– Конечно, любила, – ответил он. – Мой отец был сдержанным и холодным, проводил почти все время на работе, а потом страдал от алкоголизма и наркомании, и все-таки я его любил.
– Когда появилась твоя мать, я очень обрадовалась. Мариам всегда была добра ко мне.
– Но она – не твоя мать.
У Эль сжалось горло.
– Нет, не моя.
– Никто не может заменить нам тех, кого мы потеряли.
– Да, наверное, учитывая, как оба наших родителя решили от нас уйти, – ответила она. – Хотя… Моя мать могла бы вернуться.
– Кто знает? Возможно, ей кажется, что она не может вернуться, во всяком случае сейчас.
– Может быть. Когда стало ясно, что ты перекупил компанию вовсе не из дружеских чувств…
Когда стало понятно, что ты не помогаешь… Мой отец сделал меня исполнительным директором «Маски». Я сразу поняла, в чем дело. Поняла, что он прикрывается мною, как щитом. И все-таки я пошла на это. Отец – на самом деле все, что у меня есть, и я хотела ему угодить. – Она вздохнула. – Мне ужасно хотелось, чтобы он меня похвалил. Чтобы гордился мною. А потом пришел ты и все выкупил. Я думала, что, может быть, если мне удастся удержаться на своем посту, он поймет, что я занимаю его заслуженно. Но ты меня уволил.
– Если бы я знал, что твое место было так важно для тебя, я бы оставил тебя в покое.
– Сомневаюсь, Аполло. Такое не в твоих правилах.
– Верно.
– Я думаю, что бы я сделала, – продолжала Эль, – если бы он не делал выбор за меня. Если бы мне так не хотелось доказать ему, что я могу стать для него всем тем, чем для него не стал ты.
– А знаешь, ты можешь все выяснить. Ты не обязана возвращаться на свою работу. Там ты чувствуешь себя как в ловушке… Для тебя нет никакого смысла оставаться там.
– Мне кажется, мои сотрудники на меня рассчитывают. Я проводила там дни и ночи. Потратила столько времени и сил!
– Но ты не обязана там работать. Ты – мать моего ребенка, и, что бы ни случилось, я всегда буду тебя материально поддерживать. Если хочешь, ты просто можешь сидеть дома с нашим ребенком. Или, например, продолжить учебу.
Она засмеялась:
– Мне кажется, для учебы сейчас уже поздновато.
– А по-моему, меняться никогда не поздно, – ответил он. – Я так считаю отчасти потому, что в своей жизни мне пришлось перепробовать много ролей. Ребенка богатых родителей, нищего, принимающего помощь благотворителей, снова богатого… Мы всегда можем измениться, пока живем в этом мире… до последнего вздоха.
– Понимаю, – кивнула она.
– Представь, что ты могла бы заняться чем угодно. Что бы ты выбрала?
– Я бы стала защищать людей, которые не могут за себя постоять. Мне нравится пробуждать в людях что-то хорошее… Да, пожалуй, я бы стала юристом. Но, может быть, я бы занималась делами, связанными с детьми. С женщинами, которые стали жертвами насилия.
– Вполне достойная деятельность, – сказал он.
Эль пожала плечами.
– Это все так, фантазии. А вообще, мне кажется, что под моим руководством компания преуспевает. И мне удастся перевести ее полностью на современные рельсы. Я знаю, прибыли у нас не фантастические, но книги, косметика и другие сопутствующие товары действительно вывели нас на новый уровень. Я хочу получить возможность бороться за своих сотрудников, за свою команду.
– Значит, ты и продолжишь этим заниматься, – сказал он.
– Зачем ты все это делаешь? Почему ты так говоришь?
– Ради ребенка.
– Ну конечно!
Ее так и подмывало сказать, что на самом деле не ребенок свел их вместе, потому что он вернулся за ней до того, как узнал о ее беременности. Что же? Оставалось только гадать…
Им никогда не удавалось спокойно поговорить без того, чтобы в конце не поссориться или не заняться любовью. Эль точно знала, что еще никогда не чувствовала себя спокойно в его присутствии. Но сейчас так и было – с ним ей было спокойно и хорошо. Просто оттого, что он был рядом. Аполло прошел большой путь ради того, чтобы достичь своего нынешнего положения.
Все, чем обладала Эль, она просто получила от своего отца, хотела того или нет. Конечно, все это она получила с нагрузкой. А вот Аполло пришлось пробиваться к успеху. Да, ее отец платил за его образование, но, если бы он сам не относился к учебе всерьез, ничего путного из него не вышло бы.
Если бы она на самом деле понимала, каким человеком был Аполло, она бы гораздо больше испугалась его, когда он в первый раз переступил порог ее компании. И повела бы себя с ним совсем по-другому.
«В самом деле?»
Или, может быть, они оказались бы там же, где они сейчас. В том же месте, то есть в постели. Потому что, как ни приятно думать, что она – женщина здравомыслящая, когда речь заходила о ее влюбленности, о здравом смысле можно было забыть.
Нет, какой здесь может быть здравый смысл? Ее чувства были куда глубже.
Она положила ладонь ему на грудь, чувствуя, как бьется его сердце.
