Вернувшись в гаражи при автомагазине, подруги увидели там толпу зевак, которых два часа назад еще не было и в помине. Протиснувшись в ее эпицентр, девушки обнаружили свою первую сегодняшнюю покупку, превращенную по Аниному заказу во что-то среднее между склоном вулкана с потеками раскаленной и застывшей лавы и покрасневшей от бешенства зеброй. Если раньше «Форд» был гордой машиной, предназначенной для обеспеченных людей, то теперь годился только в качестве средства передвижения для труппы цирковых артистов. Но Анна была в восторге. Запихнув покупки и Маришу в автомобиль, она села сама, и они отъехали.
– Спорю, что некоторые бедняги проигрались сегодня в прах, ставя на то, что за этой машиной приедут врачи из ближайшего сумасшедшего дома или вождь какого-нибудь маленького, но агрессивного африканского племени, – сказала Мариша, оглядываясь назад.
– Ну и плевать, – ответила Аня, доставая первую бутылку шампанского. – Праздник в разгаре!
Поставив машину в гараж, подруги прошли в дом и онемели. Похоже, за время их отсутствия тут кто-то побывал. Первой мыслью было – воры. Но в таком случае это были очень странные воры. Они ничего не взяли, а, напротив, притащили кучу разноцветных коробок. Возле груды коробок стоял небольшой щит с приколотым к нему листком бумаги. Надпись на листке гласила, что запрещается трогать эти коробки без присутствия при этом Франца или Сергея. В противном случае рискнувшие понесут самую тяжелую кару.
– Подумаешь! – фыркнули девушки и принялись распаковывать принесенные с собой коробки. Свои собственные.
Подруги с головой ушли в примерку нарядов, подбор к ним украшений и цвета волос. За этим приятным занятием время до обеда пролетело незаметно. Девушки не вспоминали о груде запретных коробок до момента, когда уже после обеда на пороге их дома появился несчастный Франц и предложил подругам признаться в убийстве Моники и Кати.
– Их убили из того же пистолета, что и Густава, – грустно сказал он. – Поэтому, если вы убили Густава, то, значит, вы же прикончили и женщин. Однако на первые два убийства у вас твердое алиби. Скажите мне, как вам это удалось? Или у вас есть сообщник?
В глазах парня загорелась надежда.
– Целых десять, – язвительно произнесла Мариша. – Мы сговорились за вашей спиной с невестами Вернера, просили их помочь Ане избавиться от претенденток на деньги Вернера. А за это мы пообещали им долю полученных денег.
Франц ничего не сказал, но посмотрел таким долгим взглядом на Маришу, что ей стало не по себе.
– Так вы ничего не знаете? – спросил он.
– Что не знаем? – удивились девушки.
– Мы нашли всех невест Вернера, – сообщил Франц. – Но они никому не станут помогать присваивать наследство и убивать для этого женщин.
– Они мертвы? – затаив дыхание, спросила Мариша.
– Они работают в одном маленьком подпольном публичном доме около Бремена, – ответил Франц. – Дом принадлежал Вернеру, а привозил девушек туда не кто иной, как Густав.
– Так вот почему старик так переменился в лице, когда мы ему сказали, что ездили в Бремен! – воскликнула Аня. – Он решил, что мы заявились к нему, чтобы шантажировать его. Узнали, что они с Вернером содержат публичный дом, где работают невесты Вернера, и решили шантажировать. Тем более что девушки от такой работы не в восторге.
– И моя бывшая жена тоже там, – тихо сказал поднявший голову Сергей. – Прошу извинить меня, девочки, я и в самом деле обманул вас. Лена вовсе не сестра моего сослуживца, а моя собственная глупая жена. Правда, мы развелись с ней уже три года назад, но второй раз замуж она так и не вышла. Поэтому ее родители продолжали считать меня ее мужем. Вот они и попросили отыскать их дочь. Я не смог отказать старикам и приперся сюда.
– Почему же ты сразу не сказал, что Лена – твоя жена? – спросила у него Аня.
– Не знаю, – застеснялся Сергей. – Как только увидел тебя, почему-то страшно обрадовался, что уже не женат. И на всякий случай решил вообще не упоминать о ней и уж точно не говорить тебе, что я тут из-за своей жены. Ты еще решила бы чего доброго, что я до сих пор ее люблю.
– А это не так? – поинтересовалась Аня.
– Хватит, голубки, – рассердилась на них Мариша. – Франц, что случилось с русскими девушками?
– Их отправили туда работать, – лаконично ответил Франц, – причем по своей воле. Насколько я понял из записей, которые вел Густав, девушки сбегали к нему, потому что он разыгрывал перед ними одинокого и безумно влюбленного старика, к тому же слабого здоровьем. В отличие от Вернера, который был женат, старик обещал девушкам сразу же жениться. Затем, когда ничего не подозревающая жертва оказывалась у него дома, ей в питье подмешивалось снотворное. Просыпалась она уже в подвале.
– Там, где мы? – спросила Мариша. – Бедняжки. После той ямы любой публичный дом покажется сказочным дворцом.
– Нет, вас держали внизу, а с девушками Густав развлекался в верхнем подвале, – поправил ее Франц. – Похоже на то, что он их пытал. Потом, когда ему надоедало, он снова давал пленнице наркотик. И когда девушка просыпалась, возле нее лежал мертвый Густав, а рядом хлопотал взволнованный Вернер. Он притворялся ужасно встревоженным и предлагал спрятать девушку в надежном месте. Естественно, что напуганная насмерть жертва, оставшаяся без паспорта и денег, да еще подозреваемая в причастности к смерти Густава, была согласна на все.
