— Дело не в приятных воспоминаниях, омма. Это касается будущего Дженни. — Мама смотрит на меня с разочарованием. — Я уже жалею, что позволила тебе прилететь со мной в Корею. Ты должна сосредоточиться на музыке, а не отвлекаться на друзей.
Если уж Сори меня «отвлекает», то страшно представить, что мама сказала бы о Джеву.
Бабушка протягивает руку через стол и сжимает мою ладонь:
— Она просто злится из-за меня.
Может, это и так, но и в маминых словах есть доля правды. Готовиться к трем разным номерам сложнее, чем сконцентрироваться на двух. Но я твердо решила добиться своего.
Всю следующую неделю я прилагаю максимум усилий, чтобы все мои мелодии звучали идеально. Я записываюсь на большее количество репетиций, и мы с Сори продолжаем наши поздние тренировки в танцевальной студии. Единственный минус во всем этом — я почти не вижусь с Джеву. Хотя отчасти тут виновато и его расписание, которое стало заметно более плотным, когда ХОХО начали раскручивать свой второй сингл из нового альбома.
В среду публикуют программу презентации. Я нахожу свое имя в списке сольных исполнителей, и у меня едва не подгибаются колени.
— Дженни! — восклицает Сори, указывая на список творческих объединений.
— Мы прошли?
— Мы прошли! — кричит подруга. Мы обнимаемся и прыгаем по кругу. Наш дуэт — единственный, который приняли в программу. Я чувствую облегчение уже от того, что прошел мой сольный номер, но возможность выступить вдвоем ощущается как победа — особенно потому, что я могу разделить ее с Сори.
— О боже! — выдает она вдруг. — Нам же нужно подумать над костюмами!
Первый, кому я рассказываю радостную новость, — это Джеву. У договора с «Самсунгом» есть один бесспорный плюс — компания подарила всем участникам ХОХО свои новейшие модели смартфонов. И, что важнее, их менеджер не контролирует.
«Угадай, что?» — пишу я.
Ответ приходит немедленно: «Получилось?»
«Да!»
«Поздравляю. Жду не дождусь увидеть ваше выступление, оно точно будет невероятным».
«И ты меня объявишь, естественно».
Так как у Джеву и Натаниэля уже был дебют, они отказались от участия и вместо этого сыграют роли ведущих.
«Дженни Го — выдающаяся виолончелистка и лучшая на свете любимая девушка!»
«Да, вот именно так и скажу. Что ты делаешь в пятницу после уроков? Хочешь сходить куда-нибудь?»
«ДА!»
«Тогда встретимся в „Джоа“ после занятий? Я предупрежу охранника, что ты придешь».
Мне придется отменить бронь на кабинет для репетиций, и мне немного жаль, ведь сейчас, когда до презентации осталось чуть больше месяца, очень сложно найти свободный. Но мы с Джеву почти не виделись с прошлого свидания. Ничего страшного, если я пропущу одну репетицию.
В пятницу, сразу после уроков, я вызываю такси до адреса, который прислал мне Джеву. Не знаю, чего я ожидала от главного здания «Джоа», но оно выглядит довольно неприметно, с серо-стальным фасадом в индустриальном стиле. Я отдаю деньги водителю и выхожу на улицу. Когда я подхожу ближе, снаружи собираются, с любопытством провожая меня взглядами, молодые девушки, одетые в школьную форму, как и я.
В небольшой будке у входа сидит охранник, который вскидывает на меня взгляд, когда я подхожу, но сразу возвращается к просмотру какого-то шоу на своем ноутбуке.
Я машу ему через хромированное стекло:
— Извините!
Тяжело вздохнув, он встает со стула.
— Чего тебе?
— Я… — Мне просто сказать, что я пришла встретиться с Джеву? Но я уверена: остальные девушки здесь для того же.
— Ну? Говори уже.
— Мое имя должно быть в списке. Д-Ж-Е-Н-Н-И-Г-О, — диктую я по буквам.
Я с облегчением понимаю, что список действительно существует, когда охранник достает доску-планшет, задвинутую под компьютер. На листке бумаги вертикально записаны по-корейски имена и фамилии, и только самое последнее — на английском. Охранник указывает на него, и я киваю.
— Скажи тому, к кому пришла, что будешь ждать в вестибюле.
— Спасибо, — кланяюсь я.
Я торопливо захожу в дверь, ссутулившись, чтобы поменьше привлекать внимание девушек, которые остались позади.
Внутри здание выглядит намного приятнее, чем снаружи. Просторный вестибюль залит солнечным светом, льющимся через окна верхнего этажа. Справа я даже замечаю кафе для сотрудников.
— Дженни! — подбегает Джеву, спустившись на лифте. Он выглядит так, словно только что вышел из душа: волосы слегка влажные, а в вырезе широкой футболки виднеются ключицы.
Я убираю руки за спину, чтобы не кинуться ему на шею прямо сейчас. Для окружающих я всего лишь одна из его одноклассниц, которая пришла на экскурсию. Из-за сотрудничества «Джоа» и САИ такие экскурсии проводят достаточно часто, поэтому мое присутствие здесь никого не удивляет.
— Привет, — здороваюсь я. — По-моему, из-за меня все твои фанатки снаружи полопались от зависти.
— Снаружи кто-то есть? — Джеву смотрит на дверь. — Надо попросить администратора раздать им бутылки с водой. Сегодня самый жаркий день за этот год.
