– Идем, Снежинка, – он взял меня за ладонь и потянул к дверям.
– Паша, я не думаю… – попыталась снова сообщить ему, что не виню его и очень ценю то, что он рядом, но не смогла. Столько всего на меня навалилось, что в голове образовалась каша, в которой я тщетно пыталась найти слова, но никак не находила. А сейчас к тому же не самый подходящий момент – у меня Даня, у меня Влад и большая ответственность. И у меня до сих пор мысли, которые разрывали мне душу на мелкие лоскутки. За эти часы я себя просто истязала изнутри. Тысячи раз успела обо всем пожалеть, но Пашу я ни в чем не винила. Разве что злилась на то, что он мне ничего не сказал. Умолчал, хотя я первая должна была узнать. Я виновата.
…И вот так мы забываем сказать самые важные вещи. Да, словами не отобразить всю душу, но можно дать спасение. Или яд.
Всю дорогу до дома девушки мы молчали. Во мне было слишком много всего, слишком много чувств, которые надо “переварить”, обдумать, поразмыслить, а Паша… Я не знала, о чем думал он. О том же, что и я?
Что его заставляет искать истину в себе? Что гложет его – такого сильного, большого?
После этих вопросов я начинала понимать, насколько эгоистично себя веду. Но… Сама человеческая сущность эгоистична, потому что каждый сначала думает о себе и о своих страданиях. Это легче – считать себя центром мира. Потому мы и живем почти век.
– Спасибо, что ты со мной, – я все же призналась. Выпалила как на духу, чтобы не передумать, чтобы не сморозить что–то другое и маловажное.
– Я всегда буду с тобой, – Паша улыбнулся одними кончиками губ, не отрывая свои зеленые глаза от моих, сжал на миг мою ладонь, а после вновь вернул все свое внимание дороге.
“Я всегда буду с тобой” – это лучшее, что я слышала. Очень хочу, чтобы он был рядом. Хочу, чтобы он сдержал свое обещание.
Когда Паша припарковался у пятиэтажки недалеко от того кафе, где мы с ним и Даней пили какао, а потом гуляли по парку, меня вдруг охватил страх. А вдруг это злая шутка? Кто–то так страшно издевается над нами. Или все сон – показалось, я заснула, а утром пойму, что мальчишки до сих пор непонятно где. Я их не удержала, и они, как те шарики, что опустил в небо Даня, улетели?
– Я боюсь, – я вцепилась в руку мужчины.
Мы стояли посреди двора. Паша собирался набрать Александру, но опустив телефон обратно в карман, повернулся ко мне, обнял обжигающими теплом ладонями мое лицо и, поглаживая пальцами мои скулы, спросил:
– А чего ты боишься, Снежинка?
– Боюсь, что звонок окажется злой шуткой, и я не найду своих мальчиков, – я обняла его за пояс, чтобы быть ближе. Глаза в глаза, душа в душу. Только сейчас. В этот миг, когда меня раздирает страх.
Я еще боюсь остаться одна.
– Ты же веришь мне?
Я кивнула. Ему я верила всегда.
– Тогда все будет хорошо.
И я снова поверила.
Все оказалось правдой. Дверь нам открыла миниатюрная светловолосая девушка с яркими серыми глазами и доброй улыбкой.
– Здравствуйте, – она впустила нас в квартиру.
А я не нашла слов, чтобы проявить вежливость и хотя бы поздороваться, не то что отблагодарить ее. Я увидела Даню. Он выглядывал из–за дверей кухни, сжимая пальчиками косяк. Русые волосы растрепаны, личико чем–то испачкано, губы сжаты… Мы не виделись с ним чуть больше суток, а кажется, что целую вечность.
Паша что–то говорил девушке, но я не слышала. Только и смотрела на Даньку, чувствуя, как в глазах щиплет. Снова. Похоже, я сегодня наплачу свой собственный океан.
И еще похоже, что на океане я не остановлюсь, потому что мой мальчик вдруг улыбнулся, побежал ко мне и обнял, шепча что–то. И в это мгновения, обнимая сына и не имея возможности перестать целовать его и дышать его запахом, поняла, что счастье существует. Просто оно в мелочах. В улыбке, в окончании пути, в выходных, в песнях, которые ты искал уже давно, а потом вдруг нашел, в хорошей книге, в теплых объятиях и в том, что у тебя есть, куда идти.
– Мамочка, – хочу, чтобы Даня так называл меня вечно, – мамочка, я тебя так люблю.
– И я тебя, солнце, и я тебя безумно, – готова повторять как мантру, как молитву.
– Прости, что не дождался… Я не мог оставить Влада. Он…
– Я понимаю, моя радость, ты моя умница, – слезы застыли в глазах. В голове тысячи “а что если…”, но я их беспощадно убиваю. Когда ты сделал шаг вперед, и проблемы позади, не стоит оглядываться. Потому что за тобой теперь Черная дыра – не пройти сквозь нее.
– А где Влад? Он сильно расстроен? Все с ним хорошо?
Я в чистых глазах Дани вижу себя и свою ошибку. Господи, почему нельзя хоть немного вернуть время назад? На капельку. Я бы успела. Я бы решила, как все сделать, чтобы всем было хорошо.
– Он заснул, – сын показал в сторону комнат. – И давай мы возьмем с собой Сашу? Я вырасту и женюсь на ней.
– Вот как. Даже конфетами делиться будешь? – услышала я звонкий голос девушки.
– Буду, – уверенно заявил Даня, немного подумав.
– Тогда я точно согласна, – рассмеялась она. – Только подождем немного.
