Я не могу сдержать смех.
– Ты… ты не попала по мячу.
– Что? – Она смотрит вниз, мяч лежит у ее ног. – И хохочет. – Да уж, не очень продуктивный удар.
– Давай назовем это тренировочным замахом. Попробуй еще раз. На этот раз не спускай глаз с мяча, когда замахиваешься.
– Хорошо, поняла. – Она делает еще один глубокий вдох, отводит клюшку назад, а затем замахивается, на этот раз попадая по мячу и отправляя его на лужайку, всего в нескольких сантиметрах от лунки.
– Винни, охренеть можно.
– У меня получилось? – спрашивает она, желая услышать одобрение.
– Еще как получилось.
Она подбрасывает клюшку, затем бежит ко мне и запрыгивает на меня, обхватывая ногами за талию. Я с легкостью ловлю ее и смотрю ей в лицо, пока она кладет ладони мне на затылок.
Винни смотрит на меня и говорит.
– Не совсем понимаю, что делаю, но подумала, что мой удар необходимо отпраздновать.
Я смеюсь.
– Можешь поцеловать меня. Именно так обычно и делают, когда запрыгивают на другого человека.
– Поцелуй в честь удачного броска. – Она наклоняется и едва заметно чмокает меня в губы. Все происходит так быстро, что я едва успеваю открыть глаза, как она снова оказывается на земле и поднимает брошенную клюшку.
– Эй, ты слишком быстрая.
Она хлопает в ладоши.
– Пэйси, нас ждет игра. Мы пришли сюда не целоваться, а играть.
Вздыхаю, подхожу к клюшкам и выбираю паттер[14].
– Почему у меня такое чувство, будто я только что создал монстра?
– Так и есть. А теперь, Лоус, возьми себя в руки и сосредоточься на ударе. Я подготовила почву, теперь решающий удар за тобой.
Посмеиваясь над ее энтузиазмом, я готовлюсь пройти еще семнадцать лунок.
– Ты ведь помнишь правила? – спрашивает Винни, когда я лежу поперек одеял в лофте, наш обед стоит рядом.
После напряженных восемнадцати лунок с Винни, подбадривания и критики мы сыграли еще одну партию в «Камень, ножницы, бумага», и в итоге я снова выиграл, выкинув «бумагу». Мой выбор пал на обед в лофте, своего рода пикник. Есть много других мест, где мы могли бы пообедать, но мне хотелось более интимного места, где можно остаться наедине.
Лофт – это преобразованная мансарда. Иногда Холмс заходит сюда почитать, однако, к счастью, сегодня он устроился в библиотеке. Это маленькое помещение размером не больше полметра на полметра со скошенным потолком. В комнате полно одеял и подушек, на которых можно полежать, а также несколько кресел-мешков. Освещение идет лишь от гирлянды лампочек, здесь есть два окна, которые можно приоткрыть. Тейтерс больше не заходит сюда, потому что по факту эту комнату спроектировала его бывшая, Сара. Чертовски романтичная обстановка, именно то место, где мне хотелось пообедать с Винни после утренних соревнований на симуляторе гольфа.
– Какие правила? – спрашиваю я.
– Никакого секса и обнаженки. – Она поднимает бровь и смотрит на меня.
– С чего ты взяла, что я планирую нарушать правила? – Я распахиваю окно, впуская свежий воздух и запах дождя.
Она обводит рукой комнату.
– Настоящая девчачья мечта. Лампочки, подушки и одеяла, сексуальный парень, закуски, которыми легко кормить друг друга. Так что атмосфера быстро становится невероятно романтичной.
– Винни, она уже романтичная, так что смирись. – Я достаю бокалы, которые для нас упаковал Стефан, и открываю чернично-лавандовый сидр, который, я знаю, ей очень понравился.
Винни сидит напротив меня, скрестив ноги, и наблюдает за каждым моим движением, пока я расставляю бокалы, деревянную доску с мясной нарезкой и шоколад, который вчера купил в кондитерской. Закончив, перевожу взгляд на Винни и вижу вопрос в ее глазах.
– Что? – спрашиваю я.
– Просто задумалась.
– О чем именно?
Она указывает на импровизированный стол.
– Ты, хм, ты делал такое раньше?
– Имеешь в виду пикник?
Она качает головой.
– Нет, ты устраивал такой романтический ужин для кого-то другого?
– Нет. – Я встречаюсь с ней взглядом. – Ты первая.
– Но у тебя очень хорошо получается.
Я пожимаю плечами.
– Просто хочу порадовать тебя, разве для этого требуется особый опыт?
– Спасибо, ты меня балуешь.
Вручаю ей бокал с сидром.
– Помнишь, что нас ждет во второй части обеда?
Винни делает глоток напитка и на мгновение закрывает глаза, наслаждаясь вкусом.
– Помню. Ты можешь задать любой вопрос, и я могу ответить тем же.
– Правильно, и раз я выиграл в «Камень, ножницы, бумага», то первым задам вопрос. – Показываю на еду. – Ешь, не стесняйся. – Я беру крекер и кусочек сыра, а затем отправляю их в рот. Винни выбирает такое же лакомство и терпеливо ждет, пока я придумаю для нее вопрос. – Скажи, чего ты ждала от Джоша, но так и не дождалась? Какого-то поступка или, может, поведения?
Она замирает с бокалом на полпути ко рту.
– Ух ты, неожиданно, решил сразу идти напролом. Вообще-то, если честно, я не ожидала, что ты станешь спрашивать про Джоша.
Я и сам не до конца уверен, зачем задаю этот вопрос.
– Если честно, мне нет дела до Джоша, всего лишь хочу понять, в какой момент ваши отношения испортились, почему ты стала сомневаться в себе. Не хочу давить, но ты ведь не думала, что я стану выбирать простые вопросы?
