Анджеле удается занять для нас пустой столик для пикника. Я думала, что мне дадут передышку, пока я наслаждаюсь ужином, но я недооценила Ги Тэка.
— Что включает в себя это «вместе»? Вы держитесь за руки? Или нечто большее? Объятия, поцелуи? Какие поцелуи? Языком пользовались?
— Прекрати! — Анджела закрывает глаза руками.
— Уши, Анджела, — поправляет Сори. — Прикрывать надо уши.
Она берет палочками кусочек огурца и закидывает себе в рот, а затем указывает ими в сторону границы лагеря.
— Вы только посмотрите, какой красавчик.
Мы синхронно смотрим туда, где только что появились Джеву с Натаниэлем, одетые в худи и спортивные штаны.
Я ожидаю, что друзья начнут безжалостно меня дразнить, но они сразу успокаиваются. Сори опускает палочки, Ги Тэк перекладывает часть своей еды на тарелку к Анджеле, а сама она набивает рот рисом.
Мое сердце заполняют благодарность и беззаботное веселье. Решив не дразниться, они по-своему поддерживают меня.
Натаниэль на другом конце лагеря ловит мой взгляд и что-то говорит Джеву, который смотрит в мою сторону. На его лице расцветает теплая ослепительная улыбка.
— Холь[55], — восхищенно выдает Ги Тэк.
— Ну как тут не влюбиться? — мечтательно вздыхает Анджела. — Когда он так на тебя смотрит?
Любовь? От этого слова сердце будто переворачивается в груди. Это не может быть тем, что я чувствую. Пока еще нет.
Натаниэль и Джеву забирают свои тарелки с едой. Правда, по дороге к нашему столу их перехватывают фанаты, поэтому подходят парни уже в окружении целой компании. Мы быстро освобождаем им место, и, пусть мне жаль, что не получится побыть с Джеву наедине, поболтать и пофлиртовать, я счастлива быть здесь, среди друзей и людей, для которых он важен. Это лучшее доказательство того, насколько Иан ошибался. Каждый из собравшихся занимается музыкой, но их любовь к ХОХО настоящая и занимает особое место.
Девушка, сидящая напротив, рассказывает, что Джеву особенно ей нравится, ведь именно он написал песню, которую она слушала без конца после смерти ее брата. Меня очень трогает ее история, что я делюсь своими воспоминаниями о том, как музыка помогла мне справиться с горем. Мы обмениваемся телефонными номерами, чтобы можно было переписываться после поездки.
Где-то ближе к середине ужина по толпе прокатывается гомон, и все поворачиваются к сцене, на которую выходят парень с девушкой в одежде одинаковых цветов.
— Меня зовут Сун Минву, — объявляет парень, — и я на втором году обучения в Сеульской академии искусств!
— А я Ли Юри, — представляется девушка. — Второй год обучения в Музыкальной школе округа Йонсан!
— Мы — ваши ведущие на сегодняшнем шоу талантов! — заключают они хором, вызвав оживленные аплодисменты.
— Мы нарезали бланки, которые вы заполняли днем, на полоски с именами и сложили их в эту шапку.
Девушка поднимает панамку.
— Мы будем вызывать участников в случайном порядке, так что будьте готовы!
— Куда делся Ги Тэк? — спрашивает вдруг Анджела.
— Натаниэль тоже исчез, — настороженно замечает Сори.
Ведущая на сцене вытягивает первую полоску бумаги.
— Первым выступает дуэт… барабанная дробь, пожалуйста! — Парень-ведущий отбивает ритм ладонью по ноге. — Третий год обучения в САИ! Хон Ги Тэк и Ли Натаниэль!
Анджела вскрикивает и вскакивает на скамейку. Сори издает глухой стон и закрывает лицо ладонью, но все-таки чуть-чуть подается в сторону сцены.
Включается быстрая музыка, которая льется из колонок по обе стороны от сцены. Натаниэль с Ги Тэком выбегают на подмостки и сразу начинают танцевать абсолютно синхронно, в точности повторяя движения друг друга.
Это зрелище завораживает и, честно говоря, очень впечатляет. И когда только нашли время порепетировать? Музыка меняется на «Don’t Look Back», и публика словно сходит с ума.
Они танцуют под целое попурри из разных мелодий, сменяющих одна другую. Мелькает даже классика кей-попа вроде «Blood Sweat & Tears»[56] BTS и «Джи» от SNSD, которые толпа встречает с особенным энтузиазмом, потому что эти движения знают все. Хотя мне не знакомы некоторые песни, смотреть на этот номер все равно доставляет огромное удовольствие, и я чувствую особую гордость, когда узнаю несколько треков, которые ставил в караоке-баре дядя Джей.
Не знаю, что может быть лучше такого представления, однако следующим выступает оперный певец, который выдает обалденную рок-балладу во всю мощь своего голоса, заставляя зрителей хлопать стоя. Остаток вечера проходит под номера поразительно талантливых вокалистов, музыкантов и танцоров. Если презентация в конце года будет выглядеть похоже, то меня ждет нечто невероятное.
Ближе к концу вечера я замечаю, как Джеву пытается привлечь мое внимание. Мы сидим на противоположных сторонах стола, разделенные еще несколькими людьми. Из-за всеобщей болтовни я ничего не слышу, но вижу, как двигаются его губы.
Я со смехом качаю головой.
— Я тебя не слышу, — беззвучно произношу я.
