Уэбстер пожал плечами. Он знал, как справляться с такими ситуациями.
– Каковы наши плюсы?
– Никаких, – сказал Джонсон. – Если мы сообщим в Петерсон о том, что ракеты захвачены, кот окажется выпущен из мешка и мы потеряем контроль над ситуацией. А в Вашингтоне решат, что мы их ослушались, не став дожидаться понедельника.
– Хорошо, тогда каковы минусы? – спросил Уэбстер.
– Надо исходить из предположения, что ракеты захвачены, – сказал Джонсон. – Следовательно, скорее всего, они хорошо спрятаны. В этом случае вертолет их не найдет. Полетав какое-то время над районом, он вернется на базу.
– Отлично, – заявил Уэбстер. – Ни плюсов, ни минусов, а значит, никаких проблем.
Последовала небольшая заминка.
– То есть мы будем молчать, – сказал Джонсон. – Пусть вертолет полетает над лесом.
Макграт с сомнением покачал головой.
– А что, если этим ублюдкам вздумается сбить вертолет одной из ракет?
Адъютант генерала снисходительно усмехнулся.
– У них ничего не получится. Этого не допустит система распознавания «свой – чужой». Вертолет постоянно посылает радиосигнал. Ракета принимает его, распознает вертолет как «свой» и не запускается.
– На это можно положиться? – осторожно спросил Макграт.
– Абсолютная гарантия, – заверил его адъютант.
Гарбер сверкнул на него глазами, но промолчал. Не его епархия.
– Ну хорошо, – сказал Уэбстер. – Назад в кровать. Броган, разбудишь нас в восемь.
На бетонной взлетно-посадочной полосе авиабазы Петерсон вертолет Си-эйч-47Д «чинук» прогревал двигатели, пожирая первые из восьмисот пятидесяти восьми галлонов топлива, налитого в баки. «Чинук» – огромная машина: два несущих винта кромсают воздух в овале длиной сто футов и шириной шестьдесят. Собственный вес вертолета составляет десять тонн, и он может поднимать в воздух еще одиннадцать. Он представляет собой огромный вагон с прикрепленными по бокам и сверху двигателями и топливными баками; экипаж находится в высоко поднятой кабине спереди. Поиск может вести любой вертолет, но только «чинук», способный взять на борт тяжелое снаряжение, может выполнять спасательные работы.
Из-за праздничных увольнений диспетчер выпустил вертолет с минимальным экипажем из двух человек. Без отдельного наблюдателя. Диспетчер решил, что в нем не будет необходимости. Разве можно не заметить пять армейских грузовиков, застрявших на склоне горы?
– Ты должен был стоять вот здесь, – сказал Боркен. – Правильно, Джо?
Ричер бросил взгляд в полумрак внутреннего помещения гауптвахты.
Джозеф Рэй стоял в желтом квадрате, вытянувшись в струнку и уставившись перед собой. Он был совершенно голый. Из носа и рта капала кровь.
– Правильно, Джо? – повторил Боркен.
Рэй ничего не ответил. Боркен шагнул к нему и с размаху ударил его кулаком в лицо. Пошатнувшись, Рэй отлетел назад. Ударился спиной о дальнюю стену и сразу поднялся на ноги, спеша снова встать в желтый квадрат.
– Я задал тебе вопрос, – зловещим тоном произнес Боркен.
Из разбитой губы Рэя на подбородок лилась кровь.
– Ричер должен был стоять здесь.
Боркен снова ударил его. Жестокий прямой удар в лицо. Голова Рэя дернулась в сторону. Хлынула кровь. Боркен усмехнулся.
– Джо, когда стоишь в этом квадрате, разговаривать запрещается. Тебе это прекрасно известно.
Отступив от Рэя, Боркен приставил дуло «зиг-зауэра» к уху Ричера. Вытолкнул его на поляну. Сделал знак Стиви, чтобы тот вышел следом.
– А ты, Джо, оставайся стоять в квадрате, – бросил он в дверях.
Стиви захлопнул дверь. Боркен стволом пистолета толкнул Ричера к нему.
– Скажи Фаулеру, чтобы он избавился от этого типа. Никакой пользы от него больше уже не будет. Отведи сучку в ее комнату. Расставь вокруг здания кольцо часовых. Нас ждут важные дела. Нет времени на это дерьмо. Всем собраться на плацу в половине седьмого. Я прочту наше обращение, перед тем как разослать его по факсу.
Макграт не мог заснуть. Вернувшись вместе с остальными в жилой трейлер, он лег на койку, но через десять минут встал. Без четверти семь утра Макграт снова был в командно-штабной машине вместе с Броганом и Милошевичем.
– Ребята, если хотите, можете немного отдохнуть. Я подежурю здесь.
– Мы могли бы организовать завтрак, – предложил Броган. – В Калиспелле уже должны открыться столовые.
Макграт рассеянно кивнул. Полез за бумажником.
– Не беспокойтесь, – остановил его Броган. – Я угощаю.
– Спасибо. Только не забудь кофе. Побольше кофе.
Броган и Милошевич вышли из машины. Постояв в дверях, Макграт проследил взглядом, как они уехали на армейском седане. Когда шум двигателя затих вдали, осталось только тихое гудение аппаратуры связи. Макграт направился к столу. Часы показывали ровно семь утра. И в этот момент зажужжал факс.