– Откуда ты все это знаешь? – недоумевала Мариша.
– Три часа назад полиции Бремена удалось разыскать тот притон и арестовать всех, кто в нем находился. Мадам сказала, что девушек ей поставлял сам хозяин, а также его компаньон, – объяснил Франц. – Сама она не нанимала девушек уже больше года. А тем, которых ей привозили, денег не платили. Она очень удивлялась, но держала язык за зубами. К тому же ни одна из девушек не возражала против такого положения дел.
– Но откуда вам стало известно, где именно находится этот бордель? – не унималась Мариша. – Густав с того света сообщил?
– Почти, – усмехнулся Франц. – Сергей обратил внимание, что Густав живет не по средствам. Если у Вернера была хорошо оплачиваемая работа, то у Густава – только небольшая пенсия. Но тем не менее ему регулярно приходили деньги, отправленные переводом из почтового отделения около Бремена. С такой же регулярностью оттуда приходили деньги и Вернеру. Полиция навестила то отделение, и начальник признался, что знает отправительницу. И сообщил, где можно найти эту достойную даму. Мы навестили мадам в ее гнездышке и обнаружили там всех пропавших девушек.
– А кто же убил вторую невесту Вернера? Не Густав? – спросила Мариша.
– Густав, – сказал Франц. – Его видели с ней в вечер перед ее смертью. Видимо, эта девушка оказалась тертым калачом. Она не поверила в то представление, которое разыграли перед ней старики, стала шантажировать Вернера, угрожая всем рассказать про его махинации.
– Никогда бы не поверила, что Густав способен убить кого-либо, – пожала плечами Мариша. – Он ведь нас не убил, хотя думал, что мы узнали о его подпольном бизнесе и расскажем о нем в полиции.
– Нет, – продолжал Франц. – Густав был далеко не так прост, как казался. У него на груди мы обнаружили поблекшую татуировку в виде черного орла, сжимающего в когтях свастику. Вероятно, Густав был в рядах последователей учения маленького Адольфа. Да и татуировка приводит к мысли, что он служил в свое время в гестапо. К тому же и орудия пыток, которые мы нашли у него в подвале, явно из нацистских кладовых.
– Поэтому он так и не женился. Боялся, что жена увидит татуировку и начнет допытываться о прошлом своего ненаглядного муженька, – догадалась Мариша.
– А почему старики не тронули первую из двенадцати девушек? – спросила Аня. – Остальные все угодили кто в морг, кто в бордель, а эта танцует себе в стриптизе и процветает.
– Дело в том, что она сама сбежала от Вернера, – пояснил Франц. – И еще до того, как старики придумали свой план. Ей стало просто скучно со старым дедом, и, видимо, обладая трезвым умом, она не слишком полагалась на обещание жениться на ней. Вот и ушла в стриптиз. Наверное, ее пример и натолкнул Вернера на мысль организовать собственный бордель.
– Должно быть, они решили, что все русские девушки, приезжающие по приглашению в гости, только и мечтают крутить голой задницей в стриптизе и ублажать немецких мужиков, – возмущенно сказала Мариша. – Конечно, почему бы не воспользоваться этим и не заработать на них кучу денег. Сколько они огребли на этом деле?
– Каждая девушка в месяц приносила им по двадцать тысяч марок. Остальное шло на текущие расходы, аренду дома, оплату мадам и взятки. Сначала там работали, скажем так, вольнонаемные девушки. Поэтому доход был меньше, но после того, как старички отправили первую пятерку девушек, которым вообще не надо было ничего платить, дело пошло веселей.
– Какая мерзость, – прошептала Аня. – И я могла оказаться там же?
– Не знаю, – развел руками Франц. – И потом они старались выбирать таких девушек, у которых не было родных. Чтобы некому было их разыскивать.
– С моей женой у них получилась промашка, – сказал Сергей. – Родители у нее настырные, очень властные и со скверными характерами. Поэтому Лена всем своим поклонникам всегда представлялась сиротой, чтобы не отпугивать до поры до времени добычу. Наверное, и Вернеру она по привычке пропела старую песенку. Но теперь она сможет вернуться под родительское крыло. Вполне возможно, что эта история научит семейку хоть чему-нибудь, и они перестанут грызться между собой.
– Очень за них рада, – язвительно заявила Аня.
– Радость моя, не волнуйся, – залебезил Сергей. – Не думай о них, я люблю только одну тебя.
– То-то же, – удовлетворенно сказала Аня. – Не забывай, что я теперь богатая невеста.
– Да, – спохватился Франц. – С наследством очень странная история. После смерти Вернера на наследство претендует Моника. Ее убивают, причем выбирают время, когда у Ани есть алиби. Потом умирает Кати, которая тоже претендовала на деньги отца, и вполне возможно, что и получила бы их. И опять же у Ани безупречное алиби. Похоже, преступник трогательно заботится о том, чтобы никакие подозрения не пали на Аню. И наконец убивает Густава, оставив возле трупа пистолет и предсмертную записку, в которой все тем же безграмотным почерком просит простить за все злодеяния и убийства. О чем это говорит?