— Так что стало первым? Несложившееся партнерство или несложившиеся личные отношения? — спросил Хадсон, отправляя в рот креветку.
— Полагаю… первым было то, что он нашел себе кое-кого на стороне.
Хадсон поперхнулся и закашлялся.
— Черт. Ты в порядке?
Он помахал рукой, показывая, что беспокоиться не о чем, после чего сделал пару глотков воды. Отдышавшись, он поинтересовался:
— Хочешь сказать, что твой жених спал с другими?
— Именно так, — печально улыбнулась я. — Но в итоге все оказалось к лучшему. Во всяком случае, для моего бизнеса.
— В самом деле?
— Не думаю, что мне удалось бы всерьез продвинуться с моим проектом, оставайся Эйден моим партнером.
— Ты же сама сказала, что осталась без средств после того, как выкупила его долю.
— Все так. В общей сложности Эйден внес за эти годы двадцать пять тысяч долларов. Но я не уверена, что смогла бы запустить проект, даже имея все эти деньги. Мы были еще очень молоды, когда начали встречаться. В то время Эйден всячески поддерживал меня в моих планах, и мы стали вместе копить деньги. Поначалу их было немного, но с годами капитал все рос и рос. Другое дело, что Эйдена все больше стала привлекать мысль о покупке недвижимости, на которой можно было бы заработать. И мне уже тогда стоило насторожиться: его совершенно не интересовала покупка дома, в котором мы могли бы жить вместе, ведь у нас так и не появилось общее жилье. В любом случае он заявил, что вклад в недвижимость обещает надежную прибыль и мы могли бы купить себе что-нибудь из этой категории, а уже потом заняться «Персональным ароматом».
Хадсон нахмурился.
— Похоже, твой бывший — тот еще мудак.
— Не спорю, — улыбнулась я. — Но я сама виновата, что уступала, когда стоило бы стоять на своем. За несколько месяцев до нашего разрыва мы начали подыскивать недвижимость, которую можно было бы сдавать в аренду. У нас с Эйденом были разные мечты, и я могла поступиться своей в угоду ему. — Я покачала головой. — Наш разрыв оказался очень болезненным по многим причинам, но я могу отнести к плюсам то, что снова вернулась к собственной мечте.
Хадсон пару секунд молча смотрел на меня.
— Думаю, здесь есть еще один несомненный плюс.
— О чем ты?
— По крайней мере ты не вышла замуж за козла.
— Тоже верно, — рассмеялась я.
Тут зазвонил мой мобильный, лежавший между нами на столе. На экране высветилось имя Бена. Я быстро оборвала звонок, но Хадсон тоже успел прочитать это имя.
— Если хочешь поговорить… — начал он.
— Нет-нет, все в порядке. Я перезвоню ему позже.
— Это тот парень, с которым ты пришла на свадьбу?
— Нет, того зовут Фишер.
Повисла неловкая пауза. Хадсон с любопытством взглянул на меня.
— Брат?
— Нет. У меня только сестра.
Снова оставшись без объяснений, Хадсон рассмеялся.
— Ждешь, чтобы я спросил прямо?
— Так… новый знакомый, — невинно улыбнулась я.
Хадсон кивнул и откашлялся.
— Ну что, приступим? Ты пока заканчивай с ужином, а я тем временем введу тебя в курс дела.
Хадсон, похоже, способен был с легкостью переключаться на обсуждение деловых вопросов, но у меня в голове царила полная неразбериха. Он принялся сыпать цифрами и фактами, а я кивала и делала вид, что слушаю, хотя в действительности не слышала ни слова. Я даже не заметила, как он задал мне какой-то вопрос, пока не подняла голову от тарелки и не увидела, что он выжидательно смотрит на меня.
— Прости, что ты спросил?
— Ты вообще меня слушала? — прищурился он.
Дожевав креветку, я вздохнула и откашлялась.
— Не мог бы ты еще раз повторить вопрос?
Губы у него искривились в подобие усмешки, и, к величайшему моему облегчению, он начал рассказывать все по новой. На этот раз мне удалось сосредоточиться на его речи. Признаться, меня потрясло, как много он успел сделать за такое короткое время.
— Надо же, — откинулась я на спинку стула, — в этом ты явно лучше Эйдена.
— Рад слышать, — усмехнулся он.
— Я серьезно. Вашей команде удалось сэкономить такое количество денег на закупке сырья, что я просто умолкаю в восхищении. А я-то еще считала, что умею торговаться!
— Ты неплохо с этим справляешься. В основном нам удалось сэкономить на том, что покупали всегда оптом и с предварительной оплатой. Тебе же, с твоими ограниченными средствами, это было просто недоступно.
Раздался звоночек — это телефон Хадсона выдал ему напоминание. На экране высветилось имя Чарли. Хадсон бросил взгляд на часы.
— Даже не думал, что уже так поздно. Подождешь минутку? Мне надо позвонить дочери, чтобы пожелать ей спокойной ночи.
— Конечно. А я пока сбегаю в туалет.
Когда я вернулась в конференц-зал, Хадсон все еще сидел с трубкой возле уха.
— Я просто пошутил тогда, Чарли. Не стоило повторять этого своей тете.
Последовала пауза, во время которой Хадсон прикрыл глаза.
— Ты рассказала всему классу?
Я с интересом слушала эту одностороннюю беседу.
— Что ж, я уверен: ваша учительница поняла, что это была шутка… даже если мама и тетя Рэйчел не поняли.
