— Это же действительно монстры какие получатся, государь…
— По прикидкам, орудие в 400 мм кидать будет снаряд более чем в полтонны весом. Вот такие пироги. И такие артиллерийские системы будут предоставлять особые требования к стали. Ну не должны они выдерживать лишь полста выстрелов. Как минимум тысячу до замены. Иначе эти пушки будут на вес золота. А то и больше! Почему? Да потому как при повышении предельной дальности стрельбы любой адмирал захочет затопить врага с дистанции побольше. Сейчас процент попаданий из орудий при ведении огня опытными расчетами составляет порядка трех-семи процентов. В зависимости от дистанции. Возьмем среднюю цифру в пять процентов. При ресурсе ствола в пятьсот выстрелов только двадцать пять выстрелов лягут в цель. Остальное — бесполезное использование боеприпаса. А стоимость каждого выстрела — это не петушка на палочке купить, подороже получаются. Следовательно, ствол должен до замены выдерживать больше выстрелов. А они еще и нарезные, нарезы стачиваются, стрельба становится не такой точной. Одна проблема. Вторая — при увеличении дальности стрельбы цель будет еле видна. Значит, нужны приборы для лучшего прицеливания. Цель-то надо рассмотреть хотя бы. Получается, необходимы оптические приборы — и не бинокли, а такие, которые позволят определить дистанцию стрельбы — дальномеры. То есть — исследования в оптике. Но и этого мало! Необходимо иметь простейший вычислитель, который позволит офицеру определить углы наводки орудия и внести поправки при корректировке огня. Морской бой скоротечен в изменении положения целей. Надо иметь возможность оперативно изменять наводку орудия. Тут нельзя полагаться на ум офицера, хотя бы потому, что в условиях боя человек ошибается намного чаще, нежели на самых сложных маневрах.
Я придвинул к себе чашку-пиалу, налил зеленого чаю из любимого китайского чайничка. Чай был тоже китайским, довольно приличным. После столь долгой тирады немного сушило.
— Теперь второй момент: скорострельность морских орудий совершенно неудовлетворительна. Следовательно, надо усовершенствовать механику, нужны приспособления подачи снарядов к стволу, все это необходимо делать более качественно. А хранение боезапаса? А увеличение тоннажа корабля? Чтобы стрелять из большой пушки нужен большой корабль. Ладно. Извините меня, Дмитрий Иванович, это я на своей волне. Был сегодня под Шпицем, зверею от этого.
— Михаил Николаевич, вы же знаете, морская косточка она крепко держится за свои традиции. И что-то там изменить весьма и весьма непросто.
— Крепче всего они держатся за традицию распиливать бюджет да так, чтобы в их карманах оседало больше и больше. Простите еще раз, Дмитрий Иванович, что отвлек от нашего разговора. Вы недавно опубликовали результат по нахождению нового вещества, которое легло в вашу таблицу на вакантное место.
— Да, государь, мы получили примерно двести миллилитров абсолютно инертного газа, не вступающего в химические реакции! Это вещество назвали аргоном. С доказательством существования гелия, у нас становится все меньше незанятых мест в сей таблице. И сего газа аргона достаточно много — в воздухе до одного процента, как минимум. Сейчас уточняем.
— А что по Оланду?
— Как вы и предполагали, на этом острове есть месторождение природного газа. Изучив его состав, можно сказать, что он включает гелий примерно полтора процента! Это дает возможность его получения. Но вот технология… Созданный поршневой охладитель слишком ненадежен и сложен в эксплуатации. Для опытов еще подойдет, но для промышленного использования. Получены весьма интересные результаты, что позволяют описать и рассчитать сами адиабатические процессы, а сие дает весьма интересные перспективы.
— Дмитрий Иванович, перспективы — это хорошо, а вот технология, работающая технология — еще лучше! Надо понимать, что для развития воздухоплавания, того же дирижаблестроения, гелий жизненно необходим! Это — безопасность и экономичность полетов. Надо продумать вопрос разделения газа на фракции и транспортировки гелия. Но ведь строить завод ради одного процента газа смысла нет. Надо подумать, что вообще из этого месторождения можно получить и на что использовать. По охладителям создайте отдельную группу. Тут много интересного может получиться. Например, использование чистого кислорода в той же металлургии, тогда мартен уйдет в прошлое. А качество стали станет намного лучше. Есть у меня несколько идей. Отберите толковых ученых. Пригласите, если необходимо, из Германии или Англии, не имеет значения. Приоритет цели — высокий! Что у нас Тесла?
— Лампочку накаливания с вольфрамовой нитью создал. Весьма недурственно. И свет куда как лучше нежели угольная нить. Правда, несколько дороже, но зато работает куда как дольше. Какое-то время был в бурном поиске, хотел перейти к изучению атмосферного электричества. Начали строительство ему лаборатории, как вы и предложили, от столицы подальше. Но когда получил идею о сварке металлов электричеством — сразу же загорелся, как тот электрод. Первые опыты весьма обнадеживающие. Секретность соблюдается на самом высшем уровне.
— Под какой ток создается установка?
— Никола утверждает, что можно использовать как переменный, так и постоянный ток, по его мнению, постоянный дает немного лучший результат. Он даже думает о возможности преобразовать один вид в другой без больших потерь в энергии.
