– Что это? – спрашивает охранник.
– Секс-робот. Проф предложил принести ее сюда – вдруг народ захочет поглядеть. Погодите, я раскрою ее в полный рост.
Рон по одной разворачивает вниз ноги Клер.
– РАЗВЕДИ МНЕ НОГИ ПОШИРЕ, ПАПОЧКА! – доносится изнутри куклы.
Сзади раздаются сдавленные смешки, проклятия, возгласы: «О, господи!», восторженный свист. Кто-то восклицает: «Да ладно!», с другого края толпы слышится «Фу! Гадость!». «Круто! Дайте посмотреть!» – кричат третьи.
Наконец, Рон ставит Клер на пол, придерживая ее за спину, словно готовясь к сеансу чревовещания. На Клер шорты и коротенький топ, туго облегающий большую грудь в черном лифчике.
– Это ее дорожный наряд, – поясняет Рон, приглаживая кукле волосы. – В юбке ноги наверх не вывернешь, ткань порвется.
– ПОРВИ МЕНЯ, ПАПОЧКА!
– Прошу прощения, – виновато улыбается Рон. – Речевой модуль Клер сейчас в режиме «Спальня».
Рон лезет в карман за сотовым.
– Сейчас я переведу ее в режим «Знакомство». Подождите…
– ПАПОЧКА, НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ ЖДАТЬ!
– Сюда не проходит сотовый сигнал, – разочарованно сказал Рон.
– Я БУДУ ТРОГАТЬ СЕБЯ ВОТ ЗДЕСЬ, – не унимается Клер, будто попугай в брачный период.
Установленная программа выбирает фразы сексуальной тематики.
– Кто-нибудь, приглядите, пожалуйста, за Клер, пока я разберусь с чертовой связью, – просит Рон, размахивая телефоном. И с этими словами вручает Клер первой попавшейся женщине, стоящей рядом.
Та в полной растерянности: судя по всему, впервые видит секс-робота.
– Разверните ее сюда! Лицом ко мне! – кричит, стоя на стуле, Полли Ди.
– Боже, да у нее талия сантиметров пятьдесят, а грудь в обхвате не меньше метра! – не верит своим глазам женщина.
– ГРУДЬ! СОСКИ! ЧЛЕН! – сообщает Клер.
– Отпад! – восхищается один из гиков.
– А что за скоба у нее в спине? – интересуется какой-то парень, рассматривая Клер.
– Дополнительный кронштейн для крепления к стене, – говорит Рон.
– Как чучело зверя у охотника? – раздается женский голос из толпы.
– Нет! Чтобы ее можно было трахнуть стоя, – терпеливо объясняет Рон.
– ТРАХНИ МЕНЯ СТОЯ, ПАПОЧКА! – мгновенно отзывается Клер.
– Мерзость! – Голос Полли Ди полон праведного гнева.
– Кому как, – пожимает плечами Рон.
Я замечаю, что Клер умудрилась возбудить многих парней. Ширинки на их джинсах красноречиво вздулись. Рон сильно потеет, его толстые пальцы бегают по экрану сотового.
– КАК ПРОШЛА ПОЕЗДКА? – совершенно иным голосом произносит Клер.
– Слава тебе, Господи! – шумно выдыхает Рон. – Теперь она в режиме «Знакомство». Я понимаю, что здесь серьезное научное заведение.
– ВЫ ВЕРНУЛИСЬ ИЗ НАУЧНОГО ЗАВЕДЕНИЯ? – подхватывает Клер.
– Позвольте, я все объясню, – говорит Рон. – Клер – устройство для сексотерапевтической помощи. Модель довольно простенькая, но сделает все, что вам нужно.
В ответ из обступившей их с Клер толпы раздается сдавленный смех.
– Сейчас вы кое-что увидите. Засуньте ей в рот палец. Давайте, смелее, – улыбается Рон.
Один мужчина неуверенно выходит вперед и засовывает палец в рот Клер. Через секунду он отдергивает руку, словно ужаленный.
– Вибрирует, верно? – Рон сияет от гордости. – А ведь это всего лишь палец. И всего лишь ее рот.
Публика понимающе хохочет.
– Что происходит? – спрашиваю я у Виктора вполголоса. – Не пора ли его прервать?
– Рон мыслит в верном направлении. Скоро у людей будет масса свободного времени, которое они станут тратить на секс.
– Разве это секс?
– Никак не могу определиться, кто ты, Рай: пуританин или романтик?
– Я человек.
– А теперь представь, каково в ближайшем будущем придется миллионам людей, когда они осознают, что им больше нет места в автоматизированной жизни? По дорогам поедут беспилотные машины, грузовики, автобусы и поезда. В магазинах и супермаркетах заработает система автоматического отслеживания покупок. Холодильники будут самостоятельно заказывать продукты. Обслуживание и ремонт домов возьмут на себя компьютеры. Домашними делами и развлечением детей займутся боты. А что останется тебе?
– На лекции ты говорил совсем другое, – удивляюсь я.
– Тех, кто сможет стать частью нового мира, подобные проблемы не коснутся. Нас ждет бессмертие.
– ТЕБЕ НРАВИТСЯ ТВОЯ РАБОТА? – врывается в наш с Виктором разговор голос Клер.
– А остальным потребуются развлечения и удовольствия. И то, и другое смогут предоставить секс-куклы, – добавляет профессор.
– По-моему, женщинам демонстрация не понравилась, – замечаю я.
Зрители разделились на два лагеря: мужчины смеялись и шутили с Роном, а женщины с расстроенными лицами стояли отдельной группой и переговаривались, недоуменно пожимая плечами.
– Согласен, – кивает Виктор. – Женщин удовлетворить труднее.