Хадсон бросил взгляд в мою сторону.
— Скажи маме, что у меня нет сейчас времени на разговоры. Я еще на работе. Я поговорю с ней завтра вечером.
Пауза.
— И я тебя люблю.
Закончив беседу, Хадсон покачал головой:
— Мне следовало бы помнить, что шестилетний ребенок не всегда способен понять мой юмор.
— Что случилось? — улыбнулась я.
— Сестра моей бывшей жены вот-вот будет рожать. Надо сказать, что ни Рэйчел, ни моя бывшая не блещут чувством юмора. Позавчера Чарли спросила меня, как, по моему мнению, лучше всего назвать малыша. И я принялся убеждать ее, что тетушка Рэйчел решила назвать ребенка Брателло.
— Да что ты? — захихикала я.
Хадсон виновато ухмыльнулся.
— Разумеется, я шутил. Но тут нам принесли пиццу, я отвлекся, а затем забыл сказать дочке, что я это сказал несерьезно.
— И она повторила твои слова матери? А та, как я понимаю, сочла шутку не очень удачной?
— Это еще не самое плохое, — покачал головой Хадсон. — Пару месяцев назад мы поссорились с моей бывшей. Она сказала, чтобы я не покупал Чарли больше мороженого: мол, ее сестра сказала, что непереносимость лактозы — это наследственное. Не знаю, так ли это, но будь у Чарли аллергия на лактозу, мы бы давно об этом знали — как-никак, она постоянно ест мороженое. Слово за слово, и мы поругались из-за того, что Рэйчел вечно лезет не в свое дело… не говоря уже о том, что совершенно не понимает шуток. Я даже сказал, что у нее явная аллергия на смехтозу. Сам я об этом быстро забыл, а вот Чарли, слышавшая нашу ссору, запомнила.
Хадсон снова вздохнул.
— Сегодня был черед Чарли рассказывать в школе о своей семье. Она принесла в класс фотографию последней сонограммы, сделанной ее тете, и сообщила всем, что ее двоюродного братика собираются назвать Брателло. Когда учительница предположила, что это всего лишь шутка, Чарли сказала, что ее тетушка никогда не шутит, поскольку у нее аллергия на смехтозу.
— Вот уж умора так умора, — рассмеялась я.
Хадсон тоже ухмыльнулся.
— Жаль только, что моя бывшая и ее сестрица давно утратили чувство юмора.
— По мне, так это действительно забавно. Дети любят вываливать все, что им придет в голову. Мы с Чарли и болтали-то всего десять минут, а я успела узнать, что на прошлой неделе вы побывали на пляже, что у нее однажды болел живот после мороженого и что ты пишешь забавные фразочки на фруктах, которые она берет в школу. Между прочим, мне очень нравится этот обычай.
— Когда Чарли впервые пошла в подготовительный класс, она очень нервничала за обедом, поскольку не знала, с кем ей сесть. И я начал писать разные фразочки — буквально пару слов, — чтобы она могла расслабиться, пока распаковывает свою еду. А потом это вошло в привычку.
— Вот оно что…
— Уже поздно, — улыбнулся Хадсон. — Почему бы нам не продолжить нашу беседу завтра?
Мы разошлись по своим кабинетам. Спустя несколько минут Хадсон остановился у моих дверей по пути к выходу.
— Собираешься встречаться сегодня с Беном?
— Нет, — покачала я головой.
— В любом случае не задерживайся допоздна. Уборщицы уже навели порядок и ушли, так что ты остаешься здесь последней.
— Ладно. Мне тут надо доделать кое-что, а потом я тоже отправлюсь домой.
Хадсон кивнул и повернулся, чтобы уйти, но затем снова шагнул назад.
— Кстати, я понял твой намек и не собираюсь больше приглашать тебя на свидание.
— Ясно. — Моя улыбка увяла.
— Подожду, пока ты пригласишь меня сама, — подмигнул он. — Спокойной ночи, Стелла.
Хадсон ушел, а моя собранность, похоже, ушла вместе с ним. Но мне просто необходимо было поработать над таблицей, в которую я так и не удосужилась заглянуть за весь день. Мне хотелось, чтобы завтра с утра мы могли сразу приступить к делу.
Но таблицы никогда не были моей сильной стороной, да и усталость начала брать свое. Пару минут я просто разглядывала цифры, а затем решила достать из сумки наушники. Классическая музыка всегда помогала мне сконцентрироваться. Но чем дольше я работала, тем теплее становилось в офисе. Видимо, кондиционер здесь автоматически отключался с окончанием рабочего дня. А поскольку мне хотелось хоть на минутку отвлечься от дурацкой таблицы, я решила прогуляться до кухни и набрать немного холодной воды.
Пока я набивала колотым льдом свою большую кружку, зазвучали «Времена года» Вивальди. Всякий раз, когда я слышала эту музыку, меня так и тянуло подирижировать. Вот и сейчас, поставив на стол кружку, я закрыла глаза и позволила себе увлечься мелодией. Я вдохновенно размахивала руками, пока…
Пока кто-то не схватил меня сзади за плечи. Я в ужасе развернулась, повинуясь инстинкту, сжала руку в кулак и со всей силы выбросила ее вперед.
Мой кулак с размаху врезался во что-то твердое, вроде кирпичной стены, хотя я не знала точно — глаза у меня были плотно закрыты.