– Пэйси, это очень мило, и я ценю твою заботу, но… Да, рассчитывала на что-то вроде «Что ты любишь на ужин?». Я бы ответила: «Сэндвич с курицей и пармезаном».
– Я запомню, а теперь ответь на мой вопрос.
– Хм. – Винни берет еще один кусочек сыра и откусывает от него чуть-чуть. – Не хочу, чтобы ты думал, будто Джош был совсем плох. В начале отношений он вел себя отлично, но потом ему просто… стало плевать. Он перестал прилагать усилия, именно тогда мы начали отдаляться друг от друга. И в это время он все равно ждал, что я буду готовить для него, и я была не против. Тогда мы еще жили вместе и…
– Вы жили вместе? – удивляюсь я. Никогда даже не думал о таком варианте.
– Да, примерно год, пока я не вернулась к маме, чтобы заботиться о ней, и он не обрадовался моему решению. Изредка он приезжал ко мне, однако со временем эти визиты становились все реже. Когда мы жили вместе, порой мне хотелось, чтобы иногда он в качестве сюрприза готовил для меня ужин. Тяжеловато весь день работать в книжном, а потом еще стоять у плиты.
Я стараюсь не слишком явно показывать, насколько зол, но, черт, что за гребаный идиот. Я мало знаю о Джоше: судя по тому, что рассказывал отец, он очень самодовольный и считает, что ему все должны. Папа говорит, причина в том, что он рос без отца. Парень озлоблен, этот гнев сидит внутри него. И самое ужасное, Джош обвиняет во всем папу, хотя тот даже не подозревал, что у него есть еще один сын. Если Джошу и нужно на кого-то злиться, так это на свою мать.
– Вы когда-нибудь готовили вместе?
Винни качает головой.
– Нет, однажды я озвучила мысль о том, что было бы интересно посетить мастер-класс по совместному приготовлению ужина, но он назвал такое занятие глупостью: к чему тратить время на эту ерунду, если я уже умею готовить? Я попыталась объяснить, что речь скорее о том, чтобы интересно провести время с человеком, которого любишь, но он не понял меня, да и к тому времени уже отдалился от меня. – Она отводит взгляд. – В конце наших отношений мы почти не целовались. Я спрашивала, изменял ли он мне, и он ответил «нет». Так что по крайней мере он не обманывал меня.
– Давайте дадим ему медаль, – бормочу я.
– Что?
Я качаю головой.
– Ничего, твоя очередь задавать вопрос.
– У тебя когда-нибудь была девушка?
– Нет, не совсем, в смысле, никаких серьезных отношений. Я периодически ходил на свидания, но вряд ли кого-то из них можно назвать моей девушкой. И причина не в том, что я боюсь обязательств, просто еще не встретил ту, которую хотел бы назвать своей, понимаешь?
– Значит, ты не противник обязательств? – уточняет Винни.
– А это уже второй вопрос, – ухмыляюсь я.
– Эй, я ведь дала развернутый ответ на вопрос о Джоше.
Я толкаю ее колено.
– Просто дразнюсь. И на самом деле в данный момент предпочитаю серьезные отношения. Я понимаю, что двадцать семь – еще не старость, но я достаточно взрослый и знаю, хождение по барам и интрижки не для меня. Мне нужна близость, понимание, что я не одинок. Хочу иметь возможность после дерьмовой игры позвонить своей девушке и просто слушать, как она рассказывает мне о своем дне, тем самым подбадривая меня. Хочу, чтобы по возвращении с выездной игры меня встречала не холодная пустая квартира, а улыбка и теплые объятия. Просто пока мне не удается выделить время для того, чтобы найти кого-то особенного. – Я смотрю на Винни.
– Понимаю тебя. За этот год я узнала, что такое одиночество, ничего приятного. Да, у меня есть Макс и Кэтрин…
– Но это другое, – заканчиваю я.
Винни согласно кивает.
– Совершенно другое, они ведь друзья. Да, они готовы выслушать меня или составить компанию, но в отношениях чувствуешь себя иначе. Мне не хватает прикосновений, возможности держаться за руки, я хочу, чтобы на меня смотрели не как на друга.
– Я и сам начинаю понимать важность этого.
Она смущенно улыбается, краснея.
– Ты имеешь в виду меня?
– Да, тебя. – Я бросаю в рот кусочек сыра, а затем несколько фисташек.
– Спасибо за откровенность. – Она тоже берет несколько фисташек и говорит: – Твоя очередь задавать вопрос.
– Идеальная жизнь… Если бы ты смогла нарисовать ее, какой бы она была? Опиши ее. Где бы ты находилась сейчас?
Вместо того чтобы ответить сразу, она размышляет, а потом смотрит на свои колени.
– Наверное, несла бы домашний лимонад на свой милый задний двор, где устроились мы с мужем. Мы бы жили в бунгало, потому что такие дома кажутся мне очаровательными. Задний двор утопает в зелени, за которой я постоянно ухаживаю, подрезаю, пропалываю. А еще там стоит чаша для костра и садовые кресла Адирондак. В одном из них сидит мама. В другом – мой муж. Они разговаривают и смеются, наглядно показывая, какая я счастливица, что они у меня есть. – Винни смотрит мне прямо в глаза. – Я знаю, что в этой фантазии нет ничего выдающегося или интересного, но это единственное, чего бы мне хотелось, – иметь возможность пообщаться с мужем и мамой. Я знаю, это желание никогда не сбудется, и мне грустно. Мама никогда не увидит, с кем я свяжу жизнь, никогда не познакомится с моими детьми, и это печально.