Но то, что мне далось по-настоящему трудно, – это необходимость расслабить тело. У меня было слишком много опыта контроля и слишком мало опыта расслабленности. Я отчетливо осознала, что воспринимаю учителей как ребенок – мне хотелось им понравиться, чтобы они похвалили меня. Наблюдатель все это видел, то есть одна часть меня находилась в привычных детских реакциях, а другая – в безоценочном наблюдении.
Все это позволило мне преодолеть некоторые неприятные переживания, когда мне начинало казаться, что я деревянная и из меня ничего не выйдет. Когда учителя говорили мне, что я слишком контролирую, пытаясь угадать следующее движение, вместо того чтобы расслабиться и «плыть по течению», это еще больше меня озадачивало и расстраивало. Мне не удавалось расслабиться, как я ни старалась! Старые телесные реакции были сильнее и опережали новые, нарабатываемые сейчас очень медленно и постепенно.
В социальных танцах мужчина создает форму, то есть придумывает, какие будут движения, а женщина следует, то есть является ведомой, но не просто следует, а создает красоту и объем. У каждого своя роль, и эта роль не просто органична, но именно она и создает танец. То есть нужно было быть расслабленной и красивой в условиях абсолютной неопределенности!
Для контролирующего человека неопределенность – самый страшный враг. Однако именно в условиях неопределенности, когда нет заданных параметров или их мало, возникает творчество, возникает энергия, возникает страсть. Почему так? Просто потому что. Это данность: либо контроль, либо свобода. Либо структурное и застывшее, либо живое и новое. Либо известное и скучное, либо неизвестное, рождающее страсть.
Чтобы в нашей жизни было больше страсти, больше творчества и больше нового, нужно освободить место для этой энергии. Расчистив ее, разумеется, от застывшего и устаревшего, то есть мертвого.
Глава 6. Как выдерживать неопределенность
Почему неопределенность нас так пугает
Представьте: вы не знаете, что будет завтра. Вы не знаете, сможете ли вы рассчитывать на свои средства, материальные накопления. Вы не знаете, сохранятся ли ваши отношения и какими они будут. Вы на самом деле не контролируете процессы старения. Болезни тоже нам не подконтрольны. Чтобы не переживать ужас осознания, что все перечисленное – это не настоящие опоры, а только мнимые, мы убегаем в «делание», в контроль, надеясь на него, что он обеспечит нам сохранность того, что нам нужно. «На что же опираться?» – спросите вы. Я призываю опираться не на мнимое, а на то, что происходит сейчас.
Несмотря на то что мы стареем, мы живем. То, что мы живем, – это важнее. Это значит, что, пока есть жизнь, мы можем ее наполнить радостью. Или горем – это по желанию.
Несмотря на то что мы можем терять отношения или деньги, у нас есть наша жизнь и наш опыт. На опыт мы точно можем опереться. Мы можем создать новые отношения или вовсе не создавать их, если нас привлекает другой опыт. Мы опираемся на знания и навыки, которые у нас точно есть и точно будут, что бы ни случилось. Мы можем опираться на свою способность ценить. Что бы ни произошло, мы можем найти, что ценить. Мы опираемся на свою способность отпускать. Если возникают разногласия с другими людьми, нам будет легче отпустить их, чем пытаться контролировать или переделывать. Потому что мы тратим много усилий, а результата, скорее всего, не будет.
КАК Я НАУЧИЛАСЬ ВЫДЕРЖИВАТЬ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ В ОТНОШЕНИЯХ С МУЖЧИНОЙ
Когда-то я была очень активной в завязывании отношений. С самого начала знакомства я как будто строила план и выполняла его. Надо написать то-то, надо сказать то-то. Пора уже приступать к сексу. Я должна быть красивой, как вот та модель. Нужно говорить определенные слова, чтобы он полюбил меня, понял, какое я сокровище, не захотел со мной расставаться.
Я даже не осознавала, в какой тревоге я нахожусь. Я не понимала, что мной двигал страх. А вдруг он не заинтересуется мной? Вдруг не успеет заметить, какая я интересная? И в сексе хороша. И хозяйка отличная. Не успеет заметить и уйдет, а я снова останусь с дырой внутри.
Я не ценила себя и надеялась начать это делать, только если мой мужчина меня оценит. Нельзя сказать, что отношений у меня не было. Они завязывались, но и в более тесном контакте я все равно не была «в себе». Теперь я начинала думать, что он мне что-то должен. Если мы жили вместе, я активно предъявляла, что именно он должен. Если он находился на расстоянии (был у меня такой роман), я делала вид, что мне все подходит. Про долги помалкивала, чтобы он не ушел.
Вы правы, все из детства. Отец был приходящим, и я не чувствовала себя его любимой дочкой. Мама была рядом, но она не видела меня. Она страдала по папе и жила своей жизнью. Меня как будто не было для них как живого человека.
Я вышла во взрослую жизнь с этой дырой и пыталась ее заполнить. Я переживала сильный страх в отношениях, потому что боялась повтора: не хотела, чтобы меня снова бросили. Все это сформировало мою аномальную активность: сделать все «правильно», чтобы не остаться одной.