Холли провела руками по старому матрасу, словно на нем лежал Ричер. Словно сейчас под ней было его тело, покрытое шрамами, жаркое и упругое, а не потертая хлопчатобумажная ткань, набитая свалявшимся конским волосом. Молодая женщина заморгала, прогоняя непрошеную слезу. Глубоко вздохнув, задумалась. Джексона нет, Ричера нет, оружия нет, инструмента нет, на улице шесть часовых. В тысячный раз обведя комнату взглядом, Холли начала все сначала.
Макграт разбудил остальных, заколотив кулаками по стене трейлера. Затем он бегом вернулся в командную машину и вытащил третий лист, выползающий из факса. Два уже были у него в руках. Теперь к ним добавился третий.
Уэбстер вышел из трейлера первым. Через минуту после него – Джонсон, потом Гарбер и последним адъютант. Грохоча ботинками по металлическому трапу, один за другим они поднялись в штабную машину и уселись за стол. Макграт был поглощен чтением.
– В чем дело, Мак? – спросил Уэбстер.
– Эти ублюдки провозгласили независимость, – сказал Макграт. – Только послушайте.
Он обвел взглядом присутствующих и начал читать вслух:
– «Люди создают правительства, черпающие свои законные полномочия в согласии управляемых. Право народа – изменить или упразднить ту или иную форму правления после длительных притеснений и лишений прав».
– Это цитата из оригинала, – заметил Уэбстер.
– Слегка измененная, – поправил Гарбер.
– Слушайте дальше, – сказал Макграт. – «История нынешнего правительства Соединенных Штатов представляет собой сплошную череду притеснений, направленных на установление абсолютной тирании над народом».
– Что это такое, черт побери? – воскликнул Уэбстер. – Повторение тысяча семьсот семьдесят шестого года?
– Дальше еще хуже, – заверил его Макграт. – «Таким образом, мы являемся представителями Свободных Штатов Америки, расположенных на территории бывшего округа Йорк бывшего штата Монтана. Сей декларацией мы торжественно провозглашаем, что эта территория отныне является свободным и независимым государством, не имеющим никаких обязательств перед Соединенными Штатами и разорвавшим с ними все политические связи. Наше независимое государство имеет право объявлять войну, заключать мир, защищать свои сухопутные границы и воздушное пространство, образовывать союзы, вести торговую деятельность и заниматься всем остальным, чем может заниматься свободное государство».
Он закончил читать. Собрал все три листа и аккуратно положил их на стол.
– Почему три экземпляра? – спросил Гарбер.
– Три адресата, – объяснил Макграт. – Если бы мы не перехватили этот бред, к настоящему моменту о нем уже знала бы вся страна.
– Куда это было направлено? – спросил Уэбстер.
– Первый экземпляр в Вашингтон. Смею предположить, это номер Белого дома.
Адъютант Джонсона пододвинул стул к компьютерному терминалу. Макграт зачитал вслух номер. Адъютант ввел цифры в компьютер и взглянул на экран.
– Это действительно Белый дом. Читайте дальше.
– Второй номер где-то в Нью-Йорке, – сказал Макграт, зачитывая номер со второго листа.
– Это штаб-квартира ООН, – мигом определил адъютант. – Сумасшедшие призывают свидетелей.
– Третьего номера я не знаю, – продолжал Макграт. – Федеральный код четыреста четыре.
– Атланта, штат Джорджия, – внес свою лепту Гарбер.
– А что находится в Атланте, штат Джорджия? – поинтересовался Уэбстер.
Адъютант быстро застучал по клавиатуре.
– Телекомпания Си-эн-эн. Ублюдки хотят привлечь к себе внимание.
– Умный шаг, – заметил Джонсон. – Этот Боркен хочет, чтобы все происходящее транслировалось в прямом эфире. Господи, вы понимаете, что это означает? ООН в качестве третейского судьи и круглосуточное освещение по сети кабельного телевидения. Он хочет, чтобы за этим наблюдал весь мир!
– Что же нам делать? – спросил Уэбстер.
Наступила тишина.
– К чему эта фраза про воздушное пространство? – вдруг спросил Гарбер.
– Оригинальный текст несколько изменен, – согласился Уэбстер. – В тысяча семьсот семьдесят шестом году про воздушное пространство ничего не говорилось.
– Нельзя забывать про зенитные ракеты. Существует ли возможность отключить систему распознавания «свой – чужой»?
Снова наступила тишина. Послышался шум подъезжающей машины.
Хлопнули двери. Загремев ботинками по трапу, в кабину вошли Броган и Милошевич с большими бумажными пакетами и пластиковыми стаканчиками в руках.
Огромный поисково-спасательный «чинук» без происшествий перелетел на север с авиабазы Петерсон в Колорадо до авиабазы Мальмстрим неподалеку от Грейт-Фолс, штат Монтана. Как только вертолет коснулся бетонки, к нему устремились заправщики. Экипаж отправился в столовую перекусить и выпить кофе. Вернулся через двадцать минут. Снова поднявшись в воздух, вертолет задумчиво покачался на месте, а затем неуклюже полетел на северо-запад.