Я иду следом за ним к администратору, чтобы передать просьбу, прежде чем направиться к лифтам.
— Я хотел показать тебе здание, а потом, возможно, заказать еды, — поясняет он, нажимая кнопку «вверх». — Есть пожелания?
— Хм-м-м… — Я прислоняюсь спиной к стене лифта. — А что вообще могут сюда доставить?
— Да что угодно, только скажи.
Я задумчиво постукиваю кончиком пальца по губам.
— Хочу мороженое с двойной порцией сливочной помадки, вафли и чачжанмен.
— Готово.
Лифт останавливается на третьем этаже. Когда двери открываются, я вижу короткий коридор, который ведет в огромную танцевальную студию с зеркалами от пола до потолка. На другой стене выложены логотип и название компании «Джоа Энтертейнмент».
— Я уже видела эти комнаты, — говорю я. — В твоих видео с танцевальных репетиций.
— Ты их смотришь?
— Ты мой парень. Будь уверен, что я посмотрела абсолютно все видео с тобой, даже фанатские, которые подробно расписывают доказательства того, что вы с Натаниэлем встречаетесь.
— Какой позор, — отвечает Джеву. — А я-то думал, что мы хорошо скрывались!
Мы заходим еще в несколько похожих комнат на том же этаже, только поменьше. Некоторые заняты взмокшими от пота ребятами тринадцати-шестнадцати лет. Когда мы с Джеву заглядываем, все они останавливают репетицию и кланяются, называя его «сонбэ».
Мне они тоже кланяются, поэтому я повторяю за Джеву, вежливо кивая в ответ.
— Это трейни, — поясняет тот.
Затем мы спускаемся на второй этаж, где он показывает мне кабинет с длинным столом для переговоров, который используют для корпоративных встреч. Последней остановкой нашей экскурсии становится студия звукозаписи. Джеву отлучается ненадолго, чтобы сделать заказ, и вновь присоединяется ко мне.
Студия выглядит довольно маленькой, ее скудную меблировку составляют только кожаный диван и низкий столик. Большую часть пространства занимает панель управления, напротив которой за стеклом находится комната с микрофоном, свисающим с потолка.
— Когда я не в зале для репетиций, то обычно прихожу сюда или в соседнюю комнату, в которой есть все инструменты. Прямо перед летним турне мы собираемся выпустить расширенный альбом, в который войдут несколько новых треков. Могу дать тебе послушать один из них, если хочешь.
— Послушаю с огромным удовольствием, — заверяю я, заставив его улыбнуться.
Джеву садится в одно из огромных кресел за панелью управления, а я занимаю соседнее и разворачиваюсь лицом к нему.
— Вот. — Он передает мне большие шумоподавляющие наушники, немного колдует над панелью управления, и музыка окутывает меня.
Услышав низкие, прекрасные звуки виолончели, я вскидываю взгляд на Джеву, и он кивает, широко улыбаясь. Вскоре к ней присоединяется целый оркестр: скрипки так и берут за душу, задевая чувствительные струны, а когда в мелодию одновременно вступают электрическая гитара и барабаны, у меня по всему телу пробегают мурашки. А ведь это только вступление, и дальше — еще лучше.
Мелодия просто великолепна. Когда к музыке добавится вокал, она вырвется за рамки жанра. Мне остается только гадать, насколько поразительный танец поставят под такую песню.
Когда последние ноты затихают, я снимаю наушники и выдавливаю, не в силах передать все обуревающие меня чувства:
— Я обожаю эту песню.
— Да? Я рад это слышать. Она немного отличается от нашего привычного стиля — думаю, это потому, что все приняли участие в ее создании. Сун придумал мелодию, я пишу слова, Йонмин — свою часть для рэпа, а Натаниэль работает с хореографом. На эту песню повлиял и интерес Суна к року, и любовь Натаниэля и Йонмина к кей-попу девяностых, и мое любопытство к экспериментам со звуком и смешению жанров. Это многовато для одной песни, но…
— Она невероятна.
Джеву закусывает губу.
— Ты правда так думаешь?
— Да! Она правда такая классная! Жаль, ты не можешь почувствовать то же, что я сейчас. Я просто поражена, у меня сердце вот-вот из груди выпрыгнет. Я и представить не могу, какой она станет, когда к ней добавятся слова.
— Я как раз над ними работаю.
— Покажешь мне?
Он смеется:
— Думаю, я немного подожду, пока не закончу всю песню, чтобы ты могла получить полное впечатление. Обещаю: ты услышишь ее одной из первых.
Раньше я бы обрадовалась этому, но в сознании всплывает фраза, которую он обронил до этого: альбом выпустят перед их летним турне. А буду ли я вообще здесь, чтобы услышать эту песню? В последнее время я занималась подготовкой к прослушиванию, и чем ближе презентация, тем больше у меня работы. А теперь еще и Джеву нужно готовиться не только к выпуску нового альбома, но и к гастрольному туру? Когда же нам видеться?
— Честно говоря, — продолжает Джеву, опустив глаза и проводя рукой по панели управления, — я немного переживал, потому что это я предложил включить в альбом такую песню. Я боялся, что веду группу куда-то не туда. Но… — Он вскидывает взгляд и смотрит мне в глаза. — Я доверяю твоему мнению. Если тебе нравится, то я уверен, что все делаю правильно.