Бывают довольно симпатичные женщины, бывают просто красавицы, а иногда встречаются — правда, редко— такие великолепные женщины, вроде нее. Даже не веришь своим глазам, что на свете могут быть такие красавицы. При виде такой женщины кажется, что снится волшебный сон и что стоит только открыть глаза, как чудесное видение сразу же испарится, и тут же появляется острая жалость, что оно тебе не принадлежит. Такое случилось и со мной.
У женщины были мягкие каштановые волосы и звонкий мелодичный голос. Глаза были под цвет волос, и в них дрожали смешинки, потому что она прекрасно осознавала, что может ощущать мужчина, глядя на нее.
Нов этот миг ее лицо выражало удивление, когда она увидела, что я курю, и я чуть не подавился дымом.
— Доктор у себя? — зачарованно спросил я.
— Да, но сейчас у него пациент. Подождите немного, он скоро освободится.
— О, я обязательно подожду!
— Хорошо, а пока дайте мне вашу карточку и пройдите со мной в приемную.
Оказывается, эта комната не была приемной. Я торопливо вытащил изо рта сигарету и смял ее.
— Видите ли, я сожалею, но я не пациент.
Выражение ее лица не изменилось. Она лишь слегка приподняла брови и посмотрела на меня более внимательно.
— Да?
— Но если это необходимо, я заплачу обычный гонорар. — поспешил добавить я.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, — промолвила она и опустила брови, после чего дружелюбно мне улыбнулась.
В ответ и я улыбнулся и поинтересовался:
— Доктор еще долго будет занят?
— Видимо, полчаса.
— О’кей, тогда вы сможете мне помочь. Я детектив. Меня зовут Майк Хаммер, если это о чем-то вам говорит. Я хотел бы получить некоторую информацию о девушке по имени Берта Торн. Некоторое время тому назад доктор Себорин посоветовал ей отдохнуть в больнице.
— Да, да, я прекрасно ее помню. Но все же будет лучше, если вы пройдете со мной в приемную.
Перед ее обаятельной улыбкой не мог бы устоять ни один мужчина. Она провела меня в небольшую комнату- приемную и уселась за стол. Заметив, что я остался стоять у дверей, она жестом показала мне на кресло. Я покорно сел.
— Почему такая красивая женщина, как вы, работает в таком месте? — поинтересовался я.
— Репутация и деньги, если именно это вас интересует, — сказала она и принялась перебирать в ящике какие- то карточки.
— А если серьезно?
Она кинула на меня быстрый взгляд.
— Вам эго интересно?
Я утвердительно кивнул.
— Я готовилась стать медсестрой после окончания специальной школы. Уже закончив ее, я совершенно неожиданно для себя победила на конкурсе красоты. К сожалению, это случилось значительно раньше, чем я приступила к работе. Неделю спустя я уже находилась в Голливуде и в общем-то только позировала. Через пол года я уже обслуживала выездной буфет, потом прошел еще целый год, пока я не поумнела настолько, чтобы бросить все это. Возвратившись домой, я устроилась по специальности.
— Значит, вы оказались плохой актрисой?
Она улыбнулась и покачала головой.
— Так что же, им не понравилась ваша фигурка?
Она мило поморщила лобик.
— Представьте себе, у меня оказалась нефотогеничная внешность. Вы можете себе это представить?
— Нет, не могу, — честно признался я.
— Благодарю вас, мистер Хаммер. — Ее голосок походил на пение лесной птички, и мне хотелось слушать ее без конца.
Она вытащила несколько регистрационных карточек и разложила их перед собой.
— Думаю, это как раз то, что вам нужно. Ну, а теперь мне необходимо проверить ваше удостоверение на право расследования страхования и…
— Но я не из страховой компании!
— О! — усмехнулась она и положила карточки обратно. — Прошу прощения, но видите ли, эти сведения сугубо конфиденциальны и…
— Эта девушка умерла. Ее убили.
Она раскрыла рот, но тут же его закрыла. После несколько затянувшейся паузы она спросила:
— Вы из полиции?
Я кивнул в надежде, что она больше ничего у меня не спросит.
— Понимаю, — промолвила она, прикусив губку и посмотрев на дверь слева. — Насколько я помню, у доктора уже был какой-то полицейский.
— Совершенно верно. Ноя расследую это дело самостоятельно и предпочитаю со всем знакомиться лично, а не по отчетам других. Если у вас возникли какие-то сомнения, то я готов подождать доктора.
— Нет, я думаю, что с этим все в порядке, — поспешно проговорила она. — Разрешите я вам прочту.
— Да, пожалуйста.
— У Берты Торн было слишком сильное потрясение. Она устроила здесь истерику, и доктор дал ей успокоительное. Полный покой — вот что могло ей помочь. После ее тщательного обследования доктор порекомендовал ей на некоторое время больницу. — Она приподняла брови. — Откровенно говоря, я не вижу тут никаких нитей для полиции. Никаких физических отклонений от нормы у этой женщины не было: самое обычное переутомление.
— Могу я взглянуть на карточки?
— Да, пожалуйста.
Она протянула мне карточки, и я склонился над столом. Девушка улыбнулась и откинулась на спинку стула.