— Чжу Джини? — называет ведущий последнее оставшееся имя.
— Чжу Джини-сси? — повторяет ведущая.
Они прикладывают ладони ко лбу козырьком, вглядываясь в толпу.
— Ты уже спишь? — нараспев произносит девушка.
Когда никто так и не выходит на сцену, ведущие переглядываются и пожимают плечами.
— Что ж, мы немного разочарованы, — говорит парень-ведущий. — У нас есть время для еще одного представления, если кто-нибудь желает выступить с завершающим номером? Кто-нибудь? Ну же, ребята, не стесняйтесь!
Джеву снова выговаривает что-то, но мне правда ничего не слышно.
Он встает.
— О! — восклицает ведущий. — У нас есть весьма неожиданный доброволец!
— Наш последний выступающий не нуждается в представлении, — продолжает ведущая. — Это Бэ Джеву из САИ собственной персоной!
Джеву с удивлением оглядывается на сцену. В ответ на это толпа сначала смеется, а потом начинает скандировать: «Бэ Джеву! Бэ Джеву!»
Когда он направляется к сцене, гул аплодисментов нарастает. По дороге кто-то дает ему гитару, а на сцене устанавливают стул и микрофон.
Стоит Джеву сесть и сыграть первые несколько аккордов, как все сразу же затихают. Ноты перетекают в мелодию первого куплета, и мое сердце замирает: это та самая песня, которую он пел в караоке-баре.
«Gohae».
«Признание».
— Как могу я передать ей те слова, что так хочу сказать? — тихо, но с глубоким чувством начинает Джеву. Его чарующий тенор медленно плывет над лагерем. — Когда весь мир против меня, как мне ей сказать?
Одетый в толстовку с капюшоном, он совсем не выглядит суперзвездой кей-попа, но даже так сила его таланта не вызывает сомнений. Дело в самой его сути, в эмоциях, звучащих в его голосе.
Джеву поет настолько искренне и открыто, не скрывая ранимости, что хочется верить каждому его слову.
Оглянувшись, я вижу, что весь лагерь словно зачарован, а некоторые ребята даже беззвучно подпевают и покачиваются в такт мелодии. И это то, что делает его таким хорошим музыкантом: он приносит людям радость и вдохновляет их.
Он вдохновляет меня. Заставляет поверить, что я смогу все: выступить с сольной игрой на виолончели на презентации, дружить с теми, кто поддерживает и любит меня, быть с ним.
Музыка взвивается в крещендо, подводя к кульминации баллады — к последнему куплету. Голос Джеву звучит громко и сильно, когда он поет:
— Скажите же, скажите ей слова, которые я так хочу сказать — мое признание. Я люблю ее.
Глава двадцать девятая
В половине одиннадцатого учительница заглядывает в наш домик. Убедившись, что все на месте, она уходит, закрыв за собой дверь. Когда в одиннадцать возле стены слышится громкое «бум», мы высыпаем на улицу и с удивлением видим Натаниэля, который сидит на земле, потирая зад. А следом за ним через стену перелезает Ги Тэк и мальчишки из нашего класса. Джеву появляется последним — видимо, ему не повезло стоять на стреме. Пока остальные пробираются в дом, я жду, когда он ловко запрыгнет во двор, приземляясь на ноги. Едва завидев меня, он заключает меня в объятия.
Я обвиваю его руками, отклоняясь назад, чтобы видеть его лицо.
— Сегодня вечером, за столом, ты пытался привлечь мое внимание.
Он кивает и убирает листик, запутавшийся в моих волосах.
— Ты хотел поговорить о том же, что и тогда, на остановке?
— Да, хотел спросить, можем ли мы встретиться. Наедине.
Из ханока слышится приглушенный вскрик, а за ним — смех.
— Думаю, мы вряд ли дождемся большего уединения, чем сейчас.
Джеву улыбается, глядя мне в глаза.
— Я хотел спросить: станешь ли ты моей девушкой?
Сердце сжимается в груди от того, насколько важным кажется этот момент. Я еще никогда не была чьей-то девушкой, да еще Джеву, парня, по которому я сходила с ума с тех самых пор, как встретила его в дядином караоке-баре. Так как в конце концов мне придется вернуться в Америку, я понимаю, что наши отношения продлятся недолго. Кроме того, Джеву — айдол, и его популярность будет только расти. Но, несмотря на все это, я хочу быть с ним здесь и сейчас.
— Да, — говорю я, скрепляя ответ поцелуем.
Мы идем в ханок, где Ги Тэк и Анджела потрошат сумки с едой, купленной во время остановки: пакеты с чипсами, печенье, треугольные кимбапы, сосиски на палочках в отдельных упаковках, бутылки с чаем, газировкой и энергетиками дождем сыплются на пол. Матрасы на полу, которые мы с таким трудом отвоевали утром, друзья как попало отпихнули к дверям и окну.
Все садятся в кружок и выбирают себе еду из общей кучи в центре. Мы с Джеву сидим рядом, соприкасаясь коленями. В какой-то момент он стаскивает одеяло с одного из матрасов и накидывает на нас. Большая часть оказывается у меня на коленях, остальная — на его, и мы пользуемся этим прикрытием, чтобы подержаться за руки. Мне кажется, будто со стороны ничего не заметно, но когда я пересекаюсь взглядом с Сори, она улыбается, прежде чем отвернуться.