– Я быстро вырасту, – обещал Данька, и я сама едва сдержала смех. Мой маленький смышленый глупышка.
В прихожей повисла напряженная тишина. Паша думал о чем–то своем, а Саша же мялась, явно чувствуя себя из–зависшей паузы не очень уютно.
– Александра, – я поднялась, не опуская пальчиков Дани, который до сих пор прижимался ко мне, – спасибо вам большое. Даже слов нет, чтобы выразить свою признательность… И…
Я не знала, как намекнуть ей на то, что хочу ее отблагодарить за невероятное проявление человечности – а ведь ей всего–то восемнадцать–девятнадцать – не только словами, но и чем–то материальным. Если честно, скажи она сейчас, что ей нужны деньги, я бы сразу же продала квартиру и заплатила столько, сколько она хочет.
– Мы с Дарьей хотели бы сделать вам подарок, – пришел на помощь Паша. Я улыбнулась ему, чувствуя себя совершенно счастливой.
– Что вы! – воскликнула молодая девушка, смутившись. – Я ничего у вас не возьму. Но буду благодарна, если вы останетесь на чай. Мы с мальчиками испекли шарлотку, думаю, вам стоит ее попробовать.
– Даня и Влад помогали? – удивилась я.
– Мы с ним готовили, да! – гордо сообщил Даня, на миг оторвавшись от меня, но потом снова обвил меня тонкими ручками.
– Вот видите, я не вру, – мягко улыбнулась Саша. – Вы пока снимайте верхнюю одежду, а я чай поставлю.
И она направилась в сторону кухни, поманив пальцем оглянувшегося на нее Даню. Тот, еще раз обняв меня, бросил “мамочка, давай быстрее” и пошел за ней.
– Меня бросили, – признала суровую реальность я.
– Ну, я пока тут, – Паша заключил меня в кольцо своих рук. – Хотя и меня тянет на кухню волшебное слово “шарлотка”.
Сквозь нирвану пробился в мой млеющий от его близости разум тот факт, что мужчина так и не поел. Впрочем, как и я.
– Ой…
– Не волнуйся, уже есть замена, тебя не съем, – заявил Левич, снимая давно расстегнутую куртку с плеч.
– Какая еще замена? – прищурилась.
– Вкусная, – и мужские губы на миг прижались к моим. – Но… ты вкуснее.
Я покраснела… а потом вспомнила, что на мне пижама. Достаточно плотная, но в любом случае пижама – легкие штаны и футболка. Надеюсь, хозяйка квартиры не заметит. Я как–то не думала, что задержусь. Хотя тогда я ни о чем не могла в принципе думать.
Это чаепитие мне понравилось, впилось сразу же в память уютом, пахнущим яблоками, грушей и искренними словами. Саша оказалась общительной и такой… домашней и теплой. С ней хотелось находиться рядом как минимум для того, чтобы смотреть на ее улыбку и слышать ее смех. Неунывающая, с огромным сердцем, переполненным добротой и пониманием – мне повезло, что именно она увидела Даню и Влада.
– Даша, – обратилась ко мне девушка, немного помявшись, – а я тебя узнала.
– Мы раньше виделись? – удивленно спросила. Вряд ли. Ее бы я точно запомнила.
– Нет, нет, – покачала она головой. – Просто я обожаю фильмы Виктора Малеева и слежу за его работами. Официальная страничка грядущего фильма в социальных сетях переполнена твоими фотографиями и видео со съемок.
– Вау! – только и выдохнула я. – Я в приятном шоке и не знаю, что сказать.
Наша беседа плавно перетекла к кино. И мы продолжили бы болтать еще очень долго, но Даня уже начал зевать, а Паша – явно скучать, хотя и принимал участие в обсуждении, да и уже время давно перешагнула за полночь. Договорившись с Сашей завтра созвониться, я одела мальчиков, сладко спящего Влада взял на руки Левич и первым вышел из квартиры девушки. Мы с Даней, после того, как он с ней попрощался, пошли за мужчиной.
– Мамочка, а мы куда? Обратно? – мой малыш посмотрел на меня. Так смотрят… так почти уже никто не смотрит. С безграничной верой. Когда доверяешь свою жизнь безоговорочно.
Чертовы документы! Скорее бы. Просто сейчас я могла взять только Даню, мне бы не разрешили второго, а оставлять Владика… Нет. Не могла. Но Паша сказал, что все будет уже на этой неделе.
– Сейчас нет, а вот завтра вечером придется. Но ненадолго, моя радость. Осталось немного, мое солнце.
Мой малыш нахмурился, но кивнул. Он мне доверял, а я чувствовала себя так, будто бы подводила его, пускай иначе и не могла.
ГЛАВА 28. ДАРЬЯ. К ЧЕРТУ ТО, ЧТО БЫЛО И БУДЕТ, ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС ВСЕ СКАЗОЧНО.
– Раз ты знаешь, что самое страшное может случиться в любой момент, ты ведь знаешь и другое: что самое прекрасное тоже может случиться когда угодно.
(с) Дженди Нельсон
Жизнь – это череда взлетов и падений. После каждого падения, как бы больно и хреново не было, неизменно наступает взлет. Так что, даже падая в бездну, знайте – уже совсем близко чудо. Совсем скоро будет хорошо, просто подождите, потерпите, поборитесь.
Жизнь упоительна. Жизнь изменчива. Жизнь восхитительна во всех ее проявлениях.
И мир такой же – красочный, прекрасный и невероятный.
Счастье стоит пережитых потрясений. Любовь стоит пролитых слез. Семья стоит перенесенных трудностей и боли. Жизнь стоит всего.