– Именно как угрозы, ваше королевское высочество. Это пощечина, вызов, русский царь бросает нам перчатку. Прекрасно, что письмо сгорело. Надо, чтобы слухи об этом распространились как можно быстрее, – высказался Рейкс.
– Вы правы, сэр Генри, я бы добавил следующее действие: отправить к императору Михаилу нашего посланника. Так и так, не понимаем, из-за чего произошли недоразумения между нашими государствами, ее величество вот-вот преставится, давайте начнем все с чистого листа. Тогда станет ясно, блефует Михаил или нет. Его угроза означает начало мировой войны… И Россия не выстоит против коалиции всех европейских держав. Нам необходимо время, и его надо выиграть! – Это уже вступил в роль второй Генри – Понсонби.
Ну что же, а пока матушка находится в столь плачевном состоянии, мне надо определить способность империи к войне с Россией. Конечно, на море… на суше пусть воюют другие!
Часть третьяДело-то семейное
Семья – это не те, кто тебя балует и следует всякому твоему капризу. Это те, кто сражается за тебя и за кого сражаешься ты.
Глава перваяСемейные разборки
– Где ты был?
– В лесу!
– Что ты там делал?
– Я хотел сразиться с бешеным медведем.
– Зачем?
– Чтобы отдохнуть от домашних дел, дорогая.
Санкт-Петербург. Новомихайловский дворец.
19 марта 1880 года
ЕИВ Михаил II
Сегодня мне предстоит тяжелый разговор. С кем? Со старшим братом, Константином. Он достаточно поправился для того, чтобы мог выговориться. Я долго раздумывал, что с ним делать, ибо, по меткому выражению товарища Сталина, не бывает чисто белых и чисто красных, люди состоят из оттенков, в них всего намешано. Вот и он таков.
Надо сказать, что кроме интриги Николая Николаевича в устранении Константина с поста главы Государственного совета была и его собственная вина. Но сейчас я хотел о дне вчерашнем.
По сообщению из Лондона, королева Виктория словила инсульт, ее состояние крайне тяжелое, каждый день публикуют бюллетени о здоровье этой дамы, наш врач из посольства утверждает, что ничего утешительного в сиих бумагах нет. Чертовщина! Я на такое не рассчитывал! Получается, викторианская эпоха закончится на пару десятков лет ранее? Это да, это факт, еще один факт в копилочку… Я предполагал совершенно иное: что старуха в гневе опубликует мое послание и объявит Российской империи войну. А тут и мы с доказательствами ее преступления! И тогда не видать Британии никакой коалиции, а уж мы имели преимущества в мировой политике. И все послание было построено на том, чтобы вызвать у нее отрицательные эмоции: оскорбление, страх за многочисленное потомство, приступ жадности. Неужели именно последний ее и доконал? Но тут старушка не выдержала и свалилась от удара. И что теперь? Лаймы будут делать вид, что ничего не произошло? Так тоже не получится. Резкие мои движения на дипломатическом поприще мимо других стран не прошли. В Париже, Берлине, даже в Вене похихикивают и смотрят, как империя Виктории оправится от оплеух. Потерять лицо – это порой страшнее, чем потерять броненосец, а когда еще их эскадра убралась с позором из-под Кронштадта! А бритты ничего никому не прощают. И их пятая колонна тут, в России, очень сильна и влиятельна. Уже по салонам разносятся слухи о самодурстве нового государя императора.
Поэтому надо запускать процесс. И Фиппса на него вытягивать. Военный трибунал – это дело быстрое, тем более что доказательств собрано достаточно. И приговор его прост и очевиден. А вот что дальше делать с Фиппсом? Есть одна идея.
Надо сказать, что общество было взбудоражено еще и моим указом об отмене выкупных платежей для крестьян. Был риск, что дворянство взбунтуется. Ну, какая-то часть возможно, но вычитав в указе, что выкупные суммы будут компенсированы в Дворянском банке, подуспокоились. И зря. Там же не было написано, что если имение заложено-перезаложено, то не получат ни грошика, а эти деньги пойдут на погашение их долгов. Кому что-то останется – выплатим, остальным – шиш! Да! Это ударит по беднейшему дворянству, так называемым однодворцам, у которых и крестьянских-то дворов было три-пять, максимум десяток. Но тут такое дело – такой помещик нам не нужен. Дворянство должно быть служивым. И посему вторым указом был отменен указ приснопамятного императора Петра III о вольности дворянства. А еще сейчас готовится указ о гражданстве Российской империи, где все жители ее – подданные государства, но далеко не все граждане ее. Этот проект уже вызвал ожесточенное сопротивление в самих верхах, ибо ломал устоявшиеся сословные ограничения, создавая целую систему социальных лифтов. И это многим не понравилось, особенно консерваторам, которым было хорошо с их привилегиями и липовым достоинством, которого многие лишились давным-давно, превратившись в паразитов на теле общества. Ну, паразитов будем дустом, если что.
