила Дина. То, что говорила Вика, казалось ей простым стечением обстоятельств, а она почему-то считала себя вершительницей судеб. Смешная женщина.
— Мне так жаль, что с Ингой случилось несчастье. — внезапно вспомнила Вика о жене Влада. — Я ее не знала, а когда прочитала в газетах о трагедии, не смогла заставить себя выразить Владу свои соболезнования. Как он сейчас?
— Отлично. Он справился с новой трагедией, и снова на вершине своей карьеры. Лера назначила его управляющим головного офиса в Москве. — сдержанно сообщила Динара.
— Замечательно. Лера — это дочь Инги? — полюбопытствовала Морозова.
— Да. И единственная наследница.
— Удивительно, она так доверяет Владу? — в глазах Вики появилась тревога и сомнение. Дина скупо улыбнулась.
— У них… хорошие отношения. Думаю, что сейчас они друзья.
— Сейчас? А раньше?
— Виктория, я пришла не для того, чтобы распускать сплетни о своем работодателе. — холодно отрезала Динара, и заглянув в сумочку, достала трудовую книжку, положила на стол перед Морозовой. — Вы обещали кое-что исправить.
— Да, конечно. — Виктория напряжено кивнула, задумчиво разглядывая Динару. — У меня только один вопрос. — осторожно произнесла женщина, открывая документ.
— Да? — Измайлова вопросительно вскинула брови.
— Вы вместе?
Дина почувствовала, как щеки заливает краска смущения и негодования. Вопрос обескуражил ее, и она не могла найти слов, чтобы ответить.
— Ты правильно поняла. Я спрашиваю про тебя и Влада. Это сложно объяснить, но я с самого начала подозревала, что так и будет. А сейчас увидела тебя, и…. Я не ошиблась. Только любовь может так изменить человека.
— Но почему именно Орлов? Разве я не могу полюбить кого-то еще? — обретя дар речи, резонно спросила Динара.
— Нет. — уверенно и категорично покачала головой Вика.
— Вы ставите меня в тупик. В любом случае, даже если у нас и есть чувства друг к другу, во-первых, вас они не касаются, а во-вторых, он совсем недавно похоронил жену и говорить о любви сейчас просто неуместно и несвоевременно.
— Послушай, я знаю, что ты удивлена моим поведением, но прими совет от опытной женщины. Осторожность в любви может ее разрушить. Не упускай свой шанс. Ты просто обязана сделать его счастливым.
— С какой стати? — возмутилась Дина, поперхнувшись чаем.
— Он заслужил нормальную жизнь. И только ты можешь исправить все, что натворила его гордыня и невоздержанность в желаниях.
— Исправить? — Измайлова горько улыбнулась. Изумление и испуг сменило глубокое чувство опустошения и обреченности. — Три жены лежат в могиле. Скажите им, что Влад заслужил нормальную жизнь и готов исправиться.
— Ты винишь его в их смерти?
— А разве год назад вы не намекали мне на его причастность? — холодно спросила Дина. — Я не говорю о прямом воздействии. Он не убивал их, конечно. Но все три ушли из жизни несчастливыми, обожженными отношениями с Владом. Инга даже сказала, что это он, пока еще была в сознании….
— Что? — краска отлила от лица Виктории, она чуть не опрокинула чашку с чаем, и впилась сумасшедшим взглядом в лицо Дины.
— Я не должна говорить вам этого. — смущенно проговорила Дина. — И, конечно, Влад не имел никакого отношения к пожару, в котором пострадала Инга и ее любовник. Мы были здесь в Ярославле, когда нам позвонили. Это было ужасно, и Влад винил во всем себя, не смотря на то, что они с Ингой собирались развестись. Он не знает, что я слышала слова Инги. Может, Влад сам не понял, так как сложно было разобрать. Но я уверена, что Инга не имела в виду, что именно ее муж виновен в произошедшем несчастье.
— Что она сказала? — тяжело втянув воздух, спросила Вика.
— Это ты. Я видела тебя. Слово в слово. Я стараюсь не думать об словах Инги, но иногда….. Необъяснимые вещи происходят. Так сложно поверить в их случайное происхождение. Был момент, когда я сомневалась. Насчет матери Кирилла. Кир сказал мне, что, когда она умерла…. — Дина нервно теребила ремешок сумки, с трудом подбирая слова. — Даже не сказал. Он нарисовал Лизу и страшную тень, склонившуюся над ней. Я спросила его, что это….