Мне пришлось в терапии погоревать о своем детстве. Я почувствовала себя-ребенка. Почувствовала свою заброшенность, неинтересность, в первую очередь, для родителей. Это было очень горько. Именно от этой боли я убегала в отношения с мужчинами. И, увы, никто из них не стал мне новой мамой или новым папой. Меня неизменно ждало разочарование.
Однако мне самой удалось почувствовать, что со мной все в порядке. Что мои родители меня не замечали не по моей вине, не из-за того, что со мной было что-то не так. Меня не замечали из-за них самих. Они не смогли почувствовать живого родного человека рядом.
Так произошла сепарация на уровне души. И появилось что-то новое. Я чувствую не просто «со мной все в порядке». Я чувствую, что умею любить и что меня тоже можно любить. Может, не каждый сможет меня полюбить. И это нормально, потому что и я такая же. Я не смогу полюбить любого мужчину.
Недавно я сблизилась с одним мужчиной. Мы подолгу гуляем, говорим о разном. У нас много общих увлечений. И я чувствую сексуальный интерес к нему. Но у меня появилось время… Как же выразиться? Я больше не тороплюсь. Мне нравится идти шаг за шагом, ничего не форсируя. Я выдерживаю неопределенность, которую раньше не выносила.
Это очень приятное чувство. Оно похоже на веру себе и тому мужчине. Так оно и есть, это вера, доверие. Что бы ни сложилось, я благодаря ему переживаю себя в отношениях совсем по-другому. И так мне больше нравится, чем как это было раньше.
Оказалось, узнавать себя это не только интересно, это трогательно, мило, светло, душевно… Даже не могу подобрать подходящих слов, чтобы объяснить, что значит «чувствовать себя живой».
Я работаю с мужчиной, который не чувствует себя. Все его внимание направлено вовне, на других людей. Он замечает их, изучает их привычки, желания. Он знает, как им понравиться. И он очень страдает. Он думает, что страдание связано с тем, что его так и не полюбили, как ему было нужно, несмотря на все его старания и попытки.
В действительности он страдает из-за того, что сам как личность не выделен и не легализован. Ему как будто не разрешили быть. Именно тогда, когда его желания не учитывались, когда его боль игнорировалась, когда его сопротивление подавлялось взрослыми, он не смог появиться. Были другие люди, а он не появился. А для человека это ад – не быть, не существовать.
Мы работаем над тем, чтобы признать его существующим. Это значит, что ему нужно признать свои желания, чувства и потребности и научиться опираться на них, а также почувствовать свое тело. И такое признание сталкивается с его же сопротивлением, то есть он сам саботирует свое появление. Почему? Потому что десятки лет он жил и оттачивал совсем другие навыки – жить для других и подстраиваться под других.
Глава 7. Обесценивание как защита от боли и чувств
Как случается, что мы перестаем ценить? Почему в детстве нам нравилось смотреть на лягушек, кошек или муравьев, и все это было захватывающе и занимательно? Почему нам было «достаточно» совсем недорогих игрушек, а то хватало и резиночки, или прыгалки, или мяча? И мы играли с удовольствием и радостью?
Я помню, как мы с подружками делали «секретики». Мы брали обертки от конфет, находили осколки от бутылок, под стекло клали обертку и закапывали в песочнице. А потом делали «окошечко», раскапывая свой секретик, и это было счастье!
Мы могли ценить простые вещи, но со временем мы перестаем это делать. Все наше пространство начинает занимать Внутренний Тиран, который не ценит такие мелочи: ему нужны достижения «посерьезнее». Помимо этого, мы сливаем слишком много энергии и вместе с ней – способность радоваться. В самом деле, как можно радоваться и ценить мелочи, когда все внутри охвачено страхом и тревогой?
Может показаться, что ценить не так уж важно. Но в действительности так мы наполняем свою жизнь очень приятными переживаниями: радость, вдохновение, умиление, теплота, близость и даже восторг и экстаз. Но, охваченные грустными и тревожными мыслями, мы все пропускаем: свежий ветер, зеленые листики, чудесный детский юмор, удивительные наполняющие наблюдения. Смотря на то, как другие люди проживают свою жизнь, мы можем получить опыт, приятный и не слишком, даже не проживая сложные ситуации самостоятельно. Я скажу больше: все, что мы видим, может пойти нам на пользу – в моменте или после осмысления и проживания. Но для этого необходимо уметь ценить. Обесценивая близких людей, мы страдаем сами, и не меньше их.
Я хорошо помню, как – будто случайно – я увидела своего старшего сына интересным человеком. Ему было лет восемь. Он только что пришел с улицы и принес улитку; он наблюдал за ней и делился со мной своими чувствами. Это был живой, искренний интерес исследователя. Заметила я и любопытство, и теплоту: к животным мой сын относится с сочувствием и уважением. Когда он был младше, он точно так же исследовал морских обитателей в каждой поездке на море: приносил рапанов, крабов и крабиков, но тогда мне казалось, что это просто забава. Что-то вроде времяпровождения, чтобы не было скучно.