Она мечтала об этом – о том, чтобы просто прикасаться к нему. Слушать, как он дышит. Делить минуты нежной близости, которая возникала просто оттого, что они были рядом! Касаться просто ради самих прикосновений.
Как, оказывается, хорошо просто лежать рядом. Не ругаться. Не заниматься сексом. Просто быть.
Впервые за несколько недель она почувствовала умиротворение. Ей не хотелось спать, ей хотелось продлить это мгновение настолько, насколько возможно. Если бы она могла выбрать момент, в котором ей можно было бы остаться, она выбрала бы этот.
Но, к сожалению, время остановить невозможно. И она заснула.
Когда на следующее утро они проснулись, Аполло все еще был рядом. Эль была готова к тому, что он снова уйдет или, что, когда она проснется, он будет стоять в изножье кровати и сердито требовать, чтобы она убиралась. Но ничего такого не случилось. Более того, он крепко обнимал ее, а их ноги переплелись. На нем не было никакой одежды, а на ней все еще было платье, которое она надела вчера вечером.
Он проснулся и смотрел на нее со странным выражением.
– Доброе утро, – произнесла она охрипшим голосом.
– Доброе утро.
– Очень необычное «следующее утро», – сказала она, окидывая взглядом комнату.
– Мы не занимались сексом.
– Да, именно это я и имею в виду.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как я могу себя чувствовать после… того, что было?
Он тяжело вздохнул:
– Да, после того, как я повел себя так… плохо.
– Подожди секундочку. Неужели ты, Аполло Савас, сейчас признаешь, что ты повел себя плохо?
– Пожалуйста, не напоминай, иначе я снова спрячусь за свое каменное сердце.
– Иногда мне кажется, что твой секрет заключается в том, что ты не такой бессердечный, каким кажешься.
– Разве не должны все мы хранить свои секреты?
– Может быть. Мне не кажется, что я такая уж загадочная. Наоборот, я очень легко раскрылась перед тобой.
– Если бы это было так! Мне бы очень хотелось, чтобы я мог лучше понимать тебя. И все-таки мне не кажется, что я тебя разгадал.
– Значит, ты просто не обращал на меня достаточно внимания. О том, что ты знаешь меня недостаточно хорошо, свидетельствует хотя бы твоя уверенность, что я растаю при виде помолвочного кольца.
– Ты никогда не давала мне возможности узнать тебя лучше.
– Знаю. Но после того, что случилось вчера, надеюсь, ты кое-что понял. Я боялась. Если бы я позволила тебе притронуться ко мне в семнадцать, мы бы уже тогда оказались в том положении, в каком находимся сейчас. И, учитывая, как плохо мы справляемся с этим сейчас, представь себе, что бы с нами было, если бы мы были такими юными?
– Кошмар! – ответил он, горько рассмеявшись. – Да, это был бы настоящий кошмар.
– Я очень тебя боялась. Точнее, я боялась того чувства, которое ты во мне разбудил. Я всегда тебя боялась.
– Вряд ли ты чувствуешь себя очень хорошо, учитывая, что ты спала в платье.
Она потерла ладонью лицо.
– Да, мне не мешает принять душ и переодеться.
– Оставайся на месте.
Он отодвинулся и встал. Направился в ванную, включил воду. Сердце у нее забилось сильнее. Он делает что-то для нее. Заботится о ней. Он к ней добр. Эль не знала, что и думать об этом. Она просто лежала, а сердце глухо, прерывисто стучало у нее в груди. Спустя мгновение он снова появился в комнате. Он был обнажен и совершенно не стыдился своей наготы. Правда, стыдиться ему было нечего.
Сегодня ночью они не притронулись друг к другу, и в этом было что-то новое. Сегодняшняя ночь стала для нее новым откровением.
«Ты даже не знаешь, какие отношения вас связывают».
Да, она пока не знала. Но если ее цель – настоящие, полноценные отношения, нужно поддерживать с ним связь и на физическом уровне. По крайней мере, в этой мысли она находила удобное оправдание тому, чего ей хотелось. А именно – снова оказаться в его сильных руках. Чтобы он привел ее к пику наслаждения своими чуткими руками и губами.
Она поежилась.
– Замерзла, агапе? Я приготовил тебе теплую ванну.
Из-за его нежных слов у нее на глазах показались слезы.
– Хорошо, – ответила Эль, вставая и нетвердой походкой направляясь к нему.
Она остановилась перед ним, а он взял ее платье за подол и снял его с нее через голову, потом, быстро и ловко освободив ее от нижнего белья, взял ее на руки и аккуратно посадил в глу бокую ванну. Вода была великолепной, словно он каким-то образом угадал, какой температуры должна быть вода в ванне. А затем – еще одно доказательство, что он умеет читать ее мысли, – он тоже сел в воду, расположившись прямо за ней, чтобы она могла прислониться спиной к его широкой груди.
– Может быть, мы не слишком хорошо начали. И я имею в виду начало почти десять лет назад.
Она молча кивнула. Он пробежался пальцами по ее влажной коже, и она задрожала, а ее соски напряглись и отвердели, несмотря на то что вода была теплой. То, что с ней происходило, не имело никакого отношения к температуре воды, зато имело самое прямое отношение к ее возбуждению.