Я с Сандро, он же академик, он же мой учитель, он же Коняев, провели несколько мозговых штурмов. Во всяком случае, программа действий и социальных преобразований у меня есть. Главный вопрос: где взять денег? Прикинули, если прошерстить старинные клады – все равно на все хотелки не хватит. Да и закон тут у нас таков, что нельзя частное владение с лопатами и выкопать – и государства. Фиг вам! – народная индейская изба получается… Частная собственность на землю! Она, конечно, пожалована была государем, но теперича не трожь! Опять-таки идеи есть. И нужен весьма толковый финансист, да еще и прожженная сволочь, хотя они все там такие. Но чтобы эта сволочь была еще и привязана хорошими такими канатами к моей особе. Тут будем думать, что делать. В общем, планы. Главным же было решение «спрятать» Сандро от глаз людских. Очень я опасаюсь за свою жизнь. И жизнь детей. Сандро – это сейчас не наследник, вот старших мне все равно придется тянуть, готовя к государственным делам. И пока что они меня разочаровывают, особенно старший. Мне показалось, что после покушения на меня – взрыва и выстрелов террористов, один из которых он принял на себя, в Николае произошел надрыв. Он не хочет, он боится, он совершенно равнодушен к делам государственным. Трусоват? Вроде есть у него такая черта. А вот это отвратительно. Странно, что я так о своем ребенке, так он только частично мой – по сознанию – воспринимаю его как чужого человека. Вот Ольга это заметила, и у нас с ней произошел серьезный разговор. Начался он с сущего пустяка, с того, что приедет Анастасия, наша единственная дочка. А потом зашел разговор о мальчиках, в первую очередь, о Николае. Ага! Как она мне вставляла, что мальчик столько пережил, что ему нужно успокоиться, что он должен принять сей крест… А то, что ему уже свой двор полагается, как цесаревичу, ничего? А он и в ус не дует, не понимая, что эти люди станут опорой его правления! Тут просто обойтись друзьями из военного училища и по службе никак нельзя, тут понимать надо, что любая фигура в его окружении – это фигура политическая, представитель того или иного клана, фамилии, черт подери! Тогда же я сказал, что Николай и его брат Миш-Миш пойдут в Николаевскую академию Генерального штаба, так что им придется приналечь на изучение необходимых для успешной сдачи экзаменов дисциплин. И никакой поблажки экзаменаторов я лично не допущу! Так что пусть стараются, не позорят меня! Ольга вспыхнула – ей хотелось, чтобы все дети были под ее крылом, даже весьма выгодный династический брак Анастасии с наследником герцогства Мекленбург-Шверинского Фридриха Франца был ею воспринят с трудом. А тут я решаю самостоятельно судьбу мальчиков.
Пришлось ей объяснить, что ничего не поделать, пока что из всех учебных заведений Российской империи только там можно получить весьма серьезное образование не только в военном деле, но и административных, геополитических направлениях.
Лучшего варианта нет. Это два цесаревича, один – наследник престола, а вот второй – это резерв, ибо не вижу я у Николая рвения и стремления к учебе управлению государством. Я тоже не готовился к этому. Приходится многому учиться. Если бы не наместничество на Кавказе, вообще не знаю, как справлялся бы.
Умна, красива, горделива, воспитанна, все понимающая, одним словом, сущий ангел, вот только этот ангелочек может и каблучком на горло надавить, а вообще-то не многим из Романовых настолько повезло с женами.
Георгий. Не годится ему, не имея хорошего военного образования, идти по военной же части. У него к ратному делу есть наклонности. Думаю про Михайловскую артиллерийскую академию. Не завтра, конечно же, не завтра. Там уровень подготовки мало уступает Николаевской академии Генштаба. А за артиллерией будущее поле боя. Сандро в гардемарины и дальше по флотской линии. Так что останутся пока тут только младшенькие. Ольга – в слезы. Самое мощное женское оружие. Пришлось ее сильно уговаривать, утешать. Женщина умная, сумела взять себя в руки. Очень уж ей хочется, чтобы птенцы ее всегда были под присмотром. А им надо набираться самостоятельности и ответственности. Ничего, государыня, матушка-императрица, теперь и на тебе ответственности куда как больше будет. Не говоря о многочисленных обязанностях представительского плана.
Правда нашел чем ее порадовать. Сообщил, что купленный участок в Крыму на ее имя уже оформлен, и показал эскизы дома, который собирался там построить. И летом вся семья будет там собираться на отдых. Ливадийский дворец – это хорошо, а вот Ольгино гнездо – или дом Белой ласточки, это совсем другое. Почему там? Ну, я владел большим поместьем рядом, таким образом, получалось в районе Ай-Петри довольно крупное землевладение, причем ее землицы даже поболее моего будет. А во-вторых, я показал ей эскизы «Ласточкиного гнезда», и Ольга была очарована. Архитектора я уже подобрал. И строительство должно было начаться уже в апреле. Ага… я царь или не царь? Так что подарок тоже могу сделать царский. Ну, а то, что здоровье ей поправить надо будет, а Крым для этого – благословенное место, так это правда. И младшенького надо уберечь от туберкулеза, который его в могилу сведет в неполные двадцать лет.