— Если получится, это будет прорыв: и в кораблестроении: можно будет ускорить самую трудоемкую и долговременную часть — строительство корпуса, вообще можно их части собирать на заводах внутри страны, потом перевезти к морю, там собрать, сварить и получить готовый корпус. Это позволит нам увеличить не только военный, но и торговый флот в несколько раз.
— Что у нас по двигателям внутреннего сгорания?
— На сегодня мы можем запускать серию двигателей на газолине. Они прекрасно подойдут для небольших речных и морских судов. Есть группа инженеров, которые такой двигатель хотят поставить на карету. Самобеглую коляску обещают закончить к концу марта месяца. Остаются острыми вопросы с резиной. Искусственную пока получить не удается. А без качественной резины очень многое останется только лишь в планах.
— Понимаю. Пока придется закупать за границей.
— Государь! Цены выросли более чем вдвое из-за нашего спроса. Может быть, пока обойдемся уже имеющимися запасами? — Дмитрий Иванович выглядел весьма озабоченным. Состояние финансовой системы его весьма волновало. И знал он о ней не понаслышке.
— Это все верно, но потерять темп в исследованиях мы не имеем никакой возможности. А по поводу искусственной резины… принесите мне ваши расчеты, реакции, протоколы опытов. Покажу одному толковому человеку, может быть, что-то придумает.
— Хотел бы я познакомиться с этим вашим «интересным человеком». Он такие интересные идеи нашептывает вам, Михаил Николаевич…
Мы проговорили почти до полуночи. Я даже предложил Дмитрию Ивановичу переночевать в гостевой комнате, дабы было больше времени на сон. Но от этого ученый отказался. Экипаж ему быстро подали, а я все-таки напомнил ему о том, что сон крайне необходим человеку для сохранения здоровья.
— Все понимаю, Михаил Николаевич, но ведь так жалко тратить сие время на столь бесполезное ничего неделанье…
— Да что вы, Дмитрий Иванович! Во сне мозг совершает важнейшую работу, которую не успел сделать днем. Да вы ведь в курсе! Вам же периодическая таблица во сне явилась! — пошутил я в ответ.
— Ну и вы туда же, Михаил Николаевич, не верьте досужим сплетням. Не было сего. Не приснилась она мне — наяву ее создал, рукой и чернилами!
Глава тринадцатая. Морская программа
России необходим такой флот, который в каждую данную минуту мог бы сразиться с флотом, стоящим на уровне новейших научных требований. Если этого не будет, если флот у России будет другой, то он будет только вреден, так как неминуемо станет добычей нападающих.
Санкт-Петербург. Обуховский завод. 29 апреля 1884 года.
ЕИВ Михаил Николаевич
Утро началось с посещения Обуховского завода. Там меня встречало всё его руководство вместе с Антоном Францевичем Бринком, ради которого я на сей завод и приехал. После долгого размышления я решил, что сего конструктора надо всё-таки разгрузить, освободив от артиллерии сухопутной. И дать ему возможность сосредоточиться исключительно на орудийных системах для флота. Ибо с ними дела состояли совершенно отвратительно. Не в том, что их не было, а в том, что мы не имели того, что хотели бы иметь. А посему мы перешли в кабинет Александра Александровича Колокольцева, который не так давно получил чин генерал-лейтенанта, уже двадцать лет будучи начальником Обуховского завода. Его сюда поставил руководить мой покойный брат, и пока никто не смог бы составить ему достойную конкуренцию. Уже сейчас завод соответствовал лучшим на то время мировым стандартам подобного производства, здесь с подачи своего помощника, молодого ученого-металлурга Дмитрия Константиновича Чернова впервые в России были введены в эксплуатацию конвертеры и мартеновские печи. Так что сталь тут получали лучшую в России, и это было несомненным плюсом. Таких передовых производств можно было по пальцам пересчитать. Потом Чернов занимался разработкой соляных шахт в районе Бахмута, но оттуда его выдернули монаршим повелением и сейчас он стал руководителем столь быстро созданного Дмитрием Ивановичем Менделеевым научно-исследовательского института Стали и Сплавов. Первого НИИ в истории России.
Надо сказать, что Колокольцев был, конечно же, рад тому, что его завод перепрофилируют под производство орудий для кораблей, в том числе большого калибра. Понимал он и сложность проблемы износа стволов, каждый из которых получался дорогим удовольствием, это он предложил использовать лейнера для повышения их живучести. За морскую артиллерию он переживал, хотя и остальными проектам родного завода занимался с энтузиазмом. А вот по поводу Бринка… было у меня такое ощущение, что он уже подошел к черте, за которую его талант перейти не может. Кто знает, может быть, этот разговор даст мне возможность убедиться в этом предположении или же опровергнет его. Сначала я ознакомился с результатами испытаний сегментных снарядов к шестидюймовкам, которые предполагалось применять для борьбы с миноносцами. Дающие множество полукилограммовых осколков боеприпасы вполне подходили для борьбы с не самыми скоростными кораблями с торпедным вооружением на борту. Получалось, что лучший все-таки результат получался при использовании в их начинке пироколлодия, несколько хуже — черного пороха, потому что в иных случаях значительно уменьшался процент попаданий по цели. Выработали общее мнение, что на сегодня такой боеприпас является достаточным для поставленных целей, решив ввести его в боекомплект каждого орудия на корабле.