— И что же это?
— Чудовище в плаще с капюшоном. Кирилл утверждал, что видел его именно в тот день, когда умерла мама. Ужасно, но я тогда грешным делом подумала на причастность Влада. Испуганный ребенок мог не узнать отца. Но Кирилл, сказала, что Влад спал в гостиной и не мог быть в спальне Лизы в момент ее смерти.
— Господи, боже мой… — прошептала побелевшими губами Виктория. Глаза ее стали стеклянными. Она никого сейчас не видела, а Динара испугалась не на шутку.
— С вами все в порядке? — спросила Дина. — Меня тоже встревожили слова Кирилла. Конечно, ему все привиделось, но какой-то рок преследует жен Влада, и с этим сложно поспорить.
— Это не рок. — глухо отозвала Виктория. Выражение ее лица менялось каждую секунду. Было заметно, что она лихорадочно размышляет над чем-то важным. — Ты не должна ехать в Москву. — неожиданно заявила женщина, и Дина в очередной раз потеряла дар речи. Что происходит?
— Почему? Я — няня Кирилла и должна быть с ним.
— Уверена, что ребенок в полном порядке. Просто поверь мне, Дина, тебе лучше остаться, и отпустить его, отпустить их обоих. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Я даже подумать не могла….
— О чем? Я вас не понимаю. — покачала головой Измайлова.
— Я…я… — женщина беспомощно развела руками. — Ты не должна пострадать. Все зашло слишком далеко, вышло из-под контроля.
— Вы сошли с ума. — Динара вскочила на ноги, потрясенно и с долей испуга посмотрела на обезумевшую Викторию Морозову.
Она выбежала из кабинета бывшей директрисы, забыв трудовую книжку. Девушку охватил суеверный ужас и не отпускал, пока она не очутилась в безопасных знакомых стенах коттеджа, принадлежавшего Владу Орлову. Лариса, которую Дина попросила присмотреть за Кириллом, поднялась с дивана на встречу подруге.
— Исправила запись? — спросила она, глядя на перепуганную Измайлову. — Господи, да на тебе лица нет. Что стряслось?
— Где Кир? — спросила Дина, переводя дух.
— Спит. — растерянно проговорила Лара.
— Мне нужно побыть одной. Давай, мы зайдем к тебе завтра.
— Ладно, ты в порядке? Все хорошо?
— Да, спасибо, Ларис.
— Почему ты обвиняешь меня, Имеда? Разве незнание и непонимание сил, к которым ты обратилась, лишает тебя ответственности? Разве я не предупреждал? Помнишь мои слова: «Получая от жизни все, чего жаждет тщеславия и эгоизм, очень легко стать чудовищем»?
— Великий учитель, я не думала, что могут погибнуть невинные люди. Я этого не хотела.
— Сестра, твои желания больше не имеют никакого значения. Ты отдала чужую душу силам, понять и предугадать которые не способен человеческий разум. Он слишком долго играет по их правилам. Близится день расплаты. Для всех нас, Имеда.
— Я могу исправить, снять заклятие?
— Это невозможно, и ты знаешь, что я не лгу.
— Агерад, почему?
— Потому что решаем не мы, а он. И только он. И за свои преступления и свои желания он расплатиться своей душой и душами тех, кого принес в жертву.
— Я должна предупредить его, рассказать правду. Он должен знать, что его желания способны убить.
— Это ничего не изменит, сестра.
— А эта девочка? Разве нельзя спасти ее?
— Ее жизнь теперь зависит только от чужого желания. Мне очень жаль, Имеда. Очень жаль.
Дина проснулась в холодном поту. Ее сотрясал озноб, зубы стучали. Девушка повернулась набок, взглянула на часы. Уже утро. Предрассветный розоватый свет наполнил комнату, распугав по углам мрачные тени. Дина села, пытаясь усмирить бешено бьющееся сердце. Ей приснился кошмар. Она не помнила подробностей, но все еще была во власти страха. Всему виной безумный разговор с Морозовой и тот бред, что она наговорила. Динара скинула одеяло и опустила ноги на прохладный пол, взглянула в распахнутое настежь окно, мирно раскачивающиеся занавески. Жуткие призраки ночно