Меня совершенно не интересовали сведения, которые она мне прочла. На первой карточке значились фамилия пациентки, домашний адрес и результаты предварительного осмотра. В самом низу была пометка: «по рекомендации» и стояла фамилия — Вильям Мист. Я еще раз внимательно просмотрел карточки, сделал довольное лицо и вернул их девушке.
— Ну как, это вам помогло?
— Пока трудно сказать.
— Может быть, все же хотите увидеть доктора?
— Нет, не сейчас. Я приду еще раз.
Неожиданно она переменилась в лице.
— Приходите, пожалуйста.
Она не шелохнулась, когда я поднялся со своего места. Я подошел к двери и оглянулся. Она пристально смотрела мне вслед.
— Вам все же следует еще раз попытать счастья в Голливуде, — улыбнулся я.
— Но я и тут встречаю интересных людей, — отозвалась она и добавила: — Хотя, конечно, весьма трудно судить об этом по такому короткому знакомству.
Я подмигнул ей, она так же ответила мне, и я вышел на улицу.
Бродвей был ярко освещен солнцем. Я шел по солнечной стороне улицы и пытался связать концы с концами, но у меня ничего не получалось. По дороге я зашел в какое- то кафе, сел за столик и заказал сэндвичи. Быстро поев, я снова вышел на Бродвей, но тут же остановился. Прошло уже два часа, а пока еще ничего не случилось. На Сте- ме мне делать было нечего.
Ускорив шаг, я направился к Двадцатой улице. Я ловил на себе взгляды, иногда раскланивался и слышал за собой шепот. В любой момент ко мне могли подвалить мальчики, знающие меня по описанию, и я должен был быть настороже. В одном месте мне показалось, что за мной кто-то идет, но я сумел быстро ускользнуть. На это ушло не более десяти минут. В последующие полчаса ничего интересного не наблюдалось.
Я вернулся на Стем. Такси довезло меня до угла улицы, а дальше я пошел пешком. В двух барах меня рады были видеть, а в третьем бармен попытался захлопнуть дверь перед самым моим носом, пробормотав при этом, что он закрывает заведение до вечера. Я не обратил внимания на его лепет, втолкнул его внутрь и вошел сам.
— Ребята здесь уже были, Эври?
— Мне это очень не нравится, Майк.
— Мне тоже. Когда?
— Около часа назад.
— Ты их знаешь?
Он подошел ко мне ближе, но промолчал.
— Они пили?
— Да, взяли по двойной порции, но не допили. Маленький парень очень нервничал и был крайне раздражен. Он хотел выпить все, но другой выплеснул содержимое на пол. — Эври сложил руки на жирном животе. — Майк, но о тебе никто не говорил ни слова. Это очень грязное дело… Может быть, тебе лучше бы скрыться на некоторое время, пока не пройдет гроза?
— Не стоит трепыхаться, приятель. Передай им, чтобы опи сидели здесь. Я сам их найду, пусть не тратят силы на поиски.
— Может, не стоит этого делать, Майк?
— Ты передашь им это, Эври?
Я открыл дверь бара и выглянул на улицу: она была пустынна. На углу стоял коп. Потом проехала полицейская машина, и он отдал ей честь. За спиной копа показались два пьяных человека, которые показали ему язык и довольные захохотали. Коп недоуменно посмотрел в их сторону.
Я повернул ключ в замке и открыл дверь. Дальше меня не пустила цепочка.
— Это я, Лили.
Сначала ничего не было слышно, потом я уловил тяжелый и печальный вздох. Она приблизилась к двери и молча отворила ее. В ее улыбке было что-то непроницаемое и странное. В ней сквозило какое-то отдаленное любопытство. Что это было такое, я не мог понять.
Затем улыбка исчезла. Лили стояла передо мной почти не дыша и смотрела на меня в упор. Ее рот был полуоткрыт, и она водила кончиком языка по губам. Потом она опять улыбнулась. У меня мелькнула мысль, что в этот момент она похожа на испуганную птичку.
— Ты что, разве не ждала меня? — спросил я.
— Я… я никак не могла уснуть.
— Кто-нибудь звонил?
— Дважды, но я не ответила. — Ее пальчики затеребили пуговичку на платье. — Еще сюда кто-то приходил, — в страшном испуге проговорила она.
— Кто же?
— Они стучали и даже пытались открыть дверь, — прошептала Лили. Я заметил, как задрожал ее подбородок, и ощутил к неизвестным ненависть. — Да, они очень напугали меня… Майк, как они напугали меня!
Я подошел к ней и, взяв в руки ее личико, чуть приподнял голову. На меня смотрели ее печальные и испуганные глаза. Мне хотелось сказать, что больше ей не придется бояться. Но я не мог сказать ей этого, потому что мои губы оказались слишком близко к ее губам. Но в этот момент она испуганно отшатнулась от меня.
Лили сразу же справилась со своим волнением и улыбнулась, и я неожиданно вспомнил ее слова, что я очень хороший парень, а хорошие парни всегда осторожны, даже в присутствии леди. Особенно, если леди только что вышла из ванны, чтобы открыть вам дверь, и надела на себя лишь шелковое платье, а вы узнали об этом по мокрым пяткам. Затем она убежала в комнату и плотно прикрыла за собой дверь. Я слышал, как она там двигалась и как скрипела кровать.