Зато Полли Ди выглядит весьма удовлетворенной. Она спрыгивает со стула и, огибая толпу, направляется к выходу.
– Теперь не отстанет, – предупреждаю я Виктора.
– Не о чем волноваться. Обычная журналистка.
– А Рон Лорд? На что ты пустишь его деньги?
– Мало ли, – уклончиво отвечает Виктор. – Рон эксцентричный авантюрист. И ему нужен результат. А у меня как раз имеется любопытная задумка.
– Поделишься?
– Мы сейчас на грани очень интересного открытия…
К нам подходит Рон. Он в полной уверенности, что демонстрация удалась.
– Все в восторге от Клер! – гордо заявляет Рон. – Как только разглядели мою девочку поближе, сразу стали говорить, какая она замечательная. А знаете что? Давайте сходим куда-нибудь на ужин. Я угощаю! Проголодался так, что готов ухлопать целого быка!
– На ваше счастье, его уже «ухлопали» на скотобойне, – сухо отзываюсь я.
– Я лишь пытаюсь подружиться с вами, Райан. – В голосе Рона слышится обида.
– Спасибо, я не ем мяса, – отвечаю я.
– Значит, все-таки не парень, – бормочет Рон себе под нос.
– Пошли с нами, Рай! – уговаривает Виктор. – Пройдемся до рыбного ресторана. Никакого мяса!
Пока Рон забирает Клер у восхищенной публики, Виктор шепчет мне на ухо:
– Мы потом встретимся?
– Ты хочешь увидеться позже?
– Я хочу увидеться и сейчас, и позже.
– Я позвоню, – обещаю я.
Рон возвращается с сумкой «Адидас», в которую он запихнул сложенную пополам Клер. И вот мы уже на улице.
Моросящий дождь размыл контуры зданий. Протекторы на подошве моих ботинок оставляют узорные отпечатки на глянце влажного тротуара. Я оборачиваюсь: следы постепенно исчезают под дождем. На дороге, словно длинная змея с сотней красных глаз, выстроились в пробке машины. Слышатся гудки, шум города. Нескончаемый убаюкивающий звуковой фон. Дождь усиливается. Люди прячутся под капюшонами и зонтами, бегут по своим делам. Все в наушниках, лица освещены экранами сотовых. Разобщенное, атомарное существование.
Мне становится одиноко.
Одиноко ли мне?
Одиночество всегда что-то нарушает. Ко мне подходит Полли Ди.
– Признаю, я вела себя грубовато. Хочу извиниться. Я могу пригласить вас выпить?
– Почему бы нет? Куда пойдем?
– Я член одного клуба – тут недалеко, на другой стороне Трафальгарской площади.
Вскоре мы идем сквозь анфиладу уютных комнаток с деревянными панелями на стенах, в некоторых горят очаги. Мы будто перенеслись в прошлое. Например, в 1816-й. Садимся за столик, нам приносят вино в декантере, а Полли Ди заказывает хлеб и сыр.
– Обожаю это место, – улыбается она. – Время здесь как будто исчезает, я чувствую невероятную свободу.
– А вам не кажется, что вы посреди театральных декораций? Не слишком ли сильна атмосфера девятнадцатого века?
– Мы не те, за кого себя выдаем. Каждый играет свою роль, – философски замечает Полли.
Я молча рассматриваю ее замшевые сапожки с бахромой.
– На фуршете я слышала краем уха, что вы трансгендер, – не смущаясь, продолжает она.
– Так и есть.
– Вы создали себе прекрасный образ.
– Это не образ, а мое истинное я. Точнее оба моих «я», составляющие меня как целое.
– Да, я понимаю, – кивает Полли, но все равно спрашивает: – В качестве партнеров вас привлекают женщины или мужчины?
– У меня был опыт и с теми, и с другими. Как выяснилось, я предпочитаю мужчин.
– В сексе?
– Да.
– А когда вы были полностью женщиной?
– А я и сейчас полностью женщина, хотя частично мужчина. Именно так я себя ощущаю. Отвечу на ваш вопрос: некоторое время у меня были попытки построить отношения с женщиной. Ничего не вышло.
– Что именно не вышло? Любовь или секс?
– Любовь, – неохотно говорю я.
– А можно я возьму у вас интервью? Трансгендеры сейчас в моде.
– Мода здесь ни при чем, – сухо замечаю я.
– Нет-нет, я хотела спросить вас как врача. Каково это: принимать тестостерон, пройти через пластическую операцию? Вы можете стать живой легендой!
– Полли, я не Кейтлин Дженнер[35]. И не надо обо мне писать в «Vanity Fair».
– Почему? – искренне недоумевает Полли.
Я молча ем сыр. Так проходит несколько минут. Наконец, до Полли доходит, что необходима новая тема для разговора.
Она подливает мне вина и, глядя в глаза, задает очередной вопрос:
– Вы знакомы с Виктором Штейном?
– Да. Кстати, вы обошлись с ним довольно жестко сегодня.
– Дело в том, – Полли снимает заколку и встряхивает головой, позволяя волосам свободно рассыпаться по плечам, – что я не верю рекламным россказням про ИИ. О благе человечества никто заботиться не станет, решения будут принимать роботы! Однажды мы проснемся, а за окном совершенно другой мир.
– Такой день может настать в любой момент, и причин тому предостаточно: климатическая катастрофа, ядерный взрыв, деятельность Трампа или Болсонару. Или осуществится сюжет «Рассказа служанки»[36].
– И я о том же, – подхватывает Полли. – Мы думаем, будто изменения произойдут медленно, постепенно, давая возможность привыкнуть, адаптироваться. Только не в случае с искусственным интеллектом. А секс-роботы вообще отвратительны!